Пол Сассман - Последняя тайна храма
– Кстати, Пит жил не в отеле, – заметила Карла, откинувшись на спинку кресла и закидывая руки за шею. – У него был собственный дом. На восточном берегу, недалеко от Карнака. А сюда он приезжал каждое утро.
Халифа наморщил лоб и жестом попросил помощника записать адрес.
– Скажите, миссис Шоу, когда вы в последний раз видели мистера Янсена? – оторвавшись от блокнота, спросил Сария и уставился на вырез ее кофточки, приоткрывавший розовый бюстгальтер.
– Сегодня, около девяти утра. Он приехал, как обычно, в семь, просмотрел бумаги у себя в кабинете и часа через два отбыл. Сказал, какие-то дела.
– Не уточнил, какие именно? – последовал вопрос от Халифы.
– Нет. Пит всегда был немногословен. Наверняка изучал какую-нибудь очередную гробницу. Археология была его страстью. Он постоянно ею занимался и, похоже, знал больше многих специалистов.
К столу пробралась серая кошка и, бросив испытующий взгляд на следователей, грациозно вскочила к миссис Шоу на колени. Та принялась нежно поглаживать и почесывать ее.
– Мы нашли возле тела кое-какие предметы, – сообщил Халифа. – Трость, рюкзак…
– Да, это его вещи. Он их всегда брал с собой, когда ездил исследовать древности. Тростью пользовался из-за ноги. Он ее давно повредил. В автомобильной аварии, что ли.
С озера послышался всплеск. Небольшая лодка разрезала зеркальную гладь. В густой мгле надвигающейся ночи с трудом различались две мужские фигуры: один человек сидел на веслах, другой держал в руках рыболовную сеть.
Халифа докурил последнюю сигарету и вновь обратился к собеседнице:
– У мистера Янсена были враги? Или недоброжелатели?
Она пожала плечами:
– Понятия не имею. Вообще-то он мало что мне рассказывал.
– А друзья, знакомые? С кем он близко общался?
– В Луксоре, по-моему, ни с кем, – ответила женщина не совсем уверенно. – А вот в Каире он знал одну пару и часто к ним ездил, примерно раз в три недели. Супруга зовут то ли Антон, то ли Андерс. Вроде бы швейцарец. Хотя нет, вру – немец. Или голландец… – Она всплеснула руками, как бы прося извинить ее. – Простите, мне нечем вам помочь!
– Да нет, – вежливо возразил Халифа, – вы нам очень помогаете.
– Видите ли, Пит был, как бы это сказать… нелюдимым. Секреты держал при себе. За три года я ни разу не была у него дома. Его только дела заботили. Отчиталась за рабочий день – и свободна.
К ней подошел официант, приносивший чай, и прошептал что-то на ухо.
– Хорошо, Таиб, сейчас подойду, – кивнула управительница. Она повернулась к Халифе. – У нас сегодня закрытая вечеринка, надо все подготовить.
– Конечно. В общем-то главное мы выяснили.
В сопровождении миссис Шоу полицейские вышли в просторный вестибюль. Пожилой мужчина в чалме, мурлыча что-то под нос, протирал черепичный пол.
– В бумажнике мистера Янсена лежала одна фотография, – сказал Халифа, посмотрев на висевшие на оштукатуренной стене работы Гаддиса[9]. – Снимок овчарки.
– Арминий, – улыбнулась женщина. – Друг детства. Пит часто вспоминал его. Говорил, что никому из людей не доверял так, как псу. Считал его единственным настоящим другом.– Помолчав, она добавила: – Ведь Пит был очень одинок. И несчастен. Его как будто что-то съедало изнутри…
Некоторое время они молча разглядывали снимки. Двое рабочих на шадуфе[10] за Нилом; женщины, продающие овощи у ворот Баб Завела в Исламском квартале Каира; широко улыбающийся в фотокамеру мальчик в феске… Затем повернулись и вышли на улицу. По дороге ребятишки, оглашая визгом окрестности, катили автомобильную покрышку.
– Да, вот еще что, – внезапно добавила управляющая, когда полицейские уже собрались попрощаться. – Может, это и не важно, но Пит был ярым антисемитом.
Последнее слово она произнесла по-английски. Халифа прищурился.
– Кем?
– Не знаю, как по-арабски… Он был ма хаббиш аль-йехудеи[11].
Плечи инспектора дернулись, будто от легкого удара током.
– Так-так, и в чем это проявлялось?
– При мне он ничего такого не говорил. Просто я случайно слышала пару раз, как он беседовал на эту тему с гостями и с местной прислугой, после чего испытала настоящий шок. Пит заявлял, будто единственной ошибкой нацистов было то, что они не добили всех евреев до последнего, и что на Израиль надо сбросить атомную бомбу. Словом, кошмар… Нет, меня, как и любого нормального человека, конечно, возмущает, что творится в Израиле, но он нес полный бред! – Она нервно стиснула мочку уха с сережкой. – Наверное, надо было прямо ему сказать, да только я тогда подумала: «Он старик, а у них, бывает, ум за разум заходит». И работу терять не хотелось. Впрочем, все это вряд ли вам пригодится.
