Кристина Ульсон - Золушки
Следующее заявление от Сары Себастиансон поступило лишь через два года. На этот раз она вновь утверждала, что побои были однократными, но когда Фредрика прочитала описание полученных женщиной травм, ей стало абсолютно ясно, что Сара лгала: перелом руки, трещина ребра, ушиб копчика, изнасилование, а на лице — ни царапины!
Маловероятно, подумала Фредрика, чтобы за два года он ни разу не тронул ее, а потом вдруг набросился с такой яростью.
Однако обвинение не предъявили и на этот раз: супруг представил оригиналы билетов, к тому же несколько независимых свидетелей подтвердили, что в тот вечер он находился в командировке в Мальмё. Доказательств вины снова оказалось недостаточно, и дело закрыли.
Прочитанное, мягко говоря, встревожило Фредрику — что-то здесь не так! Непохожа Сара Себастиансон на отъявленную лгунью! Хотя кое в чем она все-таки покривила душой — в разговоре с Фредрикой женщина об этой истории умолчала, хотя должна бы понимать, что рано или поздно полиции все станет известно. Согласно медицинскому заключению, в подлинности травм сомневаться не приходилось. Значит, бывший супруг все же виновен, но как же ему удалось сфабриковать такое алиби?! Он — успешный бизнесмен, на двенадцать лет старше Сары… возможно, свидетелей подкупили? Но ведь их так много…
Фредрика еще раз перелистала распечатку: супруги развелись вскоре после второго избиения, а всего через несколько недель Сара снова пришла в полицию и пожаловалась, что бывший супруг никак не оставит ее в покое: он преследовал ее на машине, поджидал около квартиры и у работы. Тот в свою очередь сообщил, что Сара не дает ему наладить отношения с дочерью. Одним словом, классика жанра. Так продолжалось несколько месяцев — постоянные заявления об угрозах, нарушении покоя и нарушении границ частной собственности, но уже без рукоприкладства — по крайней мере больше заявлений на этот счет не поступало.
Последнее заявление датировалось 11 ноября 2005 года, когда бывший супруг, согласно расшифровке телефонных звонков, предоставленных компанией «Телия», позвонил Саре более ста раз за ночь. Наконец-то доказательств оказалось достаточно, и Саре удалось добиться запрета на посещения.
Фредрика задумалась: во время допроса Сара сказала, что они с мужем разошлись совсем недавно, но, судя по документам, они разъехались еще в июле 2005 года, когда Сара во второй раз заявила на него за побои. Что же происходило с 11 ноября 2005 года по сегодняшний день? Фредрика глянула в реестр актов гражданского состояния и тяжело вздохнула: этого и следовало ожидать — супруги воссоединились!
Теперь все встало на свои места: 17 июля 2005 года, через две недели после второго заявления, Сара и Габриэль Себастиансоны поселились по разным адресам. На развод они не подали, просто перестали жить вместе. Двадцатого декабря 2005 года, всего через несколько недель после того, как Габриэль получил запрет на посещения, они вновь поселились по одному адресу, а дальше — тишина.
Как же они жили вместе после всего этого, подумала Фредрика, и в каких отношениях сейчас? Теперь она прекрасно понимала, почему Сара Себастиансон не хотела, чтобы ее бывший — или не совсем бывший? — муж узнал о том, что у нее появилась личная жизнь.
Фредрика перевернула страницу в блокноте — надо срочно поговорить с Сарой о побоях, прошлых, а может, и нынешних. Затем обязательно пообщаться с бывшим мужем Сары, который на данный момент находится вне зоны действия сети, а потом допросить нового «друга» Сары. Захлопнув блокнот, Фредрика быстро вышла из кабинета. До собрания следственной группы, когда они будут сопоставлять собранные сведения об исчезновении Лилиан, еще есть время выпить чашечку кофе. Можно даже успеть позвонить матери Габриэля Себастиансона и попытаться выяснить местонахождение ее сына.
* * *Когда группа собиралась вместе по какому-то срочному делу, Петер всегда приходил в легкое возбуждение. Алекс Рехт обычно проводил общие собрания в единственном конференц-зале отдела, «Логове льва» или просто «Логове» — Петеру ужасно нравилось это название! Интересно, кто его придумал? Уж точно не Фредрика — ей не хватило бы на такое ни воображения, ни чувства юмора!
Скоро шесть, Лилиан Себастиансон пропала более четырех часов назад. Давно, если учесть ее возраст и то, что малышка исчезла в самом центре Стокгольма. Теперь ни у кого не осталось сомнений, что она не просто потерялась — маленькой девочке самой далеко не уйти, тем более — босиком.
