Томас Харрис - Черное воскресенье
— Господи Иисусе!
— Да ничего страшного. Просто его сейчас врач смотрит. Сегодня лечу я.
— Когда же ты приехал?
— Сегодня утром. Этот чертов Фарли позвонил мне в четыре утра. Пошли, ребята, мы уже опаздываем.
— Ты не больно хорошо выглядишь, Майк.
— Получше тебя. Пошли.
У ворот аэропорта Лейкфрант водитель не смог найти пропуск на машину, и всем им пришлось предъявить свои документы. У башни управления полетами стояли три полицейских радиомашины.
Дирижабль — шестьдесят восемь с половиной метров длиной, серебристый, с красной и синей полосами на боках, покоился на травянистой треугольной площадке между взлетными полосами. В отличие от самолетов, словно припавших к земле перед ангарами, воздушный корабль даже в покое казался летящим. Легко держа равновесие на своем единственном колесе, почти уткнувшись носом в причальную мачту, он смотрел на северо-восток, словно гигантский флюгер. Рядом с ним стоял большой автобус, доставивший на аэродром наземную бригаду, и тягач-трейлер с передвижной мастерской техобслуживания. Машины и люди казались карликами рядом с серебристым великаном.
Викерс, начальник бригады техобслуживания, отер руки тряпкой.
— Рад, что вы вернулись, капитан Ландер. Все готово.
— Спасибо, — ответил Ландер.
Ландер начал традиционный обход — предполетную проверку. Все было в полном порядке, иного он и не ожидал. Дирижабль просто сверкал чистотой. Майклу всегда это нравилось.
— Ну что, ребята, вы готовы? — крикнул он.
Ландер и Симмонс вместе закончили предполетный осмотр, тщательно проверив оборудование в гондоле.
Викерс подгонял телеоператоров:
— Капитан Видео, может, вы с вашим ассистентом будете так любезны и втащите наконец свои задницы в гондолу, чтобы мы могли вес проверить?
Техники наземной бригады ухватились за поручень, идущий вокруг гондолы, и заставили «пузырь» подпрыгнуть на колесе.
Викерс снял несколько двенадцати килограммовых мешков с дробью, висевших на поручне. Техники снова заставили «пузырь» подпрыгнуть.
— Самую малость тяжеловат, — сказал Викерс. — Отлично.
Викерс любил, чтобы дирижабль при взлете был «самую малость тяжеловат»: расходуя топливо во время полета он становится легче.
— А где кока-кола? — спросил Симмонс. Он полагал, что они будут находиться в полете не менее трех часов, а то и дольше. — A-а, вот она.
— Поднимай его, Симмонс, — сказал Ландер.
— Ладно.
Симмонс скользнул в единственное кресло пилота с левой стороны гондолы. Помахал рукой перед лобовым стеклом. Техники у причальной мачты отсоединили швартовы, и восемь человек стали разворачивать корабль за носовые гайдропы.
— Поехали! — Симмонс взял на себя штурвал, перевел рычаг газа, и огромный воздушный корабль, задрав нос, стал круто набирать высоту.
Ландер откинулся на спинку пассажирского кресла рядом с пилотом. Полет до стадиона при попутном ветре длится девять с половиной минут. Ландер рассчитал, что при полностью открытых дросселях и если ветер удержится, такой полет займет чуть более семи минут.
Далеко внизу скоростная автомагистраль неподалеку от ворот стадиона Тулейна была запружена мощным потоком машин.
— Кое-кому из этих людей придется, видно, пропустить начало игры, — заметил Симмонс.
— Да, думаю, ты прав, — ответил Ландер.
Им всем придется целых полтайма пропустить, подумал он. Было десять минут второго. Еще почти целый час ждать.
Далия Айад вышла из такси неподалеку от Гальвес-стрит и быстро зашагала через квартал, направляясь к гаражу. Бомба там, на месте, или ее там уже нет. Полиция ждет Далию в засаде, или засады нет. Раньше она не замечала, какой здесь растрескавшийся и неровный тротуар. Она шла и смотрела на трещины. Компания ребят играла на мостовой в мяч. Мальчишка с битой, ростом не выше метра пятнадцати, присвистнул ей вслед.
Мимо Далии проехал полицейский автомобиль, заставив ребят разбежаться. Машина шла на скорости не более пятнадцати миль в час. Далия отвернулась, сделав вид, что ищет какой-то адрес, разглядывая номера домов. Патрульная машина свернула за следующий угол. Далия нашарила в сумочке ключи и прошла по подъездной дорожке к гаражу. Замки были на месте. Она отперла их и проскользнула внутрь гаража, плотно закрыв за собой дверь. В гараже стояла полутьма. Сквозь дыры, оставшиеся в стенах от гвоздей, сюда пробивались лучики света. Похоже было, что к грузовику никто не прикасался.
