Ава МакКарти - Проникновение
Леон взял пачку снимков, выбрал два, сверяясь с именами на обратной стороне, и снова всмотрелся в лица. Что, если эти двое как-то связаны друг с другом? Он схватил отчет и сразу перешел к биографиям. На этот раз Леон читал их внимательно. Он точно знал, что ищет, и в конце концов нашел это. Вот они, факты и имена; все — жирно подчеркнуто. Даже Куинни увидел, насколько важна добытая им информация. И это никак не могло быть совпадением.
Леон запихнул отчет и фотографии обратно в конверт. Поспешно заправив клапан дрожащими пальцами, он встал, протиснулся между рядами пустых кресел и вышел в грязное фойе. Когда он оказался на улице, яркий дневной свет больно ударил в глаза. Леон быстро зашагал по тротуару, прерывисто дыша, с бешено бьющимся сердцем. Может, до денег девчонки ему и не дотянуться, но он, возможно, узнал, кто такой Пророк. Это чего-то да стоило!
Леон утер со лба пот и сунул конверт в карман своего анорака. Боль в животе унялась, нейтрализованная адреналином. Его знание было опасным, и он сам хорошо понимал это. Но оно же, знание, наделяло его силой.
Вокруг с шумом проезжали автомобили; грузовики и мотоциклы попеременно порыкивали и умолкали, застревая в уличных пробках. До Южной окружной было десять минут ходьбы, но Леон, ускорив шаг, уложился в пять. Когда он свернул влево, на Сейнт-Мэриз-роуд, рокот двигателей отдалился и вскоре вообще стих. Леон нащупал в кармане ключи. Прежде чем обдумать следующий ход, нужно будет принять душ и переодеться.
На противоположной стороне дороги, прислонившись к ограде его «студии», стояла и дымила сигаретой какая-то брюнетка. Завидев его, она резко выпрямилась. Леон прищурился. Где-то он уже видел ее. Пока он пытался вспомнить, где именно, за спиной у него зарычал мотор. Фигура Большой Птицы,[80] стрижка-шлем… Лицо Леона прояснилось. Это была та самая пронырливая журналистка, что писала тогда репортажи из зала суда. Какого лешего она сюда приперлась?
Он сошел с тротуара, намереваясь пересечь улицу и демонстративно пройти мимо репортерши. Настырная сучка. Он не забыл, как она издевалась над ним в своих статьях. Сал вечно перед ней расшаркивался, и Леон так и не смог понять почему.
Репортерша выбросила вперед руку и что-то ему прокричала. К черту! У него есть дела поважнее. И тут она прикрыла рот ладонью, выронив сигарету и уставившись на что-то у него за спиной. Леон быстро оглянулся и замер на месте.
Прямо посередине дороги несся мотоцикл; его водитель по-жокейски низко наклонился вперед. Рев двигателя оглушил Леона. Он попытался сдвинуться с места, но его ноги будто превратились в мешки с песком. Мотоцикл мчался прямо на него: сверкающий, черный, неудержимый. Внезапно ступни Леона ожили. Он метнулся в сторону — слишком поздно. Мотоцикл встал на дыбы, как жеребец, и обрушился ему на грудь. Леона отбросило назад и вверх. Воздух со свистом вылетел из легких. Мимо пронеслись дома с покосившимися стенами. Боли по-прежнему не было.
Размозжив задним колесом его плечо, мотоцикл понесся прочь. Водитель, все так же низко наклонившись, посмотрел на Леона, словно ища признаки боли на его лице. Щиток шлема был поднят — Леон увидел белесые полупрозрачные глаза с булавочными остриями зрачков.
Небо поплыло в сторону. Перед Леоном мелькнуло улыбающееся лицо сына, и в тот же миг земля прыгнула на него сзади, вдребезги разбив ему череп.
Глава сорок девятая
— Вы хотите, чтобы я отослала этот факс, мадам?
Гарри с трудом отвела взгляд от листка бумаги, который держала в руке, и посмотрела на администраторшу.
— Пожалуй, я проверю его еще разок. Напоследок, — сказала она.
— Хорошо. Позовете меня, когда все будет готово.
Администраторша отошла, чтобы ответить на телефонный звонок. От ее белой хлопчатобумажной блузки веяло крахмальной свежестью, и Гарри мысленно поинтересовалась, как ей удавалось поддерживать одежду в таком состоянии. Ее собственная блузка липла к телу, как обойный клейстер.
Она пробежала глазами текст факса, который составила в гостиничном номере. Кровь шумела у нее в ушах, строчки расплывались перед глазами. Может, Руссо не подменил файлы? Может, он решил-таки объявить, что она блефует? Гарри сморгнула, чтобы прояснить взгляд, и снова перечитала факс. Он был адресован Оуэну Джонсону, персональному менеджеру ее отца.
