Гарольд Роббинс - Наследники
— Ну, если так… — она обвела взглядом комнату.
— Седины-то надо чуть-чуть. Но я должен выглядеть старше.
— Понятно. Давайте попробуем. Надеюсь, я смогу вам помочь.
— Я в этом не сомневаюсь, — и повел ее в ванную.
Сорок минут спустя я вернулся в гостиную, полностью одетый, готовый к отъезду на работу.
— Не может быть! — Джек вскочил с дивана.
Они все сгрудились вокруг меня.
— Так что вы мне теперь скажете? — поинтересовался я.
Джек в восхищении покачал головой.
— Потрясающе. Старше ты, разумеется, не стал, но теперь у тебя такой вид, словно ты с детства принимал решения, а уж нынче и подавно имеешь на это право. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
Я кивнул. Седина как-то по-особенному сочеталась с моими глазами. Я по-прежнему выглядел молодо, но уже не таким молодым.
— Ладно, — я направился к двери. — Пора на соляные копи.
— Подожди, — остановил меня Джек, протянул мне обтянутую кожей книгу. — А это ты с собой не берешь?
Я улыбнулся.
— Обижаете, учитель. На экзамен шпаргалки брать запрещено.
В одном я ошибся. Мой этаж не был полным двойником этажа Синклера. Его зал для заседаний куда как превосходил мой по размерам. За столом могло усесться двадцать восемь человек. Я медленно обошел стол, пожимая руку каждому, пытаясь увязать их фамилии с прочитанным прошлой ночью. И таки увязал. Память моя оказалась лучше, чем я думал.
И они встретили меня, как профессионалы. Я ощущал на себе их изучающие взгляды, но все лица оставались бесстрастными. Они не выражали ни малейшего желания поделиться со мной своими истинными чувствами.
Десять минут спустя Синклер покинул нас, сказав на прощание, что знакомиться лучше в непринужденной обстановке, без начальства. И ушел вместе с Ритчи.
Тишина так сгустилась, что ее можно было резать ножом. Я сидел один во главе стола. На вершине. Один, ибо двоим места там не было.
Я обвел взглядом собравшихся. Как это ни странно, но седина помогла им принять меня за равного. Заговорил я нарочито тихим голосом, чтобы им пришлось напрягать слух.
— Вы гадаете, кто я такой, я думаю, с кем меня свела жизнь. Друг друга мы практически не знаем. Но в ближайшие несколько месяцев все прояснится. Некоторым из вас я понравлюсь, кому-то — нет. Не в этом суть. Главное в том, что «Синклер ти-ви» покинет злосчастное четвертое место в рейтинге телекомпаний. Рейтинг — вот основа основ. Стандарт, по которому я буду мерить вас, а вы — меня.
Я выдержал паузу. Все взгляды скрестились на мне.
— В Вашингтоне новый президент, входя в Белый Дом, получает право формировать свою администрацию.
Мне это нравится. Это и есть настоящая демократия.
Я почувствовал, как они внутренне сжались. Разговор затронул жизненно важную проблему.
— Я ожидаю от каждого из вас заявления об уходе по собственному желанию с тридцать первого января. Они должны лежать у меня на столе завтра утром.
По залу заседаний пролетел вздох облегчения. Они поняли, что если их и выбросят на улицу, то не сразу.
Я встал.
— Мой секретарь готовит распорядок наших личных встреч. В ближайшие несколько дней я переговорю с глазу на глаз с каждым, и мы обсудим трудности, с которыми сталкиваются подчиненные вам отделы. Благодарю вас, господа, — и с тем вернулся к себе.
Буря разразилась десять минут спустя. Синклер в ярости ворвался в мой кабинет.
— Вы всех уволили! Кто, по-вашему, будет работать?
Вы один? Даже вам это не под силу.
Я улыбнулся, не поднимаясь из-за стола.
— Боги спускаются с Олимпа.
Он недоуменно уставился на меня.
— О чем вы?
— Мне говорили, что вы никогда не появляетесь на нижних этажах, — заулыбался и он, а я продолжил:
— Давайте поставим точки над «i». Я никого не увольнял.
Лишь попросил заявления об уходе по собственному желанию с конца января.
Он хохотнул.
— Это их подбодрит.
— Я, собственно, и ставил перед собой такою задачу.
— Вы ведете жесткую игру.
— Иначе нельзя. Я действительно хочу, чтобы наша телекомпания выдвинулась на первые роли.
— Ладно, — поколебавшись, промолвил он. — Вы — командир, вам и решать, что надо делать, — он взглянул на часы. — Ленч на двадцать первом этаже. Я хочу, чтобы вы познакомились с членами совета директоров. И попросил нашего пресс-секретаря в пятницу организовать для вас встречу с журналистами.
— На ленч я приду, но с пятницей ничего не получится, — ответил я. — Меня здесь не будет, — я дал ему время осмыслить мои слова. — Пресс-конференцию проведем, когда появятся результаты. А пока их нет.
— И где же вы будете?
— В Лос-Анджелесе.
— Какого черта вас несет в такую даль, когда здесь полно дел?
Я встретился с ним взглядом.
— Я попытаюсь вернуть нам «Субботнее шоу».
Глава 5
— Мой отец с тобой? — спросила она, едва я вошел в палату.
Я покачал головой.
— Но ты приехал в его машине, — тон прокурора.
Я посмотрел на нее. Одета и готова к отъезду. Упакованный чемодан посреди палаты. Впрочем, она не собиралась поднимать его.
— Он одолжил мне лимузин, полагая, что в нем ехать удобнее, чем в такси.
— Он знает?
— Да.
Она словно сжалась. Отошла к окну, достала из сумочки пачку сигарет.
— Как он пронюхал? Ему сказал ты?
— Нет, Барбара, — я покачал головой. — Он все знал и без меня. Даже о том, что я везу тебя к этому доктору.
— Черт! — она топнула ногой. — Он ни на секунду не оставляет меня в покое, — Барбара повернулась ко мне. — Я уволю эту паршивую служанку. Эта она все ему рассказала. Кроме нее о поездке сюда никто не знал. Она вечно подслушивает у дверей.
— Он — твой отец, — напомнил я Барбаре. — Вполне естественно, что его заботит…
— С чего ты это взял? — фыркнула она. — Никто его не заботит. У него одно желание — контролировать все и вся. Потому-то моя мать и убежала из дома. Но его это не остановило. Он преследовал ее, пока она не покончила с собой. А теперь ждет того же и от меня.
— Ты, однако, сурова.
Она с горечью рассмеялась.
— Ты его не знаешь. Но подожди, он доберется и до тебя. Тогда ты станешь его рабом. И все поймешь. Я помню его разговор с моей матерью. «Никто не уходит от Спенсера Синклера, — заявил он ей. — Если только я сам этого не хочу».
Она затушила сигарету.
— Я не хочу возвращаться в свою квартиру.
— Это твое дело. Ты уже большая девочка. Я приехал лишь затем, чтобы увезти тебя отсюда.
Она приблизилась ко мне, глаза ее широко раскрылись.
— Позволь мне пожить у тебя, Стив.
— Забудь об этом.
— Пожалуйста, Стив, — она взяла меня за руку. — Хотя бы несколько дней, пока я не приду в себя. Не хочу сидеть в своей квартире, как в клетке.
— Ты сумасшедшая. В эти дни у меня будет не дом, а Гранд-Сентрел-Стейшн.
— Я не буду мешаться под ногами.
— Но почему я? У тебя много друзей.
Слезы навернулись у нее на глаза. Она выпустила мою руку, вернулась к чемодану.
— Хорошо, Стив. Поехали.
Я подхватил чемодан, и мы спустились к машине. По пути в город не перемолвились и словом. Шофер изредка с любопытством поглядывал на нас в зеркало заднего обзора. Барбара, несомненно, знала его, но полностью игнорировала.
Лимузин остановился у ее дома на Парк-авеню.
Швейцар выскочил из подъезда, чтобы взять чемодан. Я вылез из машины вместе с Барбарой.
— Все нормально?
Она кивнула.
— Когда поднимешься к себе, приляг, — посоветовал я. — Я позвоню тебе, чтобы убедиться, что у тебя все в порядке.
— Хорошо.
Я поцеловал ее в щечку, и она скрылась в подъезде.
За свой стол я попал лишь к пяти часам, найдя его заваленным служебными записками и просьбами позвонить.
Разгребая эту кучу, я и не заметил, как пробило восемь.
К реальности меня вернул звонок Джека Сейвитта.
— Все еще на рабочем месте? — рассмеялся он. — Подаешь дурной пример.
Я оглядел стопку еще не просмотренных бумаг.
— Это точно.
« — А я по твоей милости весь день просидел на телефоне. Но, похоже, ты получишь желаемое.
— Хорошо.
— Не будешь возражать, если я загляну к тебе и обо всем расскажу?
Я посмотрел на часы.
— Буду. Встретимся через четверть часа в ресторане Маккарти на Второй авеню.
— Как скажешь.
Я положил трубку на рычаг и нажал клавишу интеркома. Тут же в кабинет вошла мисс Фогарти.
— Соберите мне эти бумаги, — попросил ее я. — Ознакомлюсь с ними дома.
Она кивнула, а я направился в ванную. Умылся, глянул в зеркало. Лицо усталое, с глубокими складками, которых не было утром. Я усмехнулся. Складки эти отлично гармонировали с сединой. Пожалуй, подумал я, пройдет совсем немного времени, и мне не придется прибегать к услугам косметического салона.
Я сунул полотенце под горячую воду, отжал, приложил к лицу. Когда убрал, многие складки пропали. Но глаза так и остались красными. Возможно, мне требовались очки.
