Деон Мейер - Остаться в живых
Мазибуко понял: его продали! Но кто? И как?
После визита Джонни Клейнтьеса в американское посольство мы связались с ним и согласились на встречу в Лусаке.
Инкукулеко выполнила условия сделки, должным образом зафиксировав визит в посольство, а также установив слежку за Клейнтьесом.
Операция проходила точно по плану.
Из-за того, что операция «Гарант» проводилась в контролируемом режиме, мы решили, что достаточно будет отправить в Замбию двух сотрудников. В Лусаку были направлены агенты Лен Фортензо и Петер Блум из офиса в Найроби.
Поскольку я координировал ход операции из Кейптауна, то принимаю на себя всю ответственность за последующие события.
Фортензо и Блум подтвердили, что прибыли в Лусаку чартерным рейсом из Найроби. Тогда они вышли с нами на связь в последний раз. Через два дня их трупы были найдены на окраине Лусаки. Причина смерти — выстрелы в затылок.
Аллисон Хили писала статью с огромным трудом. Внимание ее раздваивалось между злостью на ван Гердена и сочувствием к Пакамиле.
Она плакала, когда оставила его; на прощание она крепко обняла мальчика. Добило ее то, что малыш принялся ее утешать:
— Не грусти! Завтра возвращается Тобела.
Ради ребенка она обзвонила всех своих знакомых, которые могли хоть что-то знать.
— Все зависит от того, кому верить, — сказал ей Расси из Лайнсбурга. — По одним слухам, он ранен. Другие говорят, что его застрелили в Ботсване, но я не верю ни тем ни другим.
— Застрелили, говоришь?
— Аллисон, это ложь. Если бы его застрелила полиция Ботсваны, новость уже появилась бы на первых полосах газет.
— А ранение?
— Тоже чушь. Говорят, его подстрелил пилот вертолета, ну, ты меня понимаешь. В подобных случаях ходят самые невероятные слухи. Мне известно только то, что отряд быстрого реагирования отозван, а операция в Северной Капской провинции свернута.
— Дурной знак!
— Что ты имеешь в виду?
— Возможно, это значит, что все кончено. Что он мертв.
— Или пересек границу.
— Верно. Спасибо тебе, Расси. Позвони, если что-то узнаешь.
Вот и все сведения, которыми она располагала. Другие источники знали еще меньше. Она наконец начала писать статью, выстраивая ее абзац за абзацем, без всякого воодушевления. Предательство ван Гердена нависало над ней мрачной тенью.
«Руководящий сотрудник Президентского разведывательного агентства помещен под домашний арест и ожидает дисциплинарного расследования после вчерашней трагической гибели миссис Мириам Нзулулвази».
Далее она в основном повторила то, что уже известно; они с главным редактором и с заведующим отделом новостей вместе продумали направление статьи. В конце концов, они договорились с министром, что напишут о последних событиях в сочувственных тонах, принимая во внимание национальные интересы и характер секретной операции.
Дописав статью, Аллисон вышла покурить к торговому центру. Она наблюдала за горожанами, которые направлялись с работы домой. Все они такие решительные, такие серьезные, такие суровые. Возвращаются домой только для того, чтобы завтра утром снова выйти на работу. И так будет день за днем, до тех пор, пока за ними не явится старуха с косой. Бесполезная, бессмысленная жизнь. Серая, никому не нужная. Безжалостная. Завтра будут другие новости, послезавтра — очередной скандал. Люди будут жадно читать другие заголовки, набранные крупным жирным шрифтом.
Черт бы побрал ван Гердена! Пусть горит в аду за то, что оказался таким же, как другие мужчины. Черт бы его побрал за то, что воспользовался случаем и обманул ее!
Черт бы побрал Тобелу Мпайипели за то, что он бросил женщину и ребенка ради бессмысленной гонки по всей стране! Все, что останется после его поступка, — пожелтевшие страницы в газетном архиве. Разве он не знал, что через месяц, через год никто даже не вспомнит его, кроме Пакамиле Нзулулвази, малыша, которого поместят в поганый приют! Мальчик каждый вечер будет смотреть в окно и надеяться — пока и эта надежда, как остальные, не растает безвозвратно и его жизнь не превратится в зловещий бег по кругу: от пробуждения до отхода ко сну.
Она смяла окурок каблуком.
Пошли они все!
Именно в этот момент Аллисон поняла, что ей надо сделать.
