Сара Шепард - Милые обманщицы. Идеальные
Майя сморщила нос и покачала головой.
– Так лучше? – Эмили коснулась губ Майи невесомым поцелуем.
– Тебе придется приложить чуть больше усилий, чтобы стало лучше, – соблазнительно произнесла Майя, опуская зеленовато-желтые кошачьи глаза, и потянулась к Эмили.
Они решили не отказывать себе в удовольствии побыть вместе, посидеть на этом камне, предаваясь нежным ласкам и поцелуям. Как ни пыталась Эмили вычеркнуть Майю из своей жизни, у нее ничего не получалось. Майя была замечательной, не сравнить с последним бойфрендом Эм, Беном – да и вообще с любым парнем, с которым она когда-либо встречалась. От этих посиделок у ручья, в обнимку, веяло таким уютом и покоем. Девушки не просто были вместе – они стали лучшими подругами. Наверное, это и есть настоящий союз двух сердец.
Когда они оторвались друг от друга, Майя сбросила кроссовок и окунула большой палец ноги в ручей.
– Вчера мы снова вернулись домой.
Эмили судорожно вздохнула. После того, как рабочие нашли тело Эли на заднем дворе нового дома Майи, семья Сен-Жерменов переехала в отель, чтобы избежать настойчивого внимания прессы. – И как тебе там… жутковато?
– Все нормально. – Майя пожала плечами. – Кстати, хочу тебя предупредить. Маньяк на свободе.
– Что?
– Да, сегодня утром соседка рассказывала об этом моей маме. Кто-то бегает по чужим дворам и заглядывает в окна.
У Эмили засосало под ложечкой. Слова Майи снова напомнили ей о Тоби: когда они учились в шестом классе, за ним водилась дурная привычка – подглядывать в чужие окна, особенно к Эли.
– Кто он? Парень? Девчонка?
Майя покачала головой.
– Я не знаю. – Она сдула со лба непокорную кудрявую челку. – Клянусь Богом, этот город… самое странное место на земле.
– Ты, наверное, скучаешь по Калифорнии, – тихо сказала Эмили, наблюдая за стайкой птичек, взлетевших с соседнего дуба.
– На самом деле – нисколько. – Майя прикоснулась к запястью Эмили. – В Калифорнии нет такой Эмили.
Эмили наклонилась вперед и мягко поцеловала Майю в губы. Их поцелуй длился долгие пять секунд. Она поцеловала мочку уха Майи. Потом Майя поцеловала ее нижнюю губу. Они посмотрели друг на друга и улыбнулись; послеобеденное солнце расписало их щеки красивыми узорами. Майя чмокнула Эмили в нос, покрыла поцелуями виски и шею. Эмили закрыла глаза, и губы Майи коснулись ее век. Она глубоко вздохнула. Нежные пальцы Майи очертили линию челюсти, и у Эмили возникло такое чувство, будто миллионы бабочек порхают на ее коже. Сколько она ни твердила себе, что быть с Майей – это неправильно, на самом деле только это и казалось правильным.
Майя отстранилась.
– Так, у меня к тебе есть предложение.
Эмили ухмыльнулась.
– Предложение. Звучит серьезно.
Майя засунула руки под рукава футболки.
– Как ты смотришь на то, чтобы сделать наши отношения более открытыми?
– Открытыми? – эхом откликнулась Эмили.
– Да. – Майя провела пальцем по предплечью Эмили, посылая волну мурашек. Эмили вдыхала запах банановой жвачки изо рта Майи, который теперь находила возбуждающим. – Послушай, мы встречаемся у тебя дома. Мы вместе болтаемся в школе. Мы… ну, не знаю. Я понимаю, ты еще не готова открыться, Эм, но не можем же мы вечно торчать на этом камне. А что будет зимой?
– Будем приходить сюда в лыжных костюмах, – сострила Эмили.
– Я серьезно.
Порыв ветра затрепал ветки деревьев. В воздухе вдруг запахло сжигаемой листвой. Эмили не могла пригласить Майю домой, потому что мать ясно дала понять, что не одобряет дружбы дочери с Майей… стыдно сказать, из расистских соображений. Но Эмили, конечно, не собиралась говорить об этом Майе. А что до открытости – нет, это уж слишком. Эмили закрыла глаза, и перед ней ожила картинка, которую не так давно прислал по телефону «Э» – поцелуй с Майей в фотобудке на вечеринке у Ноэля Кана. Она поморщилась. Нет, она не готова к тому, чтобы все об этом знали.
– Извини, что я торможу с ответом, – сказала Эмили. – Но пока мне бы хотелось оставить все, как есть.
Майя вздохнула.
– Ладно, – разочарованно произнесла она. – Придется смириться.
Эмили уставилась на воду. Проплыли две серебристые рыбки, тесно прижавшиеся друг к другу. Стоило одной повернуть в сторону, как другая тут же увивалась за ней. Они напоминали те страстно влюбленные парочки, что лизались по углам и едва не задыхались, когда их разлучали. Она с грустью подумала о том, что им с Майей никогда не стать одной из таких пар.
