Алеата Ромиг - Коварная (ЛП)
– Мэм, зачем ему врать? Неужели эта временная изоляция настолько приятная вещь, что вам приходится останавливать толпы жаждущих там оказаться?
Вряд ли, конечно, у меня таким образом появилась подруга, но оставаться наедине с Паркером или кем-либо ещё без Трэвиса я была не готова.
– Нет, мэм. Просто позволив войти туда мистеру Дэниелсу, мы можем подвергнуть излишней…
– Вам не о чем волноваться. Если миссис Харрингтон вошла в число контактных лиц, то и я тоже, – вмешался Трэвис.
То ли из-за его размеров, то ли из-за тона его голоса, быстро переведя взгляд с Трэвиса на меня и обратно, медсестра вздохнула и без особой охоты повела нас через двери, и дальше по длинному коридору. Несколько раз повернув и пройдя ещё через несколько дверей, мы подошли к двери, на которой висел милый плакат с тремя незамкнутыми кругами и табличка, которая предупреждала нас не входить в помещение без надлежащей защитной экипировки.
– Вы оба можете входить.
Я посмотрела на Трэвиса и подняла брови. Он молча кивнул, и мы вошли. Внутри оказался весь персонал «Крейвен и Ноулз», включая Триш.
– Триш, – позвала её я, – где миссис Крейвен?
– Она с мистером Крейвеном. – Глаза секретарши были красными.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила я, имитируя обеспокоенность.
Она, сглотнув, кивнула.
– Со мной всё в порядке. Кажется, мы все здоровы. – Она оценивающе посмотрела на меня. – А вы?
Я кивнула.
– Я знала… вчера… я точно знала… – слова Триш утихли, когда подошла другая женщина, обняла её и отвела в сторону.
Я и Трэвис отыскали два свободных места. Мы сидели, время тянулось медленно. Обменявшись с сестрой несколькими смс, я выяснила, что болезнь Паркера вызвала в больнице настоящий переполох. Что бы там у него ни выявили, это развивалось крайне быстро. Хорошие новости были только одни – все остальные оказались здоровы.
Когда я почти что уснула от скуки, дверь открылась, и в комнату вошёл сенатор Роберт Кин.
Его глаза-бусинки тут же отыскали меня. Я бессознательно потянулась к Трэвису, который сидел в притворном умиротворении. Он выпрямился в своём кресле, когда я с сарказмом произнесла:
– Сенатор Кин, добро пожаловать на нашу вечеринку.
– Миссис Харрингтон, – кивком поприветствовал меня он.
– Сенатор, а ваша очаровательная жена тоже присоединится к нам?
– Нет, к счастью для неё. На вчерашней встрече с Паркером был только я. Она не присутствовала.
Я склонила голову набок.
– Я предполагаю, у такого важного человека, как вы, очень много встреч, на которых не присутствует ваша жена, и, возможно, таких, о которых она даже не догадывается.
Сенатор сел рядом со мной и, понизив голос, ответил:
– Миссис Харрингтон, вам лучше проявить благоразумие и оставить свою осведомлённость при себе. Паркер рассказал мне о новом соглашении – о новом договоре. Насколько я понимаю, когда он выздоровеет, то определённые деловые отношения будут прекращены. – Он какое-то время пристально смотрел на меня, переводя свой взгляд с моего лица на мою грудь и обратно. – Должен сказать, я был рад услышать, что и другие обязательства вашего мужа будут исполняться и дальше. Только говорят, что правила изменились. – Он понимающе сморщил лоб. – Вам удобно сидеть? Или вы бы лучше постояли?
Мурашки поползли по моей коже из-за его слов и из-за его дыхания. Я поборола тошноту, но не потому что мне не понравилось бы увидеть его в моей блевотине, а потому что мне не хотелось, чтобы врачи расценили это как один из симптомов. Так что я обаятельно улыбнулась и наклонилась ближе к нему. Шёпотом я произнесла:
– Похоже, Паркер ввёл вас в заблуждение. Я понятия не имею, о чём вы говорите. А что касается бизнеса, все сделки, которые заключил мой муж, останутся как есть.
– Миссис Харринтон… – с каждым словом его щёки краснели всё больше и больше, – уверен, вы не догадываетесь о моих связях…
Я положила свою ладонь на его руку.
– А вы, очевидно, не догадываетесь о моих. – Я склонила голову набок и заговорила своим самым сладким голосом. – Так что, если вы снова начнёте давить на меня, я воспользуюсь ими. Сенатор, уверена, вы знаете, что кровь не водица.
– И я…
– Вода, Сенатор. Шейла – вот кровь. Мне известно больше, чем вы думаете. Не давите на меня.
Когда он собрался было ответить мне, в помещение вошла женщина, одетая в нечто, напоминающее скафандр.