IV. Участие исламских экстремистов.
Джонни Клейнтьес обнаружен мертвым в номере отеля «Республика» в Лусаке. Очевидно, его пытали, а потом казнили. На груди острым предметом вырезано слово «KAATHIEB», что по-арабски значит «лжец».
Все признаки указывают на исламистский след. Главный вопрос: как местные или иностранные экстремистские группировки узнали об операции? Наиболее вероятное объяснение — утечка в самом Президентском разведывательном агентстве. Вот некоторые факты, подтверждающие данное предположение:
1. Вмешательство в ход операции произошло на ранней стадии — исламисты находились в Лусаке и ждали Клейнтьеса и агентов ЦРУ. О том, что в операции задействован Клейнтьес, было известно только ПРА.
2. После устранения Фортензо и Блума неизвестные шантажировали дочь Клейнтьеса в Кейптауне, требуя доставить в Лусаку диск с определенными сведениями. Моника Клейнтьес попросила Тобелу Мпайипели, бывшего друга и соратника ее отца, доставить диск вместо себя, поскольку она инвалид (см. ниже). По моему мнению, подозреваемая исламистская группировка охотилась не за ложными сведениями, сфабрикованными Клейнтъесом, но за информацией, которую он предположительно утаил в ходе процесса интеграции 1994 года.
3. Отсюда очевидный вывод: у экстремистов есть свой агент в ПРА; возможно, содержащиеся на диске данные его компрометируют.
4. Сам Клейнтьес не скрывал своих симпатий к Ближнему Востоку и мог прикрывать агента исламистов.
5. Один из сотрудников ПРА, арестованный полицией Ботсваны, сидел в засаде, намереваясь перехватить Мпайипели и жесткий диск неподалеку от границы с Замбией. Мы полагаем, что властям Ботсваны намекнули о нежелательности того, чтобы диск, содержащий сведения об агенте исламистов, попал в руки ПРА. О том, что сотрудник ждал в Ботсване, было известно лишь узкому кругу руководящих сотрудников ПРА.
Остается найти ответ на последний вопрос. Очевидно, что в Президентском разведывательном агентстве имеется агент исламских экстремистов. Необходимо понять, кто он. Сведения, содержащиеся на диске, находящемся в руках Тобелы Мпайипели, проливают свет на личность крота в разведывательном сообществе Южной Африки.
В настоящее время диск пока не обнаружен.
V. Личность Умзингели.
В 1984 году в Париже был убит кадровый сотрудник ЦРУ Марион Дорффлинг. Способ убийства идентичен тем, что имели место в одиннадцати (11) предыдущих случаях казни ценных сотрудников и агентов ЦРУ.
ЦРУ обладает достаточным количеством сведений из русских и восточноевропейских источников, чтобы прийти к выводу, что убийство совершил некий Тобела Мпайипели по кличке Умзингели (данное слово на языке коса обозначает «охотник»). Судя по доступной нам информации, Мпайипели был боевиком «Копья нации», и АНК одолжил его КГБ и Штази как специалиста по мокрым делам.
По случайному совпадению, в то время я начинал работать в бюро ЦРУ в Париже.
Когда стало известно об участии Мпайипели в операции «Гарант», я запросил у берлинского отделения документы из архивов Штази, чтобы подтвердить подозрения 1984 года. Наши коллеги в Германии ответили через несколько часов, за что я им очень благодарен.
Данные Штази подтвердили, что Мпайипели/Умзингели и есть убийца Мариона Дорффлинга.
Я известил Лэнгли, и ответ на уровне заместителя директора гласил, что наша контора до сих пор заинтересована в сведении счетов. Для завершения операции из лондонского отделения присланы два специальных агента.
Пальцы Аллисон Хили быстро порхали по клавишам. Ее чувства выплескивались в словах, появляющихся на экране монитора:
«Беглый мотоциклист Тобела Мпайипели в годы холодной войны был безжалостным наемным убийцей КГБ. На его совести — смерть по меньшей мере пятнадцати человек.
По словам его давнего друга, бывшего полицейского, а ныне доктора психологии Затопека ван Гердена, Мпайипели был завербован Советами во время прохождения тренировочного курса для бойцов „Умконто ве сизве“ на территории бывшего СССР. В настоящее время ван Герден — штатный сотрудник отделения психологии Кейптаунского университета».
Она пробежала текст глазами, прежде чем продолжить. Ей больших трудов стоило не написать: «…давнего друга и полного придурка доктора Затопека ван Гердена».
«В эксклюзивном и откровенном интервью доктор ван Герден сообщил, что…»
Зазвонил телефон. Она сердито схватила трубку:
