Найджел Маккрери - Тихий омут
Стоп. На почве под пальцами слой детрита — листьев, которые, как и труп, превратились в скелеты, — и некоторые из них, похоже, лежат под пальцами, как будто они…
Лэпсли наклонился пониже. Запах влаги и разложения ударил в нос. Но странно, он почувствовал во рту вкус чего-то, имеющего утонченный аромат, вроде личи.
Точно! Части пальцев не было, примерно от второй фаланги. На первый взгляд пальцы врыты в землю, но он понял, что они лежат на листьях.
В голове пронеслись обрывки воспоминаний. Не было ли у него однажды с кем-то разговора о похожем деле? Не писал ли он что-то об этом? В том, что это не дело из его полицейской практики, а что-то еще, он уверен. Что-то прошедшее вскользь.
— Именно поэтому вы мне позвонили? — спросил он детектива-сержанта Брэдбери, стоящую у него за спиной. — Пальцы? Похоже, что их отрезали.
— Я обратила на них внимание, как только увидела тело, — отозвалась она. — Когда сообщила эту деталь по радио, дежурный офицер ввел ее в компьютер. Как только он напечатал эту информацию, тут же всплыла табличка с вашим именем. Вам, видимо, прежде доводилось сталкиваться с таким… с телом с отрезанными пальцами.
— Насколько помню — нет. Во всяком случае, не с телом…
И все-таки в этом что-то было. Вкус личи и смутное воспоминание, как кто-то рассказывал ему об отсутствующих пальцах.
Он намеренно проигнорировал воспоминание. Об этом можно позаботиться позднее. А пока он снова на работе, впервые за долгое время, и у него здесь и сейчас имеется труп, о котором и нужно думать, а не о чем-то смутном из прошлого. Труп, который вылез из земли, словно одержимый неугомонным духом.
Но что его потревожило? Что заставило землю родить на свет божий своего мертвеца?
Голова Лэпсли начала поворачиваться в сторону обломков машины за палаткой еще до того, как сознание сформулировало очевидный вывод.
Он сел на пятки.
— Ты, видно, шутишь, — пробормотал он себе под нос.
— Мы никогда не шутим, — отозвался руководитель криминалистической бригады, подходя к нему.
— Вы на полном серьезе будете рассказывать мне, что тело в полиэтиленовой пленке зарыто неизвестно когда и ничто его не тревожит, пока не появляется машина и не выдергивает его из земли?
— Мы ничего не станем рассказывать вам — серьезно или нет, — пока не соберем все улики, сфотографируем место происшествия и изучим все материалы в лаборатории. — Главный криминалист покачал головой, губы сложились в усмешку. — Но если бы я был любителем поспорить — а я такой, — то поспорил бы на хорошего скакуна, что окончательное заключение таким и будет. Как ни странно, но я полагаю, что во время автомобильной аварии оказалась раскопанной жертва убийства.
«И это, — подумал Лэпсли, — может объяснить повреждение на затылочной части черепа».
Он оглянулся туда, где другая группа криминалистов пыталась уложить погибшего бизнесмена в большой виниловый мешок и при этом чересчур не кантовать.
— За нами благодарственная речь, — сказал он трупу. Это было своего рода последнее прости, когда «он» превращалось в «оно», человек становился вещью, которую будут перетаскивать, вскрывать, разглядывать. — Если бы не вы, мы бы никогда не нашли ее. Кто бы она ни была. — Он встал и обратился к руководителю бригады: — А вы?
— Барроуз, — отозвался тот. — Шон Барроуз.
— Что ж, Шон, думаю, вам предстоит хлопотный день. Я распоряжусь, чтобы вам прислали рулетики из бекона и кофе.
— Это, — мужчина откровенно вздохнул, — было бы очень кстати.
Эмма Брэдбери стояла в сторонке. Переводя взгляд с Лэпсли на Барроуза, она улыбалась.
— Что теперь?
— А теперь будем беседовать с теми, кто первым сообщил об аварии.
Они выбрались из палатки и вернулись к дороге. Когда прошли линию деревьев, Эмма посмотрела на оставленные машиной следы:
— Посмотрите на это. Видите более темные и более светлые линии на рисунке протектора?
Лэпсли вгляделся. Она права, действительно отдельные полосы, казалось, въелись в поверхность дороги, а между ними была ясно видна структура дороги.
— В чем причина?
— Система блокировки тормозов, — мрачно ответила она. — Автоматически включает и отключает тормоза, чтобы обеспечить сцепление с дорогой. В этой машине было наворочено все, что можно, а этот ублюдок ее угробил.
Пройдя дальше, они нашли полицейского в форме, который по-прежнему болтал с фельдшерами.
