Филип Фармер - Образ зверя
— Так ты не можешь любить меня без этого?
Он попытался взять ее руку в свои, но она вырвалась.
— Ну как ты не понимаешь, эти стальные зубы! Кровь! Окровавленные куски мяса! О Боже милосердный!
— Мне жаль Колбена, но какое он имеет отношение к нам? Ты никогда его не любил, ведь ты же и сам собирался от него избавиться. Меня от него так просто тошнило…
Сибил поднялась, накинула и запахнула кимоно, зажгла сигарету и снова закашлялась. Создавалось впечатление, будто в ее легких полно воды.
Чайлд тут же озлился. Он уже открыл рот, чтобы высказаться. Он еще не знал, что скажет, но, несомненно, это будет что-нибудь оскорбительное. Его остановил запах мускуса, исходящий от Сибил. Она была прекрасно сложена. Волосы внизу живота были иссиня-черными и мягкими, как мех морского котика. Ее влагалище могло сжимать его член, как будто там внутри у нее находилась третья рука. Затем он вспомнил фильм: что-то пытается вырваться из влагалища женщины, и токи крови, пульсирующей в его члене, немедленно застыли, а затем отхлынули куда-то прочь, назад в тело.
Сибил, угрюмо наблюдавшая, как тает его эрекция, произнесла сквозь зубы:
— Ну а теперь что, а?
— Сибил, ты здесь ни при чем. Дело во мне, я слишком издерган.
Она вдохнула в себя сигаретный дым, пытаясь справиться с кашлем.
— Ты всегда думал о своей работе, даже дома. Ничего удивительного, что наша совместная жизнь превратилась в ад.
Она была не права. Обычно они оскорбляли друг друга без всякой причины, и он до сих пор не понимал, что было истинной подоплекой ссор. Сейчас спорить было тем более не о чем. С него хватит.
Он сел на кровати, свесив ноги, затем рывком встал и пошел к стулу, где была сложена его одежда.
— Что ты делаешь?
— Твои мозги, судя по всему, совсем пропитались смогом. Это же очевидно — я одеваюсь. А затем — что, не так уж сложно предсказать — я уйду.
Он сдержался и не добавил — навсегда. Это бы прозвучало по-детски. Хотя и вполне могло оказаться правдой.
Сибил с минуту помолчала. Бывшая жена Чайлда сидела, покачиваясь, с закрытыми глазами. Затем она встала, резко повернулась и ушла в соседнюю комнату Через несколько минут, уже полностью одетый, Чайлд последовал за ней. Сидевшая на диване Сибил уставилась на него в упор.
— В последний раз я получал такую взбучку, когда был подростком и поздно пришел домой с любовного свидания, — сказал Чайлд.
Он понятия не имел, зачем он это говорит. Он же и так знал, что Сибил не считает себя виноватой в ссоре, и не собирался ничего менять. А может, он на что-то надеялся?
— С любовного свидания? Ты, наверное, встречался сам с собой, старичок!
Так, значит, его бывшая в ярости. К сожалению, ярость не делала ее красивой.
Ему не хотелось уходить, поскольку у него осталось неприятное ощущение собственной несостоятельности. Вот только в чем?
Повинуясь старой привычке, он сделал шаг в сторону дивана, чтобы, как обычно, поцеловать ее, и остановился.
— До свидания. Мне очень жаль, что так вышло. Возможно, я в чем-то был не прав.
— В чем-то! — взвилась она. — В этом весь ты! Ты не способен быть до конца виноватым или совершенно правым. Ты только наполовину сожалеешь. Ты… полухренов полумужчина!
— А вот теперь пришла пора раз и навсегда покинуть веселенький Сибил-лэнд, — сказал Чайлд, открывая дверь. — Я говорю: прощай, адью и поцелуй меня в задницу!
С криком ярости Сибил вскочила с дивана и бросилась на него с явным намерением вцепиться ему в лицо ярко накрашенными ногтями. Чайлд схватил ее за руки и швырнул в комнату, так что она долетела до софы.
— Ты, задница! — в бешенстве заорала его бывшая жена. — Да я тебя ненавижу! Мне есть из кого выбирать! И это такого ублюдка, как ты, я предпочла Элу! Я отказала ему, потому что каждую ночь я надеялась, что ты мне позвонишь! Я тебя любила! И вот как ты себя повел, ты, вонючий недоносок! Теперь я позвоню Элу, и он придет, и он получит все, что я собиралась дать тебе. Ты это понимаешь?
Чайлд осознал, что все еще способен испытывать ревность. Ему захотелось избить Сибил, а потом подождать Эла и спустить его с лестницы.
Впрочем, какой в этом смысл… Сейчас, в этот раз — никакого Да и не «в этот раз», хотя в глубине души ему не хотелось в такое верить.
Легче было бы ухватить руками смог, чем понять, что разрушило их любовь.
