Наталья Калинина - Ледяной поцелуй страха
— Ну все, отлично! — сказала Настя, опуская камеру. — Пошли!
— Погоди, покажи, что вышло, — попросила Полина, зная, что подруга не любит показывать отснятый материал на камере, но все же иногда по ее просьбе демонстрирует пару-тройку кадров.
— Потом, дома, — заартачилась Настя.
— Пожалуйста…
— Ну ладно, — вздохнула подруга, нажимая какую-то кнопку. — Смотри. Чудо как хорошо вышла!
Она пролистала несколько снимков и уже собралась было зачехлить камеру, как Полина вдруг воскликнула:
— Погоди! Покажи предыдущий кадр.
— Потом, Поль. Дома все рассмотришь. Хорошо вышла и…
— Я не об этом! Вернись и сама все увидишь!
— Пожалуйста… Ой! Что это? — нахмурилась Настя, увеличивая кадр. Они обе склонились над камерой, а затем испуганно перевели взгляды на поле и обратно на камеру.
— Откуда эти люди?.. — прошептала Настя.
В кадре, помимо сидевшей в траве и беспечно улыбающейся Полины оказалось еще несколько фигур мужчин и женщин, косящих траву в поле. Одна из фигур, будто заметив девушек, развернулась к объективу лицом. Настя увеличила кадр, чтобы разглядеть лучше этого человека, и чуть не выронила камеру.
— Страшный какой…
Худой, как обтянутый кожей скелет, мужчина в оборванной рубахе и надвинутой на лоб соломенной шляпе улыбался им жуткой, похожей на оскал, улыбкой. Коса в его руке лишь усугубляла ассоциации со смертью.
— Как это вышло? — пробормотала испуганно Настя. — В поле, когда я тебя снимала, никого не было! Я не видела их ни простым глазом, ни через камеру.
— Не нравится мне все это. Пошли отсюда скорее! — сказала Полина, подхватывая свою сумку и торопливо направляясь по дороге в сторону поселка.
— Слушай, может, удалить эту фотографию? Зачем нам такая жуть? — спросила, нагоняя ее, Настя.
— Оставь пока. Дома еще раз посмотрим.
— А ты как это объяснишь? Ты же мистику всякую пишешь!
— Не знаю, Настя, — несколько раздраженно ответила Полина, шагая так быстро, будто готовясь в любой момент перейти на бег.
— Если бы это произошло в твоей книге, ты бы дала объяснение.
— Настя, мы не в моем романе. Давай, поторопись. Господи, эта дорога какая-то бесконечная! Мне кажется, мы уже давно должны были прийти.
Дорога и в самом деле словно удлинилась. Они шли и шли по рассохшейся земле вдоль редких деревьев, которые казались декорациями из-за того, что ветер совсем не шевелил листву, в тишине, нарушаемой лишь их репликами.
— Опять заблудились?
— Не думаю. Вон стоптанный башмак валяется, мы точно мимо него проходили.
— Как некстати сломалась эта чертова маршрутка! Знаешь, я уже жалею, что мы вообще ушли с дороги, лучше бы остались ночевать там. Глядишь, уже бы поймали попутку.
— Полина, не паникуй. Включишь это маленькое приключение потом в книгу.
— С фотографией-иллюстрацией…
— А то! Вон, кстати, уже памятник показался! Сейчас найдем ту аллейку, по которой вчера пришли, и выйдем к дороге.
— А вон мужчина с мальчиком! — обрадовалась Полина. — Как его зовут, Андрей?..
— Мужчину? Да, — ответила Настя и закричала: — Андрей! Доброе утро!
— Здравствуйте, — тоже издалека, но более сдержанно поздоровалась Полина, хоть про себя обрадовалась этой встрече. Они с Настей уже не одни. Мужчина — это защита и сила.
* * *Проспали. Почему-то не прозвонил будильник, и вместо желаемых семи утра Андрей открыл глаза в половине десятого. Сын спал рядом, разметавшись на кровати так, что для отца оставался лишь узкий край. При взгляде на спящего ребенка раздражение из-за позднего подъема будто рукой сняло. Андрей улыбнулся и тихонько встал, решив разбудить сына после того, как примет душ. Но когда он вернулся обратно в комнату, застал Никитку уже сидящим на кровати и сонно трущим кулачками глаза.
— А где девочка? — спросил сын.
— Какая девочка?
Мальчик обвел взглядом комнату и ответил:
— Ну, та, которая обещала игрушку.
— Никита, тебе приснился сон. Никакой девочки тут нет.
— Нет, была! — неожиданно с нажимом произнес сын и захныкал. Андрей вздохнул и присел рядом с ним на кровати: иногда Никита со сна начинал капризничать, путая приснившееся с реальностью.
— Она сказала, что пойдет за игрушкой, и ушла. Вон туда, — указал Никита на входную дверь. — Я сказал, что хочу машинку! Красный джип.
