Питер Альбано - Испытание седьмого авианосца
— Я — Ватанабе. Окумура воссоединился с предками.
— На связи Самурай Старший! С запада подходят истребители. Самурай Зеленый, где ты?
— Иду наперехват. Их тут целая эскадрилья.
— Атаку отставить! Набрать высоту! Слышите? Они за нами не полезут.
Сигамицу повел свои звенья навстречу опасности. Он борется за основное преимущество истребителя — высоту. Его машины подбили четыре или пять «мессеров» из Четвертой эскадрильи, но и своих потеряли не меньше. Подкрепление из пятнадцати «Зеро» уже спешит на помощь Сигамицу, наперехват новой эскадрилье противника.
Но Уиллард-Смит не глядел на них. Его вселенная сузилась до размеров Me-109, стремительно вырастающего за стеклом кабины. Он благодарен судьбе за бронестекло толщиной в девяносто миллиметров, хотя 20-миллиметровый снаряд оно, конечно, не остановит. За тысячную долю секунды он припомнил все, что знает о «Мессершмитте»: средняя скорость полета 360 узлов, великолепен при наборе высоты и пикировании, тут он даст фору и «Сифайру», и «Зеро», двигатель работает безотказно, два «Маузера» в крыльях и два 7,9-миллиметровых пулемета «Борзиг» в обтекателе. Одним словом, надежная машина, но оперение слабовато. Надо искать его ахиллесову пяту: элероны тяжелы для больших скоростей; руль высоты довольно неповоротлив; нет триммера, что весьма неудобно в затяжных схватках; иногда на скорости норовит заклинить; слишком большой радиус разворота.
Колин подался вперед, положил палец на красную кнопку. Заход лоб в лоб стирает все достоинства и недостатки машин, кроме вооружения. А здесь преимущество за ним. Не отводя глаз от искателя, он пытался нагнать Мацухару, умчавшегося вперед благодаря новенькому «Сакаэ-42». Красная машина Розенкранца тоже оторвалась от своих ведомых.
Командиры открыли огонь одновременно. Ярко-оранжевые и желтые нити словно привязали друг к другу две машины. Розенкранц немного уклонился влево, но Мацухара не дает ему уйти. Идут в лоб на сумасшедшей скорости. Мацухара на этот раз твердо решил покончить с кровавым дьяволом.
Уиллард-Смит напрягся, увидев, что крылья и обтекатель черного Ме-109 расцвели пурпурными розами. К счастью, трассеры не достигли цели.
— Эх ты, сосунок!
Он чуть вздернул нос машины, ловя черную птицу в оранжевый круг. Вскоре оконечности крыльев почти коснулись его, а ступица винта попала в центр прицела.
— Получи билет в Мекку или Валгаллу, уж не знаю, куда тебе надо! — процедил он сквозь зубы и нажал на кнопку.
Отдача от четырех пушек «Испано-Суиза» встряхнула корпус самолета, словно старый дом во время землетрясения. Уиллард-Смит почувствовал, как выбивают дробь зубы, только не был уверен, что это из-за отдачи. Краешком глаза увидел, как Розенкранц взмыл вверх, в последнюю минуту избежав гибели.
А вот они с противником слишком близко друг от друга, чтобы промахнуться. Кувалда ударила в правое крыло «Сифайра» и в алюминиевой обшивке появились дыры. Ну ничего, он тоже набирает очки за счет более тяжелого вооружения. Снаряд, выпущенный по «мессеру», оторвал выхлопной патрубок и унес антенну. Пролетев над хвостом вражеского истребителя, Колин короткой очередью отхватил кусок руля высоты и вертикального стабилизатора.
То ли потеряв управление, то ли просто в панике, противник допустил непоправимую ошибку — взял ручку на себя. Перед глазами, точно выловленная из воды форель, взметнулось брюхо «мессера». Колин не мог сдержать ликования. Выпущенные почти в упор снаряды взрезали алюминиевую обшивку, обнажив рамы, стрингеры, провода, прошлись по хвосту — и левого руля высоты как не бывало.
Смертельно раненный истребитель завертелся волчком, пытаясь продлить себе жизнь, и пошел вниз. Из люка неуклюже вывалилась фигура в летном комбинезоне. Еще одна ошибка. Со страху пилот выпрыгнул слишком рано. Стропы его парашюта зацепились за обломки хвоста, и машина вошла в последний штопор, увлекая за собой орущего, размахивающего руками человека.
— Счастливого пути, Ваше Ублюдство! — пробормотал Уиллард-Смит.
Он снова взял на себя ручку для набора спасительной высоты. Мацухара тем временем выполнил «мертвую петлю» и вошел в крутое пике в бешеной охоте за Розенкранцем. Но хитрый американец сумел использовать скоростные преимущества «Мессершмитта» и теперь удирал на северо-запад. Рози знает, что в разворотах ему не тягаться с «Зеро». В миле справа Йорк тоже набирает высоту, а далеко внизу полосатый Me-109 Ватца «вырвал» машину всего в нескольких футах над водой и поворачивает на запад. У Зебры кишка тонка для схватки с более маневренным противником.
