Алексей Егоренков - Земля точка небо
Они сидели молча, подперев боками шуршащий мешок. Солнце неторопливо сползало к закату, и на дорогу ложились длинные мягкие тени, наперерез которым неслись машины, озверевшие после бесконечных пробок. Столица постепенно набирала привычный темп.
– Только чтобы ты понял тогда меня правильно, – сказала Лиза, глядя под откос. – Если человек обращается ко мне, значит, он уже видит какие-то проблемы, а если он к тому же пугается, значит, он действительно наткнулся на что-то важное.
– Ну да, – Макс фыркнул, едва не выплюнув сигарету. – Есть о чем поговорить за бокалом мартини.
Она покачала головой.
– Я должна была тебя убедить. Тебе нужен был настоящий специалист, а не девочка из линии доверия. Если бы я правда была терапевтом, тогда другое дело.
– Ты не могла бы пойти со мной.
– Я и так не могла. Но всё равно пошла.
– Если честно, – Максим коротко покосился в ее сторону. – Меня это радует до сих пор.
– Спасибо.
Вдруг он засмеялся, прикрыв рот ладонью.
– Что? – спросила Лиза.
– Тема «икс».
– Что?
– Объясню тебе как-нибудь.
Терять всё равно было нечего. Макс ухватил тяжелый пакет и отставил его в сторону. Он посмотрел на Лизу. Та секунду помедлила и скользнула ближе, прижавшись к нему теплым бедром. Волосы Лизы коснулись его шеи, и по коже Максима будто затрещали колючие микроскопические разряды. Он заворочался и уселся глубже.
– Что такое?
– Ты вроде током бьешься.
– Да? Не знаю… – Лиза снова коснулась его плеча. Макс опять завозился и поправил воротник, будто что-то кололо его в бок.
В обнимку с мешком денег и то было удобней.
Лиза не выдержала и села прямо, и Максим тоже чуть отодвинулся.
«Как два магнита», – рассеянно подумала она. Подносишь их друг к другу, и кажется, они вот-вот соприкоснутся и защелкнутся в одно целое, – как вдруг эта скользкая невидимая прослойка, и хочется стиснуть их, сдавить и прижать обеими руками, но магниты сильнее, и не поддаются, и больно выворачиваются из пальцев.
У них с Максом всегда было так.
Солнце коснулось горизонта. Внизу шумели машины, вздымая едкую пыль.
– Зачем ты продавал наркотики? – спросила Лиза.
– Не продавал, а доставал за определенное вознаграждение. И это не самое худшее, что я делал.
– А что еще?
– Брал деньги у глупых жадных людей. Притворялся веб-дизайнером. Воровал номера кредиток. Много что.
– Зачем? – опять спросила она.
– Я же говорил. Когда отец выставил меня из дома, он дал мне десять штук.
...2 марта 2003 года
– Десять тысяч президентов, – сообщил ей Макс, разливая мартини в бокалы. – Всё сверх этого – я заработал сам. Веб-дизайн, инвестиции, хорошие связи.
– Он тебя выгнал? – Лиза коротко затянулась, разглядывая кончик сигареты. – Из-за чего? Как это получилось?
– Взял у него тачку, слегка неудачно прокатился. Определилась? Тебе что брать?
– Не знаю, – Лиза постучала фильтром о кожаное меню. – Тут всё как-то по-японски. Я ни разу такого не пробовала. Не пойму, раз она сырая – за что такие деньги?
– Концепция, – ухмыльнулся Максим. – Приготовить, например, жареную рыбу может любая домохозяйка. Мука, соль, на сковородку – главное чтоб пожирнее, а вкус подобным людям, как правило, безразличен.
– А я люблю жареную.
Он не слушал.
– Но приготовить сырую рыбу, при том, чтобы есть ее было приятно – это, мне кажется, требует настоящего мастерства. Да, прости, что ты говорила?
– Что люблю жареную рыбу.
– Ну, знаешь ли. Кому-то нравится и «Мак-Чикен». Но человек вроде меня, скажем, даже оказавшись на необитаемом острове не станет такое есть. Даже умирая от голода, он, скорее, закажет «икура сашими»… и добавку мартини, пожалуйста, – сообщил он, протягивая меню подоспевшему официанту.
Тот кивнул и уставился на Лизу.
– Где ты на острове найдешь мартини? – спросила она.
– Я говорил образно, – сказал Макс, аккуратно сбросив пепел в черную вазочку. – Ты собираешься делать заказ, или что?
– Ой, да, – вспомнила Лиза. – Сейчас… я буду… а горячее что-то у вас есть?
– Конечно, – официант наклонился к ее меню и пролистал хрустящие страницы. – Рыба на гриле…
– Жареная?
– Ну, – парень задумчиво глянул в потолок. – В общем, да.
– Давайте, – не удержалась Лиза. – Вот эту жареную рыбу, пожалуйста.
И показала Максиму язык.