— Простите, сэр, — сказал он, когда фельдшера поспешно улетучились, — можно ли уже передвинуть машину и открыть проезд? Не то чтобы дорога особо загружена в это время суток, но здесь нет удобного объезда.
Лэпсли немного подумал. На его взгляд, авария — второстепенное событие. Труп старухи заинтриговал его значительно сильнее.
— Пусть машину перевезут в гараж, чтобы там могли проверить тормоза и все остальное. Когда автомобиля не будет, скажите местным властям, чтобы огородили примерно пятьдесят футов с одной стороны дороги рядом с деревьями и установили временные светофоры с другой.
— Вы уверены, что это необходимо, сэр? — донесся сбоку голос Эммы.
— Нет, — ответил он твердо. — Как говорил мой прежний суперинтендант: когда одолевают сомнения — подстрахуйся. — Он переключил внимание на молодого полицейского: — Ваше имя?
— Хенсон, — сообщила Эмма. — Я уже беседовала с ним.
— Вы первым прибыли на место аварии, Хенсон? — спросил он, не обратив внимания на слова Эммы.
— Да, — ответил полицейский. — Я и полицейский Роде. Он поставлен у другого барьера. Того, через который вы проходили.
— Так что насчет этой дороги? Здесь часто случаются аварии?
Хенсон пожал плечами:
— Это не особо страшное место, но поворот может оказаться неожиданностью, если быть невнимательным. Нас вызывают сюда раза два в год. — Он на мгновение задумался. — Последний раз, кажется, перед Рождеством… месяцев пять-шесть назад. Может, немного больше.
— Когда вы были здесь в последний раз, вам не доводилось видеть взрыхленных участков земли? Чего-нибудь, что походило бы на то, что здесь что-то закапывали?
Хенсон покачал головой:
— Ничего такого, я уверен.
— Спасибо, — кивнул Лэпсли. — Возможно, свяжемся позднее.
Полицейский снова направился к фельдшерам. Лэпсли посмотрел на дорогу: сначала в одну, потом в другую сторону. С места, где он стоял, в центре поворота, ему было видно в обоих направлениях: на большом протяжении переплетающиеся ветви деревьев по обеим сторонам дороги образовывали туннель.
«Неплохой вид, если он для тебя последний».
Эмма взглянула на дорогу, в направлении оставленной машины.
— Что ж, если это все, босс…
— В первую очередь мы должны установить, кто она, — стал размышлять вслух Лэпсли, не слушая сержанта. — К этому мы можем подойти с двух сторон. При обследовании тела есть вероятность, что обнаружится сумочка, рецепт, клочок бумаги, сезонный автобусный билет или что-то, где будет ее адрес и имя. Сумочки рядом с телом я не видел, но, возможно, она окажется где-нибудь в траве. Я переговорю с криминалистами и патологоанатомом, а вы займетесь другим. Раз у нас есть примерный возраст и вероятные временные рамки смерти, я бы хотел, чтобы вы проверили списки пропавших людей и выудили что-нибудь подходящее. Если повезет, мы сузим поиски. А потом, когда узнаем, как она умерла, начнем объединять факты.
— Перспективка, — пробормотала себе под нос Эмма. — Послушайте, сэр, я бы хотела отъехать, если вы не против. Я здесь с трех часов утра, и мне хотелось бы принять душ и переодеться.
— О'кей, — уступил Лэпсли, — дуйте. Я поторчу здесь и подожду, когда появится патологоанатом. Пора бы ему уже быть.
— Ей, сэр. Оказывается, местный патологоанатом — женщина, Джейн Катералл. Я ей дважды звонила, но не дозвонилась. Криминалисты говорят, она всегда опаздывает на место преступления.
— Я узнаю у них ее номер телефона и попытаюсь еще раз. Вы можете идти. Позвоните мне потом.
Эмма благодарно кивнула.
Лэпсли смотрел, как она идет. Женщинам в полиции непросто: большую часть времени им приходится быть больше парнями, чем сами парни в спаянном «мужском клубе» полиции. Эмма не исключение, но Лэпсли подозревал, что в душе она ранима, как школьница. Надо постараться, чтобы она поняла: он ценит ее не за красивые глаза. И возможно, придется объяснить, почему он долгое время не работал в полиции — время, которому положил конец ее звонок.
Он понял, что идет следом за Эммой, еще до того, как принял осознанное решение сдвинуться с места. Сейчас, видимо, самое время наводить мосты.
Она дошла до своего «мондео» на несколько секунд раньше, чем он. Когда Лэпсли подходил, подбирая слова признательности, он услышал, как сержант с кем-то разговаривает. Сначала решил, что она звонит по мобильнику, но потом Эмма отодвинулась в сторону, Лэпсли понял, что она обращается к кому-то в автомобиле, к кому-то, кто тер глаза так, словно только что проснулся.