– Пожалуй, – сказал Халифа. – Однако все равно спасибо за помощь. Вспомните еще что-нибудь – звоните.
Он кивнул на прощание и двинулся вниз по улице, держа руки в карманах и насупив лоб в глубокой задумчивости. Сария поспешил следом, на ходу заметив:
– По-моему, он был прав насчет евреев.
Халифа смерил его холодным взглядом.
– Ага, и в холокосте, по-твоему, ничего нет плохого?
– Холокост этот, по-моему, просто выдумали, – фыркнул Сария. – Байки израильской пропаганды. В последнем номере «Аль-Ахрам» об этом написано.
– И ты поверил?
Сария пожал плечами.
– Чем скорее Израиль исчезнет с лица земли, тем лучше, – заключил он, уклоняясь от ответа. – Что они творят с палестинцами! Да за такое… Женщин и детей режут!..
Халифа собрался было поспорить, но в последний момент передумал, и дальше они шли молча. Протяжный крик муэдзина разносился над их головами, призывая правоверных на вечернюю молитву.
Израиль, район Мертвого моря, вблизи Иерихона
Мужчина в ермолке расхаживал возле вертолета, нервно попыхивая сигарой, похожей на толстый обрубок, и поглядывая то на грунтовую дорогу, то на часы. Восходящая луна ласкала пустыню теплым маслянисто-желтым светом. В гнетущей тишине каждый шаг звучал неестественно громко, будто раскалывая неподвижный ночной воздух. В полумраке можно было рассмотреть, что мужчина среднего роста, очень худой, с горбатым носом и длинным серпообразным шрамом на правой щеке.
– Долго еще? – раздался недовольный голос из кабины вертолета.
– Скоро должен прибыть, – ответил мужчина.
Он снова начал вышагивать взад-вперед, постукивая пальцами по бедру. Время от времени он вздергивал голову, словно хотел уловить малейшее колебание воздуха.
Минут через пять из ночной глуши донесся слабый шум, затем скрежет колес о гальку возвестил о приближении автомобиля. Мужчина вышел на середину дороги, следя за тем, как машина с выключенными фарами осторожно возникает из темноты.
Автомобиль проехал метров десять и остановился. Водитель вышел из кабины и открыл багажник.
– Ты припозднился, – сказал ожидавший. – Я уже начал волноваться.
– Мне есть чего бояться. Если кто-то из моих людей узнает…
Приехавший провел указательным пальцем по горлу и присвистнул. Мужчина с сигарой в зубах положил новоприбывшему руку на плечо и вместе с ним подошел к вертолету.
– Знаю, – сказал он. – Мы как по натянутой проволоке ходим.
– И надеюсь, все-таки дойдем.
– Обязаны дойти! Во что бы то ни стало. Иначе… – Он растерянно повел рукой с сигарой.
Спустя минуту гул двигателя нарушил ночной покой пустыни. Вертолет с двумя пассажирами на борту, разрезая мощными лопастями темноту, оторвался от земли.
Луксор
Полицейские пересекли Нил на неповоротливом проржавевшем пароме, коптившем небо черными клубами солярки и издававшем режущие ухо гудки. Сария беспечно грыз фисташки, а его начальник, натянув до подбородка куртку из искусственной кожи и погрузившись в глубокое раздумье, смотрел на освещенный прожекторами Луксорский храм. Сойдя с парома, полицейские поднялись по лестнице на Корниче[12], и Халифа попросил у Сарии ключи от дома покойника.
– Вы прямо сейчас туда пойдете? На ночь глядя? – удивленно спросил Сария.
– Так, взгляну, вдруг там есть что-нибудь… особенное.
Сария прищурился.
– Что именно, инспектор?
– Да мало ли!.. Ладно, давай сюда ключи!
Так и не получив внятного ответа от начальника, Сария вытащил из кармана полиэтиленовый пакет и протянул его Халифе. На обрывке бумаги он написал адрес дома Янсена.
– Пойти с вами?
– Нет, ты свободен, – ответил Халифа, изучая бумажку с адресом. – Я ненадолго, просто хочу кое-что проверить. До завтра!
Он похлопал Сарию по плечу, отправляя его домой, и просигналил проезжавшему мимо такси. Машина затормозила на тротуаре, и водитель в чалме и с сигаретой в уголке рта любезно открыл дверь.
– Куда поедем, инспектор? – Халифу он, как и большинство луксорских таксистов, знал лично: пару лет назад инспектор задержал его за просроченную страховку.