Далия забралась в кузов и включила неяркий свет. На фальшивой гондоле лежал тонкий слой пыли. Все было в порядке. Если бы за гаражом была установлена слежка, ей никогда не позволили бы добраться до взрывчатки. Далия переоделась в комбинезон с монограммой телевизионной компании и сняла виниловые панели с боков грузовика, открыв сияющую яркими красками на темно-синем фоне эмблему той же телекомпании.
К гондоле клейкой лентой был прикреплен контрольный список-инструкция. Далия быстро его просмотрела. Сперва — электродетонаторы. Она их распаковала и, дотянувшись до середины гондолы, вставила их на место так, что каждый оказался точно в центре частей бомбы. Провода от детонаторов она подсоединила к распределительной коробке, снабженной вводом к бортовой электросети дирижабля. Теперь — обычный взрыватель с бикфордовым шнуром, на случай если откажет электричество. Ну вот, все на своих местах: взрывное устройство готово к действию.
Далия перерезала все веревки, крепившие бомбу к грузовику, за исключением двух. Теперь надо проверить сумку Ландера. Так. Револьвер тридцать восьмого калибра, с глушителем, кусачки для перерезания проводов — все в одном бумажном пакете. А ее «шмайсер» с шестью запасными магазинами и автомат «АК-47», тоже с запасными магазинами, — отдельно, в вещевом мешке.
Далия вылезла из кузова, уложила «шмайссер» на пол в кабине грузовика и прикрыла его одеялом. На сиденье лежала пыль. Она достала из сумочки носовой платок и тщательно протерла сиденье. Потом убрала волосы под бейсболку с эмблемой Нью-Йорка.
Без десяти два. Пора ехать. Она распахнула ворота гаража и выехала на улицу, щурясь от солнечного света. Не выключая мотора, Далия вылезла из кабины и заперла гараж.
Она ехала к аэропорту, испытывая странное чувство счастья — ей казалось, что она падает, падает, падает…
Из командного пункта на стадионе Кабаков наблюдал, как поток зрителей вливается в юго-восточные ворота. Эти люди были так хорошо одеты, выглядели такими сытыми и ухоженными и совершенно не подозревали, сколько неприятностей они ему доставляют.
Некоторые из них ворчали, оказавшись в очереди к металлоискателю, потом стали слышаться и более громкие выражения недовольства, когда то одного, то другого болельщика просили выложить содержимое карманов на специальный пластмассовый поднос. Рядом с Кабаковым стояли ребята из группы спецназа, охраняющей восточную трибуну: десять человек в летных бронекуртках, вооруженные до зубов. Он вышел из помещения командного пункта, подальше от потрескивающих раций, и стал смотреть, как заполняется стадион. Оркестры уже наяривали вовсю. Музыка постепенно начинала звучать все менее искаженно: заполнявшие стадион зрители гасили своими телами эхо от трибун. Без четверти два большинство болельщиков уже заняли свои места. Полиция перекрыла дороги.
В двухстах пятидесяти метрах над стадионом, в гондоле дирижабля, телевизионщики переговаривались по радио с режиссером, находившимся в большом телефургоне, припаркованном позади трибун. «Спортивный репортаж Эн-би-эс» должен был начаться с панорамы стадиона, снятого сверху, с дирижабля, с наложенными на кадр логотипом компании и названием передачи. Сидевший в фургоне перед двенадцатью телеэкранами режиссер был недоволен.
— Эй, Симмонс, — сказал пилоту оператор, — ему теперь надо снять это все с другого конца, с севера, чтоб весь район Тулейна был виден на заднем плане. Можешь сделать?
— Еще бы нет!
«Пузырь» величественно поплыл к северу.
— Порядок! Хорошо. Отлично!
Оператору удалось сделать великолепный кадр: в рамке домов — стадион, увитый поверху трепещущими на ветру флагами, ярко-зеленое футбольное поле и по его берегам — восемьдесят четыре тысячи зрителей.
Ландер заметил полицейский вертолет, огромной стрекозой облетающий периметр стадиона.
— Башня вызывает Нору-один-ноль!
Симмонс взял микрофон.
— Нора один ноль. На связи.
— Транспорт в вашей зоне, в миле к северо-западу, идет к вам. Освободите ему пространство.
— Вас понял. Вижу его. Нора-один-ноль связь закончил.
Симмонс показал пальцем, и Ландер увидел военный вертолет, приближающийся к стадиону на высоте двухсот метров.
— Это президент. Шапки долой! — сказал Симмонс и повел дирижабль прочь от северного конца стадиона.