— Хорошо, — сдался Андрей. — Давай вначале умоемся, почистим зубы, а затем пойдем вниз и поищем ту тетю. А если не найдем, машинку тебе куплю я. Красный джип. Договорились?
Сын неопределенно мотнул головой, слез с кровати и нехотя поплелся в ванную.
Четверть часа спустя Андрей запер номер и, перекидывая через плечо ремень дорожной сумки, подумал, что надо бы постучать к девушкам, раз им тоже надо на поезд в столицу. Он бы так и сделал, если бы вспомнил, в какой комнате они остановились. При дневном свете коридор показался ему совершенно другим — гораздо длинней, с рядом совершенно одинаковых дверей. Кажется, номер девушек был возле лестницы, но вот незадача: таких выходов на площадки оказалось несколько. Теперь понятно, почему администратор попросила другую служащую сопроводить их. Андрей повертелся на месте, думая, в какую сторону отправиться, и решил, что все лестницы наверняка ведут в холл.
— Пошли, чемпион! — скомандовал он сыну, и тот послушно направился за ним к ближайшей лестнице.
Он ошибся: лестница, похожая на вчерашнюю, привела к запертой двери. Андрей подергал ручку вверх-вниз, но безуспешно. Ничего не оставалось, как вернуться и выбрать другой выход. И опять они попали не туда: на этот раз путь привел их к узкой площадке и двери, за которой оказалось помещение со швабрами, ведрами и развешенными на крючках синими халатами.
— Опять не туда, — сказал раздраженно Андрей. Благо, Никитка не капризничает, послушно поднимается-спускается за ним следом. Спросить бы у кого-нибудь дорогу, но, как нарочно, гостиница словно вымерла. В следующий раз они попали в помещение, оказавшееся столовой. В большом зале в два ряда наискосок выстроились квадратные столы, покрытые клеенчатыми скатертями. Часть столов была сервирована, часть — еще нет. В воздухе витали запахи еды: кофе и выпечки. Уютно, но что-то все же не так. Что — Андрей понял не сразу, только когда рядом раздался голосок его сына, прозвучавший в тишине слишком громко:
— Пап, я есть хочу!
Тишина! Вот что тут было не так. Общественные столовые обычно наполнены характерными шумами: звоном столовых приборов и посуды, голосами обслуживающего персонала. Здесь же царили тишина и безлюдность.
— Эй, здесь есть кто? — спросил Андрей. И его низкий голос, отразившись от голых стен мраморного пола, прозвучал неожиданно звонко.
— Ребенок есть хочет! Есть здесь кто?
Молчание. Андрей подождал в надежде, что кто-нибудь к ним выйдет с кухни, и потерял терпение.
— Никита, мы позавтракаем на вокзале.
— Ну пап, — заканючил так не вовремя сын.
— Потом, потом, — пробормотал он, уводя сына за руку. Не нравилась ему эта безлюдность. Не нравилась, и все тут.
Из столовой вело два коридора: один — к той лестнице, по которой они сюда спустились, второй — к мраморному бюсту Ленина и стоявшим по его бокам в почетном карауле двум пальмам в кадках. Андрей решил не возвращаться к лестнице, дошел до бюста и открыл прячущуюся за одной из пальм дверь. Наконец-то они оказались в холле!
Здесь царила та же безлюдность и тишина, что и во всем отеле. Андрей немного подождал возле стойки ресепшена, но, убедившись, что никто на его зов выходить не собирается, просто положил ключ рядом с уже лежащим на стойке и направился к выходу. На улице его и окликнули девушки.
— Как хорошо, что мы вас встретили! — улыбаясь, сказала рыжая — яркая, приветливая, летняя. Вторая девушка поприветствовала его более сдержанно. Снежная королева, несмотря на загар. Лето и зима — вот кто они, две подруги.
— Приятно, когда тебя встречают с таким радушием, — не удержался он от безобидной шпильки, которую смягчил улыбкой.
— Здрасьте, — поздоровался серьезно, как маленький мужчина, Никита.
— Здравствуй, хороший! — откликнулась тут же рыжая, улыбаясь так ласково, будто мальчик ей был родным. Блондинка же ограничилась чуть отстраненным «Здравствуй».
— Мы заблудились! — объявила Анастасия.
— Мы тоже, — признался Андрей. — В гостинице. Ну что ж, пойдем вместе! Так даже лучше.
Он направился к памятнику, откуда, как помнил, вела аллейка, но его вдруг окликнула блондинка:
— Андрей! Мы только что оттуда. Эта дорога ведет в поле.
— В какое поле? — не понял он. И тут увидел, что дорога была совсем не похожа на вчерашнюю.
— Позвольте, а где аллейка?
Девушки между собой переглянулись, и Настя после некоторой заминки ответила:
