Джеймс Гриппандо - Вне подозрений
В микрофоне пискнуло, затем прорезался голос Майка:
– Я тебя слышу.
– А теперь скажите мне, друзья мои, вы слышали все, что здесь говорилось?
– Извини, Джек, – ответил Майк. – Знаю, что подслушивать неприлично, но просто не мог удержаться. Мне очень стыдно, но я слышал каждое слово этой, с позволения сказать, дамы.
– Я тоже, – сказал Шейфиц.
Джек с трудом сдерживал торжествующую улыбку:
– Вы уж извините, но ничего у вас не выйдет, Эвелин. Вам не повезло.
Ствол револьвера был все еще нацелен на Джека, но Эвелин, похоже, утратила волю. Взгляд ее был устремлен в никуда, руки дрожали. И еще ему показалось, что она словно съеживается, становится маленькой и жалкой прямо на глазах.
Джек подошел к ней и отобрал револьвер.
– В одном вы правы, Эвелин. Мне нравятся ситуации, в которых кого-то приходится спасать. – Он взял ее под руку и повел к двери. – Даже когда Синди нет поблизости.
69
Послание на автоответчике было лаконичным, тон небрежно-деловитым. Синди предложила встретиться за ленчем.
Это было их первое свидание за полгода, со времени той перестрелки в доме. Синди не хотела, чтобы он навещал ее в больнице, а после выписки они, по совету лечащего врача, жили раздельно. Все это время Джек общался с женой только через посредников – ее психиатра и адвоката.
Радости все это не прибавляло, но Джеку как-то удалось смириться с мыслью, что теперь Синди будет ненавидеть его до конца своих дней. Процесс над ее матерью вызвал огромный интерес. Она признала себя виновной в убийстве второй степени, но прокурор своего добился. Ее признали виновной в убийстве первой степени, правда, со смягчающими обстоятельствами, что позволило ей избежать смертной казни. Ну и проблема с Джесси по-прежнему оставалась неразрешенной. Синди отказывалась верить, что у мужа не было романа с этой женщиной. Впрочем, теперь это было не важно.
Джек давно перестал винить во всем только себя.
Он ждал Синди, сидя за столиком под большим зонтом с надписью «Чинзано». День выдался жаркий и душный – типичный для конца лета во Флориде. В этом кафе они ни разу не бывали вдвоем, и Джек подозревал, что именно по этой причине Синди назначила встречу здесь. Ни воспоминаний, ни призраков прошлого.
– Привет, Джек! – сказала она, подходя к столу.
– Привет. – Джек поднялся и отодвинул для нее стул.
Она села напротив. Обошлось без поцелуев и объятий.
– Спасибо, что пришел, – сказала Синди.
– Да не за что. Как поживаешь?
– Прекрасно. А ты?
– У меня тоже все хорошо.
Подошел официант. Синди заказала воду с газом. Джек – еще одну порцию виски.
– Немного рановато для выпивки, тебе не кажется? – заметила она.
– Как сказать. Получив твое послание, я не спал всю ночь, так что не очень ориентируюсь во времени.
– Жаль.
– И мне. И всего остального тоже жаль.
Она отвернулась и смотрела куда-то в сторону. По тротуару рысцой промчалась группка вспотевших бегунов. Из проезжающего по Оушн-драйв автомобиля доносились ритмы какой-то латиноамериканской мелодии, усиленные динамиками.
– Не нашел своего сына?
Джек едва не подавился виски. Он предполагал, что она затронет этот вопрос, но не ожидал, что вот так, сразу.
– Э-э… Нет.
– А ты искал?
– Нет, не искал. Нет причин.
– А как же деньги? Джесси оставила сыну целых полтора миллиона.
– Если честно, я не слишком заинтересован в передаче ворованных денег ребенку, который, возможно, вполне счастлив с приемными родителями. И не желает знать ни обо мне, ни о своей биологической матери.
– Но что же тогда с ними делать? Отдать обратно русской мафии?
– Если бы это зависело от меня, я передал бы их родственникам тех людей, кого Юрий со своей бандой физически уничтожили, чтобы завладеть деньгами по страховке.
– Да, наверное, это было бы справедливо.
