Кристофер Фаулер - Темный аншлаг
Они дошли до душного кабинета руководства компании, где сидел Сидней Бидл.
– Сидней, будь любезен, выясни, не участвовал ли другой автомобиль в автокатастрофе, когда погиб Минос Ренальда. Если да, разузнай все возможное о том, кто сидел за рулем. Брайант оставил все необходимые номера телефонов в своей рабочей папке. Мне наплевать, кого тебе придется по этому поводу беспокоить.
Бидл широко заулыбался при мысли о том, как будет трясти людей от имени закона.
– Есть, сэр! – воскликнул он, еле удержавшись от соблазна отдать честь.
Андреас Ренальда наблюдал за спектаклем из задрапированной королевской ложи. Перегородку между двумя отсеками ложи восстановили. В одном расположилась группа громогласных, восторженных дельцов. По другую сторону коричневой перегородки, в тени, сидел миллионер, рассеянно покусывая большой палец. Когда приоткрылась дверь, луч света упал на его бледное, рассерженное лицо.
– Мне сейчас не до вас, – прошипел он. – Здесь американские инвесторы. Вот-вот начнется главный дуэт. В переднем ряду сидит критик из «Таймс».
– Прекрасно, – прошептал Мэй. – Тогда я расскажу вам, почему считаю, что ваша жена находится в театре. Вот и уверяйте меня, что не являетесь соучастником убийства.
Даже при тусклом освещении ложи ему удалось заметить, как Ренальда побледнел.
– Помогите мне подняться, черт побери, – прошипел он.
Мэй шире открыл дверь, чтобы сопроводить магната в коридор. Впервые с тех пор, как они встретились, Ренальда, похоже, утратил уверенность в себе. Мэй подумал, не решил ли он в очередной раз солгать.
– Можем ли мы побеседовать там, где нас не услышат ваши клиенты? – спросил Мэй, прикрыв за собой дверь в ложу.
– Здесь, на этой лестнице. Ею больше никто не пользуется. – Ренальда отпер дверь справа и направился к бетонированной лестничной площадке с пропитанными сыростью коричневато-желтыми стенами. – Что вы хотите узнать насчет Элиссы?
– Начнем с того, как давно вам известно, что она жива.
Миллионер потер широкий лоб, словно мучился мигренью.
– Вы говорите, что…
– Медля, вы рискуете всем тем, во имя чего трудились.
Ренальда тяжело вздохнул:
– Она позвонила мне года полтора назад. Звонок прозвенел как гром среди ясного неба. Сначала я ей не поверил.
– Но на встречу с ней пошли.
– Мы встретились выпить в «Савое». Она сказала, что мой брат велел ей покинуть остров. Минос действовал по законам веры. Таково в нашей семье правило – оберегать друг друга. Она была очень красива, слишком молода, а я был ослеплен, калека, потерявший голову из-за девицы, женившей меня на себе. Минос прогнан ее прочь ради меня. Через месяц полиция обнаружила тело утопленницы и после разговора со мной без труда пришла к выводу, что это тело моей жены. Нас вполне устроила констатация ее смерти. Мы не потеряли престижа, вы меня понимаете. Но она оказалась жива. Элисса выбрала удачный момент. Я как раз готовил контракт с театром. Она попросила отписать ей половину моих вкладов в «Триста интернешнл». Заявила, что в случае моего отказа обратится в прессу и докажет, что юридически все еще является моей женой, что я тайно замышлял ее смерть и что ей чудом удалось выжить. Это я-то, который так сильно ее любил! Я не мог допустить грязного судебного разбирательства именно в то время, когда боролся за свое признание в Лондоне. Не был готов рисковать доверием наших акционеров. Но не уступать же ей права на империю моего отца! Мы выпили, и я дал ей возможность выговориться, пока она не проболталась. Сказала, что слышала про смерть Миноса.
– Она подстроила эту катастрофу, так ведь?
– Она вела другую машину, ту, что сбросила его с дороги. По ее глазам я увидел, что выиграл. Понимаете, у нее на руках был лишь один козырь. Любое обвинение в мой адрес ведет к гораздо более серьезному обвинению против нее. Какой лакомый кусок для прессы! Мы зашли в тупик.
– Значит, она последовала за вами в театр, и начались несчастья. Вы знаете, где она сейчас?
– Конечно. Все это время она находится здесь, и я лицезрею ее во время каждого спектакля.
– Кто она такая?
– А вы как думаете? Та самая хористка, с которой вы провели ночь.
У Мэя отвисла челюсть.
– Бетти Трэммел?
– Элисса. Элиссабетта. Бетти. Понимаете? Она старше и опытнее, чем кажется. Что мне было делать – сказать Елене, чтобы та ее не нанимала, поскольку она моя жена?