— Надеюсь, нет нужды говорить, что ситуация крайне серьезная, — сурово начал Алекс, обведя взглядом присутствующих.
Все молча закивали, и Алекс сел за стол.
Кроме него в зале находились Фредрика, Петер и ассистент группы Эллен Линд. Кроме них, пришли сотрудники отдела охраны порядка, чтобы отчитаться о результатах поисков, а также представители криминалистического отдела.
Для начала Алекс поинтересовался, что дала поисковая операция, и получил ответ, краткий и шокирующий, — ровным счетом ничего! На объявления по громкой связи на Центральном вокзале практически никто не откликнулся, службы такси тоже ничего сообщить не смогли.
Осмотр поезда криминалистами тоже не порадовал: снять отпечатки пальцев не удалось, никаких подсказок, куда делась девочка, обнаружено не было. Версия о том, что кто-то взял ее на руки и унес, пока она спала, дополнительно осложняет работу. Следов крови нигде не нашли. Единственной уликой стал след от ботинка на полу рядом с местом, где сидела девочка.
Алекс оживился, услышав, что проводники подметают пол между рейсами, а значит, обнаруженный след — свежий. Ботинки фирмы «Экко», сорок шестого размера.
— Хорошо, — прервал докладчиков Алекс, — посмотрим, что скажут на допросе пассажиры. — Он откашлялся: — Журналисты уже в курсе? Кажется, пока ни по радио, ни по телевизору ничего не передавали? — Вопрос был адресован Эллен — она, кроме всего прочего, выполняла еще и обязанности пресс-секретаря.
— О происшествии по нашей просьбе довольно скоро сообщили по радио, — ответила она, — и, само собой, в Интернете. Около часа назад сообщение появилось в крупных новостных агентствах. «Рапорт» и новости по четвертому каналу сообщат о пропаже ребенка в ближайшее время. Думаю, мы можем рассчитывать на то, что завтра об этом напишут все крупные газеты. В пресс-релизе особо подчеркивается, что мы хотели бы в срочном порядке опросить пассажиров поезда, следовавшего из Гётеборга в Стокгольм.
Алекс кивнул. С одной стороны, он не чурался обращаться за помощью к средствам массовой информации, а с другой — прекрасно знал, чем это может закончиться: на дворе конец июля, лето стоит дождливое, миллионы шведов уехали в отпуск, и в редакциях газет отчаянно не хватает громких новостей. Страшно даже представить, какими заголовками завтра будут пестреть передовицы утренних газет, если сегодня вечером девочка не найдется. И уж тем более о том, какое количество народа станет обрывать телефоны горячей линии, стараясь сообщить что-нибудь полезное. Люди склонны думать, что именно они обладают крайне важной информацией, без которой полиции просто не обойтись.
— С пресс-конференцией пока подождем, — подумав, решил он. — Фотографию девочки публиковать тоже не стоит. Как вы все прекрасно знаете, она осталась без присмотра на очень короткое время, — продолжал он, обращаясь к следственной группе. — Судя по показаниям свидетелей, прошло не больше четырех минут. Проводник вернулся через минуту после остановки поезда и обнаружил, что девочка исчезла. Петер, что тебе удалось узнать? — обратился он к молодому коллеге. — Какое впечатление на тебя произвели допрошенные свидетели?
— Никто из них не показался мне подозрительным, — со вздохом начал Петер, листая свой блокнот. — Никто ничего не видел и не слышал, — хмуро продолжал он, — пропала, и все тут! Единственный, чье поведение вызывает некоторые сомнения, — второй проводник, Арвид Мелин. Это он отдал сигнал к отправлению во Флемингсберге, не дождавшись Сары Себастиансон, и к тому же не ответил на вызов по рации, поступивший от старшего проводника. Но, честно говоря, не думаю, что Арвид Мелин имеет к этому какое-то отношение. Он, конечно, проявил халатность, что, несомненно, облегчило дело похитителю Лилиан, но активного участия, скорее всего, не принимал. Да и в наших базах он не числится.
— Хорошо, — ответил Алекс.
— Не думаю, что странный персонаж в этой истории — именно Арвид Мелин, — нахмурилась Фредрика. — Почему мы исходим из того, что опоздание Сары на поезд во Флемингсберге — чистая случайность? Что нам известно о женщине, которая отвлекла ее?
— Есть догадки? — прищурившись, спросил ее Алекс.
— Все зависит от того, как рассматривать исчезновение девочки: если предположить, что похищение спланировано заранее и девочка должна была оказаться в Стокгольме без сопровождения взрослых, чтобы облегчить дело похитителям, то стоит отнестись к этому эпизоду повнимательней.