Он вышел из квартиры, зная, что она ждет, чтобы он хлопнул дверью, и потому не сделал этого.
Возможно, это и заставило Сибил вылететь в холл с криком:
— И я буду сосать его член! Ты слышишь?
— Ты — не леди! — огрызнулся через плечо Чайлд. Затем он вышел на улицу.
Когда он оказался в обжигающем серо-зеленом тумане, его разобрал смех Смех быстро перешел в кашель. Потом он заплакал. Все происшедшее было одновременно и печальным, и омерзительным, и комичным.
— Да когда же она, наконец, повзрослеет?! — простонал он. — И когда стану взрослым я?
Когда, наконец, вырастет маленький мальчик по фамилии Чайлд?
Данте было тридцать пять лет — как ни крути, середина жизни, — когда он потерял самого себя, забылся, а очнувшись, оказался в сумрачном лесу.
Но у него был хороший проводник, и ему удалось выйти на Прямую Дорогу. Чайлд, сколько он себя помнил, никогда не ходил проторенными путями. Где только бродит его Вергилий? Этот сукин сын, должно быть, зашибает где-то неплохие деньги.
«Каждый сам себе Вергилий», — подумал Чайлд и, кашляя (как Майкл Чив), стал пробиваться сквозь туман к машине.
ГЛАВА 5
Кто-то выбил левое переднее стекло его машины, пока он был у Сибил. Взглянув на переднее сиденье, Чайлд не увидел там противогаза. Чайлд выругался. Противогаз обошелся ему в пятьдесят долларов. Теперь достать новый можно будет только на черном рынке, где цена поднялась до двухсот Еще придется поискать продавца.
У него было время, но у него не было наличности. И у Чайлда были сомнения, что спекулянт возьмет его чек.
Ничего не оставалось, кроме как разыскать старые мотоциклетные очки, а вместо противогаза использовать смоченный чем-нибудь носовой платок.
Приехав домой, он первым делом собрал все свои носовые платки и наполнил флягу водой. Затем набрал номер полиции, чтобы заявить о краже Линия. была занята.
Он умылся, почистил зубы, сделал сандвич из кусочка холодной ветчины и укропа, выпил стакан молока.
Ему не давали покоя мысли о том, что Сибил сейчас с Элом.
Он понятия не имел, кто такой этот Эл, но он не мог отделаться от его смутного образа, в котором единственными яркими деталями — слишком даже яркими — были пара волосатых, никогда не бывающих пустыми яичек и вечно стоящий чудовищный член.
Чайлд попытался сосредоточиться на Мэтью Колбене и его убийцах По крайней мере, он считал их убийцами. Не существовало доказательств того, что Колбен убит Даже если его покалечили, он мог бы и выжить. Наконец, Колбен, возможно, цел и невредим, а фильм — просто подделка.
Нужно было обдумать и такой вариант, хотя он не особенно в это верил.
Внезапно зазвонил телефон.
Кто-то пробился к нему через шум неработающих и занятых линий.
С нехорошим, но вполне оправданным предчувствием — только полиция способна прорваться сквозь перегруженную телефонную сеть — Чайлд поднял трубку.
В трубке раздался хриплый, как у медведя, проснувшегося от зимней спячки, голос сержанта Бруина:
— Чайлд?
— Слушаю.
— В деле появились новые факты, доказывающие, что фильм не подделка.
Чайлд вздрогнул.
— Я только что думал о возможности розыгрыша. Какие у вас доказательства?
— Мы только что открыли посылку, отправленную из Пасадены. — Бруин сделал паузу. — Там оказался конец Колбена, по крайней мере чей-то откушенный конец.
— Есть какие-нибудь зацепки?
— Посылку отправили на исследование, но, как мы и ожидали, больше ничего установить не удалось. У меня для тебя есть еще одна дурная новость. Меня отзывают с этого дела. Слишком много срочной работы, сам знаешь, что происходит в городе. Сейчас надежда только на тебя. Если тебе удастся подобраться к решению этого дела, в чем я сомневаюсь, не предпринимай ничего на свой страх и риск. Ты понимаешь, что я имею в виду. Ты — в нашем деле не новичок.
— Да, я понимаю, — ответил Чайлд. — Я сделаю все, что смогу, а сделать я могу не так уж и много, это ты верно заметил. У меня все равно сейчас нет другой работы.
— Ну, ты можешь поработать у нас, нам сейчас очень не хватает людей! На дорогах просто мясорубка, такого я никогда не видел. Все население города пытается выбраться отсюда. Скоро город полностью опустеет. Но в ближайшие день-два здесь будет настоящий хаос. В первый раз вижу такое.
Кровавое убийство Колбена не произвело на Бруина особого впечатления, но сейчас он был взволнован возможными последствиями чудовищных пробок на улицах.
— А если мне понадобится помощь-или я наткнусь, я хочу сказать, случайно наткнусь, на что-то стоящее, тебе позвонить?