Тот лишь прикурил новую сигарету, желая показать, что его это не касается.
Хотя, откровенно, Макс был весьма недоволен. Вне профессионального образа Лиза не казалась ему такой уж привлекательной. Она быстро опьянела, и теперь слишком много, слишком резко язвила. Он не привык терпеть от женщины столько уколов в минуту. Кроме того, Лиза совершенно не отреагировала на заведение. А это был не поганый суши-бар – это был хороший, дорогой, престижный ресторан.
Он снова прикурил и плеснул себе мартини. Опомнился и подлил ей, на два пальца больше своего.
Кроме того, Максиму приходилось теперь выпивать осторожнее. Иначе он мог сболтнуть что-то лишнее и дать ей новый повод для издевательства.
Еще мартини. Еще сигарету.
Кроме того, Макс не любил разговаривать так долго, и от избытка общения у него слегка кружилась голова.
Еще мартини.
И он наверняка успел растрепать ей слишком многое. А она, как психолог, явно успела сделать массу нелицеприятных выводов.
Еще сигарету.
Вообще, это была первая умная женщина, которую Максим повстречал в жизни. И не только умная, но и симпатичная – не модельная кукла, конечно, зато с огромным личным обаянием, которое сквозило в каждой черточке у ее глаз.
Всё это казалось Максу предельно опасным.
Мартини. Сигарету. Еще мартини.
Едва Лиза успела проглотить и запить последний кусок семги на гриле (кстати, просто божественной), как Максим засобирался прочь. Он вытянул руку, попросил счет и полез за деньгами прежде, чем официант успел вернуться к ним.
– Ой, а это что? – спросила Лиза.
– Где?
– Вот это.
Его бумажник был крепко пристегнут цепочкой, скрывавшейся в потайном кармане.
– А-а… противоугонная система, – пояснил Макс. – Защита от дружеских шуток.
– И что за друзья, с которыми нужно ставить цепь на кошелек?
– Не только на него. Я подумываю что-то изобрести и для телефона. Когда раздобуду новый.
– А этот чем плох?
– Тем, что это не телефон. Это «Сименс».
Лиза задумчиво нахмурилась.
– Слушай, раз он тебе не нужен, я бы, наверное, купила его у тебя. Если недорого.
– Нет. Ты не настолько мне безразлична. Я не хочу, чтобы у тебя был такой телефон.
– Это не для меня. Просто… у меня есть один друг. С ним трудно бывает связаться, и я за него переживаю.
– Друг? – спросил Максим как-то насмешливо.
– Ваш счет, пожалуйста, – официант положил у его локтя черную книжку с иероглифом.
Макс пошевелил губами, отсчитывая деньги. Когда он извинился и вышел напоследок в туалет, Лиза осторожно заглянула в книжечку. Пара крупных бумажек, пара мелких. Даже несколько монет, сложенных в аккуратный столбик.
«Ни фига себе».
Она проверила. Так и есть. Максим отсчитал ровно ту сумму, что была на чеке.
– Я оставлю хоть немного на чай, – сказала Лиза, когда Макс вернулся.
– Не нужно, – он стал у ее локтя. – Чаевые здесь включены.
– Да некрасиво же, – она замялась. – Нам жалко, что ли.
– Богатые люди всегда кладут минимум, – пробормотал Максим, наклонившись к ее уху. – Официанты смеются над теми, кто оставляет много. Это как приговор, как моментальное клеймо, я тебя уверяю. Не стоит этого делать.
Лиза только нахмурилась. Она вынула кошелек и добавила в книжечку еще две купюры, демонстративно глядя на Макса.
– Видишь? Кусок не отвалится.
Максим болезненно ухмыльнулся.
– Я что. Ты себя позоришь, не меня.
Лиза убрала кошелек в матерчатую сумку, обшитую бахромой.
«Как половая тряпка», – подумал Макс. И джинсы эти застиранные. Хоть бы немного приоделась, не для ресторана, ладно, так хоть раньше, перед его визитом.
Она пошла к выходу, не дожидаясь его. Максим помедлил секунду, подхватил ее бокал и вылил остатки мартини в рот. Поправил галстук, одернул пиджак, и лишь потом отправился следом.
На улице давно стемнело. Кашица хлюпала под ногами, а в глаза хлестал жидкий коктейль из дождя и снега, будто весна с зимой договорились, решив устроить все прелести сразу. Макс поднял ворот пальто и шагнул к Лизе.
– Ну что? – крикнул он ей сквозь мокрую пелену. – Где обещанное такси?
– Какое такси? – не поняла Лиза. – Мы же сюда на нем приехали.
– И обратный путь, по-твоему, не считается?
– Ну, – она даже не знала, стыдиться ей или злиться. – Вообще-то, я отдала последние деньги на чай.
Вышло что-то среднее, вроде злого стыда.
– Хорошо, допустим, меня ты не учла, – Максим поднял ладони. – Я не против. Но сама ты как рассчитывала добираться?