Черный «мессер» с пилотом, запутавшимся в парашютных стропах, уже погрузился в волны; на северо-западе полосы черного дыма пишут в воздухе эпитафии сбитым истребителям. Там и сям раскрываются парашюты. Уиллард-Смит заметил группу Ju-87, кружащую над подлодкой. И тут же в наушниках прозвенел голос Мацухары:
— Внимание! На связи Эдо Старший. Следовать за мной по пеленгу лодки ноль-ноль-ноль. Атаковать бомбардировщики!
За быстрым откликом Уилларда-Смита последовало подтверждение Йорка.
Английский капитан дал от себя ручку и левую педаль, уходя в почти вертикальное пике. Центробежная сила связала в узел внутренности, завращалось небо, перерезанное голубой линией горизонта. Вскоре весь обзор заполнила безбрежная гладь Тихого океана, и тяжесть внутри отпустила. Легкое нажатие правой педали, немедленный отклик руля высоты и элерона, и он развернулся лицом к «Юнкерсам». Еще одно движение левой ноги позволило ему занять позицию слева от ведущего. Внизу беспечно кружат над своей целью «Штуки». Йоси ринулся к ним. Не поспеет, ох, не поспеет!
Уиллард-Смит в отчаянии забарабанил по приборному щитку. Еще один бомбардировщик разворачивается над подлодкой. Господи, у них же там настоящий ад!
Третий бомбардировщик выждал, пока второй не избавится от запаса бомб и, покинув строй, стал делать заход. Явно обескураженный прицельной стрельбой зенитных пулеметов, второй «Юнкере» в последний момент отвернул, и его бомбы оглушили рыбу в трехстах ярдах по правому борту лодки. Несмотря на маневры пилота, 20-миллиметровый снаряд разбил топливный насос и радиатор большого самолета, а Брент отхватил ему левое колесо. Харкая черным дымом, «Штука» устремилась ввысь. С палубы ее провожали насмешки, улюлюканье и потрясание кулаками.
Но пилот третьего «Юнкерса» явно был не робкого десятка. Под визг иерихонских труб он нацелил винт прямо на мостик. Палубная пушка с ревом выплюнула огонь, снаряды прошли мимо пикирующего, но на сей раз угодили в кольцо четырех оставшихся в вышине бомбардировщиков. Хотя ни один не зацепило, строй нарушился, и машины бросились врассыпную, точно стая перепуганных куропаток.
Не обращая внимания на торжествующие крики команды и вопли Уильямса: «Бей, мать их так!», Брент пристально следил, как увеличивается в прицеле бомбардировщик. Боумен заправил ему новую ленту. Росса вдруг охватило спокойствие, видимо порожденное сознанием крайней уязвимости противника. Для достижения точности бомбометания они должны подставить себя под пулеметный огонь. Двоих он уже уложил. Брент облизал губы и почувствовал огонь в паху — точь-в-точь как в постели с Дэйл Макинтайр. Странные, однако, ассоциации. Где его недавний ужас? Неужели секс и убийство идут рядом в душе человека? Он даже смутился. Какая глупость! Азарт битвы поглощает все твои эмоции, в этом с ними ничто не сравнится. В такие минуты жизнь как бы спрессована и прошлое предстает тебе в безумном круговращении калейдоскопа или мелькании кадров сломанного кинопроектора. Синдром утопающего, внутренне усмехнулся он.
— Три истребителя! Японцы! Пеленг один-девять-пять, угол тридцать. Идут к нам.
Скосив глаза, Брент увидел, как три белые машины четким клином пикируют на четыре бомбардировщика, которые с трудом восстановили строй. Впереди Мацухара. Он знал, что друг не оставит его. Но теперь не время кричать «банзай». Брент набрал в легкие воздух и задержал дыхание — этот ритуал он освоил еще в детстве, когда они с отцом охотились на птиц в лесах Новой Англии. «Глубоко вдохни, когда целишься, не щурься и нажимай курок мягко, но уверенно», — учил отец.
В воздухе сверкнули бомбы, и с ними вернулся страх. Тепло внизу живота растворилось под напором ледяной воды, словно промывающей ему кишки. Чувства описали полный круг — от страха к спокойствию, экстазу и снова к страху. Дрожащими руками, с бешеной пульсацией крови в висках он прицелился в «Юнкере». Ему давно пора уходить вверх, а он все пикирует. Под крылом бомбардировщика замигала красная вспышка; оно просвистело в нескольких футах над роем черных падающих цилиндров. Невероятно! Он же может подорваться на собственных бомбах! Фанатик, безумец! Заговорили двадцатки, и Брент тоже нажал на гашетку. Содрогаясь от мощной отдачи, удерживая пулемет в равновесии силой своих мышц, он не выпускал из прицела огромный винт. Запах кордита стал для него божественной амброзией. Пули калибра 7,7 миллиметра со звоном ударили в стальную палубу. С воем отрикошетив, словно туча смрадных насекомых вырвалась из-под земли, потревоженной лемехом плуга, они сбили каску со старшины артиллерийской боевой части Фила Робинсона. Тот опрокинулся навзничь, и серое содержимое мозга склизкой массой забрызгало палубу. Правый впередсмотрящий схватился за грудь, вопя, изрыгнул поток крови, перевесился через ограждение и бултыхнулся в волны, как тряпичная кукла. Брент громко застонал и выругался.