– Мне необходимо снять все ваши жизненно важные показатели. Кто-нибудь чувствует себя нездоровым?
– Нет, – ответила ей незнакомая мне женщина. – Это какой-то идиотизм! Мы все чувствуем себя отлично. Когда нас отпустят?
– Я бы сказала, что скоро, но зафиксирован ещё один случай. Боюсь, что, возможно, инфицированы все, кто работает в «Крейвен и Ноулз».
– Прошу прощения, – сказала я. – Но я не из «Крейвен и Ноулз».
– Как и я, – встрял сенатор Кин. – Кто ещё заразился.
– Простите, я не могу…
Триш начала плакать.
– Это мистер Филлипс, да?
У меня остановилось сердце. Прежде чем я успела что-то сказать, вновь заговорила Триш.
– Я не смогла связаться с ним сегодня утром. Все остальные ответили. Но не он. Вчера после обеда они были вместе с мистером Крейвеном. Я готова поклясться, это он.
– Что значит, «они были вместе»? – спросила я.
– Не знаю точно. У мистера Крейвена была встреча, у мистера Филлипса – последующая встреча. Они всегда так делали.
Я закусила внутреннюю сторону щеки, чтобы на моём лице ничего не отразилось. Воображение зашкаливало. Я говорила себе, что этого не могло быть… что это никак не было связано со складом. Я знала, что нет. Броди ничего об этом не знал.
* * *
Несколько часов спустя, не обнаружив у нас никаких симптомов, меня и Трэвиса отпустили. Мы направились к справочному столу, и я спросила:
– Извините, я пришла, чтобы увидеть Броди Филлипса.
Женщина посмотрела на экран своего компьютера.
– Мэм, прошу прощения, но мистер Филлипс не может принимать посетителей.
Он был там. Боже мой!
– Мэм, вы друг или родственница?
– Я друг. – Слова застревали в горле.
– У нас нет никаких данных о его семье. Было бы очень хорошо, если бы вы предоставили нам хоть какую-то информацию.
Я покачала головой.
– Я ничего не знаю. Извините.
Повернувшись к выходу, я встретилась взглядом с такой же парой серых глаз, как у меня. Вэл.
– Я хотела перехватить тебя, пока ты не ушла, – негромко сказала она.
Это уже было слишком. Я закрыла глаза.
– Что-то с мамой?
– Да. – Она потянулась к моей руке. – Ничего плохого. Всё хорошо. Она очнулась и заговорила. Даже поговорила с полицией. Она всё помнит. Её история кажется нереальной, но они выслушали её.
Я посмотрела в тёмные глаза Трэвиса. Мы оба уже были без сил. Ещё я волновалась за Броди, но мне необходимо было увидеться с матерью. Впервые в жизни мне хотелось увидеться с ней.
– Я зайду к ней на пару минут.
Вэл кивнула. Мы направились к лифтам, Трэвис следовал за нами. Вэл зашептала:
– У неё были интересные посетители.
Я подняла бровь, безмолвно призывая её продолжать.
– Тот мужчина, помнишь, который приходил ко мне и искал тебя? Думаю, он знает маму. Медсёстры сказали, что поначалу она выглядела настороженной, но, когда в палату зашла я, они уже во всю разговаривали. Вместе с ним был и другой мужчина, они очень похожи. По-моему, они нашли общий язык. Мама улыбалась.
Когда мы подошли к палате матери, у Вэл запищал пейджер.
– Прости. Меня вызывают.
Я постаралась проигнорировать её полный сочувствия взгляд, который она бросила на меня перед тем, как быстро удалиться по коридору. Я приблизилась к двери, гадая, доведётся ли мне увидеть своих мать и отца вместе. Пару дней назад такая мысль казалась бы абсурдной. Я открыла дверь и обнаружила Мэрилин в одиночестве, она сидела и смотрела в окно. Когда мать повернулась ко мне, я увидела, что по её щекам струились слёзы.
– Мама, ты в порядке? Что случилось?
Покачав головой, она отвела взгляд.
Я подошла к её кровати и присела на краешек.
– Я связалась с адвокатом. Его зовут Филлипс, Броди Филлипс. Он сможет помочь тебе. – Я взяла руку матери, молясь, чтобы тот действительно смог помочь ей, чтобы он не был болен, как Паркер. Этого просто не могло произойти. – Вэл рассказала мне, что ты говорила с полицией. Я знаю, что вся эта история кажется абсурдной, но я тебе верю.
Влажные серые глаза повернулись ко мне, и мама слегка покачала головой.
– Я натворила так много ошибок. Я была молода и верила в то, что слышала. Я думала… – Она умолкла, а её миниатюрное тело задрожало.
Выпрямившись, я спросила:
– Что? Что, мама? Что ты думала?