– Она не только ваша жена, она убийца, – ответил Мэй, ужаснувшись тому, как плохо разбирается в людях.
– Она следовала за Миносом и в состоянии аффекта сбросила его с дороги. Она не собиралась его убивать. И не думаю, чтобы она причинила вред кому-либо в этом театре. – Ренальда кисло улыбнулся. – Хоть и разбила несколько сердец. Воображаю, как она веселилась, соблазнив парня, который мог ее арестовать.
– Где она сейчас?
– За кулисами, наверное, ждет своего выхода. Она прирожденная актриса, что, я уверен, вы заметили. – Андреас Ренальда сжал руками шины, чтобы не потерять равновесия. – Храни меня боже от козней разъяренных женщин.
56
Предсказание гибели
Если Джон мыслил сейчас, как Артур, то верно было и обратное.
Брайант раскручивал более логичную цепочку доказательств. «Забудь про мифологию, – сказал он себе. – Не сбивайся на интриги семьи Ренальда. Междоусобица – отвлекающий маневр. Начни сначала, нащупай новый след. Как интерпретировал бы факты, – спросил он себя, – разумный, методичный человек вроде Джона Мэя?»
После унижения, пережитого в доме Ренальды, юный детектив тщательно пересмотрел свою стратегию. Сидя на своей любимой скамейке у реки, дабы быть поближе к образу своей невесты, вооружившись авторучкой из голубого хрусталя, подаренной сержантом Фортрайт в день его двадцатидвухлетия, он набрасывал характерные черты жертв в «Паласе».
Среди прочих сразу выделилось одно имя. Одним из двух ключевых факторов наверняка была Джен Петрович. Филлис, ее соседка по квартире, сказала Мэю, что Петрович хотела распрощаться с шоу, поскольку не справлялась с ролью. Через два дня она пропала.
Другой ключ к загадке лежал в том факте, что, как ни уповай на совпадения и судьбу, все смерти копировали мифологический сюжет, столь чтившийся семьей Ренальда. Отсюда следовало, что убийца не только осведомлен о его прошлом, но также пытается сфокусировать на нем внимание следствия. Но почему? Чтобы отомстить за проявленное неуважение? Возможно. А может быть, и ради чистого удобства? Преступник самым решительным образом настроен на убийства и вполне логично отводит от себя подозрение, впутывая невинного человека.
Брайант поднял голову и посмотрел на течение мутной бурой реки, направляющей свои воды в открытое море, легкий ветерок ерошил его челку. Не сбросить со счетов еще двух возможностей. Либо тот человек, которого он ищет, изучил подноготную Ренальды по газетам, а, судя по словам магната, это не составляло большого труда, либо сам Ренальда ему открылся. Из чего следует, что тот, кому он доверился, некий близкий ему человек, задействованный в постановке.
Соседка Петрович сказала, что Джен обманным путем устроилась на работу и не справилась с ней. Положим, она использовала убийства, чтобы исчезнуть? Это идеально подходит под мифологические верования Ренальды: подобным образом поступила бы едва ли не каждая хористка, без труда разыграв собственное похищение. Но в спешке допустила ошибку, не оставив своему «похитителю» шанса проникнуть в квартиру. Двери были заперты изнутри, и соседи видели лишь, как сама Петрович входила и выходила из дома.
Брайант осторожно стряхнул чернила с кончика пера и прочертил в своем блокноте ряд соединительных линий. Петрович желала прервать контракт. Ее коллеги, актеры, таинственным образом умирали, и она воспользовалась этим обстоятельством, чтобы исчезнуть, освободиться от контракта, условия которого ей были не под силу. Понятно, она не могла обеспечить наличие трупа, разве что несколько капель крови, и для большей достоверности вымазала стену алым лаком для ногтей. Остальное было просто. Если в кармане ни гроша и нет желания быть обнаруженной, то – Брайант был уверен – разыскать такого человека практически невозможно. Шла война, и казалось, все куда-то перемещаются.
Брайант размышлял над пустой клеткой своей диаграммы. Кто был в курсе проблемы Петрович и подсказал ей решение? Кто поведал ей о музах Андреаса Ренальды и объяснил, как обыграть свое исчезновение?
Это должен был быть тот самый человек, которому магнат доверился. Тот, кто связал их воедино. Брайант уставился на знак вопроса, поставленный в блокноте, и задумчиво почесал небритую щеку.
Больше всего его озадачивало то, для чего кому-то понадобилось впутываться в это дело. Почему им было выгодно обставить все таким образом, словно на Петрович тоже напал призрак «Паласа»?