Мистер Джонсон,
настоящим, со ссылкой на вклад № 72559353, код подтверждения Pirata, уведомляю вас, что хочу закрыть указанный счет и перевести все свои денежные сбережения на следующий банковский счет:
Код SWIFT: CRBSCHZ9
IBAN: CH9300762011623852957
Что до процедур секретности, я договорюсь с вами о проведении вышеуказанного перевода в моем личном присутствии сегодня днем.
Первый номер счета принадлежал ее отцу, второй — Пророку. Подпись не требовалась.
Гарри посмотрела на часы. Четыре минуты одиннадцатого. Даже если Руссо согласится быть ее пособником, оставила ли она ему достаточно времени? Меньше всего ей хотелось бы, чтобы кто-нибудь открыл файл отца до того, как ее идентификационные бумаги окажутся на месте. Она переступила с ноги на ногу. Срок ультиматума Пророка истекал в полдень по багамскому времени. Пора было на что-то решаться.
Гарри отдала администраторше факс вместе с номером Джонсона, дешифрованным ею из отцовских покерных записей. Неспешно подойдя к факс-аппарату у стойки, администраторша сунула в него лист бумаги. Машина пикнула. Гарри понаблюдала за тем, как администраторша заряжает в факс-аппарат бумагу из толстой стопки на полу. Та двигалась с изяществом стюардессы, но с медлительностью горного оползня — Гарри стиснула зубы, чтобы не заорать от нетерпения. Наконец ее факс, дрожа, прополз через аппарат и вылез с другой стороны.
Гарри помчалась в свой номер. Потянувшись к телефону на столике у кровати, она увидела, что пропустила три звонка от Руфь Вудс, и набрала номер репортерши. Голосовая почта. Гарри оставила Руфь сообщение, сказав ей, что позвонит завтра утром, когда вернется в Дублин. Затем она уселась на кровать и позвонила в банк «Розенсток». Деловым тоном сославшись на номер отцовского счета, Гарри договорилась о встрече с Оуэном Джонсоном в четверть двенадцатого утра и после этого дала отбой. Меньше чем через час она войдет в офис Джонсона, чтобы перевести из его банка шестнадцать миллионов долларов. Вопрос состоял в следующем: кого будет ждать Оуэн Джонсон — Сальвадора Мартинеса или ее?
Покачав головой, она сложила в сумочку кое-какие бумаги, необходимые для предъявления в банке, вышла из гостиницы и пешком направилась на Бэй-стрит, стараясь держаться теневой стороны. Душный воздух обволакивал кожу, как горячая вата. Подойдя к банку «Розенсток», Гарри почувствовала, как по затылку стекают ручейки пота.
Девушка-администратор улыбнулась.
— Так скоро?
Черт! В планы Гарри совсем не входило быть кем-то узнанной.
Джулиана взяла трубку.
— Позвольте, я соединю вас с Глен Хэмилтон.
— Нет-нет, не стоит ее беспокоить. — Блин! Меньше всего на свете ей сейчас было нужно, чтобы над душой у нее стояла Глен Хэмилтон. — Вообще-то, я не к ней, а к Оуэну Джонсону.
Джулиана подняла брови.
— Вот как? Что ж, нет проблем. — Она нажала несколько клавиш на клавиатуре своего компьютера. — Он на том же этаже, что и Глен. Помните, где у нас лифты? Садитесь в средний и езжайте на третий этаж.
Поблагодарив Джулиану, Гарри последовала ее указаниям. Все тот же лифт а-ля «Большой Брат» довез ее до третьего этажа, все та же чернокожая девушка провела по коридору. Пока они шли, Гарри то и дело поглядывала на бежевые двери, опасаясь, что из какой-нибудь внезапно появится Глен. На дне сумочки завибрировал телефон — она вынула его и посмотрела на дисплей. Опять Руфь Вудс. Гарри отключила телефон. С репортершей она свяжется позже.
Провожатая открыла дверь в торце коридора, и Гарри вошла в офис. На этот раз ее банкир был на месте.
За столом, заваленным бумагами, сидел человек с лиловато-коричневой кожей и каменным выражением лица. Ему было лет под шестьдесят. И он, и Гарри помолчали. Гарри услышала, как за ней, щелкнув, захлопнулась дверь. Джонсон встал.
— Оуэн Джонсон, — представился он.
Мужчина походил на ожиревшего ротвейлера. Его бочкообразное тело напоминало твердую глыбу из толстых мышц и жира. Челюсть была такой могучей, что, казалось, Джонсон запросто мог откусить ей руку. Гарри пересекла комнату и обменялась с ним рукопожатием, отчетливо чувствуя, что ее ладонь стала мокрой от пота.
— Гарри Мартинес, — сказала она.
Джонсон уставился на нее своими круглыми, навыкате глазами.
— Не помню, чтобы мы встречались.
Это прозвучало как утверждение, а не как вопрос. Гарри готова была побиться об заклад, что Оуэн Джонсон помнил все до единого лица, виденные им в жизни. Она улыбнулась и покачала головой, стараясь походить на мультимиллионершу, а не на завравшегося хакера.