– Ну что, – сказала Майя, – волнуешься перед завтрашним заплывом?
– Волнуюсь? – Эмили нахмурилась.
– Там будет куча народу.
Эмили пожала плечами. Ей доводилось участвовать в соревнованиях и покруче – в прошлом году на национальном первенстве они выступали под прицелом десятков телекамер.
– Совсем не волнуюсь.
– Ты храбрее меня. – Майя снова засунула ногу в кроссовку.
Но Эмили бы так не сказала. Майя казалась куда более смелой во всем – она плевать хотела на правила, предписывающие носить школьную форму, и каждый день являлась на занятия в белой джинсовой куртке. Она курила травку в открытое окно своей спальни, пока родители ездили в магазин. Она запросто говорила «привет» даже незнакомым ребятам. Своим бесстрашием она очень напоминала Эли. Наверное, поэтому Эмили влюбилась в них обеих.
Майя была смелой и в этом тоже, не скрывая того, какая она, что ей нравится и с кем она хочет быть. Ее совершенно не заботило, что скажут люди. Майя хотела быть с Эмили, и ничто не могло ее остановить. Возможно, когда-нибудь Эмили станет такой же отважной, как Майя. Но, если бы все зависело только от нее, это случилось бы очень и очень нескоро.
5. Арии по душе литературные реконструкции
Ария примостилась на заднем бампере «Ауди» Шона, просматривая свою любимую пьесу Жана-Поля Сартра «За закрытыми дверями». Был понедельник, занятия в школе только что закончились, и Шон обещал подбросить ее до дома, только сначала ему нужно было забрать кое-что из кабинета тренера по футболу… но его отсутствие затянулось. Она уже перешла ко второму акту пьесы, когда на парковку высыпала группа почти одинаковых длинноногих блондинок, типичных роузвудских школьниц с объемными сумками от «Коуч». Девушки смерили Арию подозрительными взглядами. Видимо, сапоги Арии на платформе и серая вязаная шапочка с наушниками выдавали в ней не свою.
Ария вздохнула. Она изо всех сил старалась вновь приспособиться к Роузвуду, но это давалось нелегко. Она все еще чувствовала себя хулиганской, свободолюбивой, одетой в кожзаменитель куклой «Братц» в царстве утонченных принцесс Барби.
– Нельзя так сидеть на бампере, – раздался голос у нее за спиной, и от неожиданности Ария подпрыгнула. – Вредно для подвески.
Ария резко обернулась. Эзра стоял в нескольких шагах от нее. Русые волосы неопрятно топорщились, а пиджак выглядел еще более мятым, чем утром.
– Я думала, ваши литературные герои безнадежны, когда дело касается автомобилей, – отшутилась она.
– Я полон сюрпризов. – Эзра одарил ее соблазнительной улыбкой и полез в потертый кожаный портфель. – На самом деле, у меня для тебя кое-что есть. Это сочинение по «Алой букве» на тему, допустимо ли все-таки прелюбодеяние. Иногда.
Ария взяла у него из рук ксерокопию сочинения.
– Не думаю, что прелюбодеяние допустимо или простительно, – тихо произнесла она. – Когда-либо.
– Значит, никогда, – пробормотал Эзра. Он стоял так близко, что Ария могла различить темно-синие крапинки в его светло-голубых глазах.
– Ария? – Рядом с ней возник Шон.
– Привет! – Ария вздрогнула и отскочила от Эзры, словно ее ударило током. – Ты… все сделал?
– Ага, – сказал Шон.
Эзра шагнул вперед.
– Привет… кажется, Шон? Я – Эз, то есть, мистер Фитц, новый преподаватель спецкурса по английскому.
Шон пожал ему руку.
– А у меня другой спецкурс. Я – парень Арии.
Неуловимая вспышка – возможно, разочарования – промелькнула на лице Эзры.
– Здорово, – запинаясь, произнес он. – Ты ведь играешь в футбол, верно? Поздравляю с победой на прошлой неделе.
– Верно, – скромно ответил Шон. – У нас в этом году хорошая команда.
– Здорово, – повторил Эзра. – Очень здорово.
Ария вдруг почувствовала себя обязанной объяснить Эзре, почему она с Шоном. Конечно, Шон – обычный баловень судьбы, как и большинство роузвудских парней, но в то же время он гораздо глубже своих сверстников. Но тут же одернула себя. Она не обязана объяснять что-либо Эзре. Он просто ее учитель.
– Нам пора, – решительно сказала она, взяв Шона за руку. Ей хотелось поскорее убраться отсюда, прежде чем кто-либо из них вгонит ее в краску. Что, если Шон сделает грамматическую ошибку? Или Эзра ляпнет, что они переспали? Ни одна живая душа не знала об этом. Никто, если не считать «Э».