– Со временем так и будет. Но в настоящий момент вдова доктора Марша пытается доказать, что половина этих денег по праву принадлежит ей. Подала в суд на Клару Пирс за мошенничество и некомпетентное ведение дел покойной Джесси. Знаешь, мне доставит огромное удовольствие понаблюдать за тем, как эти дамочки будут рвать друг друга в клочья в зале суда.
– Да, зрелище ожидается забавное!
– Еще бы!
Синди выдавила в бокал ломтик лимона. С моря подул бриз, сорвал со стола салфетку. Оба они одновременно потянулись за ней. Руки соприкоснулись, взгляды встретились.
– Я кое-что хочу сказать тебе, Джек.
Он перехватил салфетку, убрал руку.
– Говори.
– В тот день, когда в доме была эта стрельба. Я тогда много тебе наговорила…
– Не надо. Не стоит объяснять.
– Нет, я должна. Я наговорила кучу злых и обидных вещей. И теперь хочу, чтобы ты знал: я всегда любила тебя. Точнее сказать… хотела любить. А то, что я тогда наговорила… частично…
– Синди, прошу тебя!
– Нет, все, что я только что сказала, правда.
Джек чувствовал себя опустошенным.
– Знаю.
– Знаешь?
– Да. На протяжении нескольких лет твоя мать не скрывала ненависти ко мне. И я всегда удивлялся, почему Эвелин не может забыть мне всего того, что случилось с Эстебаном, когда ее дочь простила? Но теперь я знаю. Ты так и не простила меня по-настоящему.
– Я старалась. Я хотела. Я так много об этом думала!
– Я тоже много думал об этом. И очень любил тебя…
– Потом ты перестал любить меня.
– Нет. Дело в другом – не любовь нас соединяла. Мне стало казаться, ты остаешься моей женой просто потому, что боишься быть одна. Или, что еще хуже, боишься провести всю остальную жизнь с матерью.
– Но почему же ты тогда не ушел?
Джек молча пожал плечами. Порой он и сам задавал себе тот же вопрос.
Она ответила за него:
– Ты оставался лишь по одной причине. Чувствовал свою вину за то, что произошло с Эстебаном.
Джек опустил глаза, но спорить не стал:
– Иногда мне казалось, что, если очень постараться, можно вернуть наши прежние отношения. Какими они были до Эстебана.
– Все это сказки, Джек. И им нет места в реальной жизни.
– Ну и какой тогда вывод?
– Знаешь, я всегда думала, что люди, у которых не задался брак, просто мстят друг другу. Но это не так. Иногда так называемые мстители на самом деле являются просто идеалистами. Считают, что где-то их ждет лучшая доля. И порой у них достает мужества уйти и искать свое счастье.
– Ты к этому готова?
– После всех лет, что мы провели вместе… я думаю, ты заслуживаешь честного и откровенного ответа. С тех пор как мы расстались, мне ни разу не снились кошмары.
– И какой из этого вывод?
– Кошмары просто так не уходят. Разве что в том случае…
– …что исчезает причина кошмаров, – закончил он за нее.
– Джек, я не хочу сказать, что это твоя вина. Просто все так сложилось. Понимаешь?
– Да все я прекрасно понимаю. Более того, согласен целиком и полностью.
Она еле заметно улыбнулась, точно испытывала облегчение от осознания того, что не надо вступать в спор.
– Вот и все, что я хотела сказать.
– Все?
Она кивнула.
– Мне пора.
И поднялась, но Джек остался сидеть.
– Синди?..
Она остановилась, обернулась.
– Да?
– Хочу знать одну вещь.
– Что именно?
– Как считаешь, что-то было между мной и Джесси перед тем, как она позвонила тебе и сказала, что я ее любовник?
– Зачем ты спрашиваешь?
– Вот уже несколько месяцев я пытаюсь выстроить события по хронологии. Насколько понимаю, Джесси встретилась со мной и сказала, что виатикальные инвесторы узнали об обмане и хотят ее убить. Я отказался помочь ей, и после этого она позвонила тебе и сказала, что у нас с ней роман.
– Да, правильно.
– Одного не понимаю. Как виатикальные инвесторы узнали, что Джесси их обманула?
– Ну, наверное, кто-то сказал им.
– Кто?
– Да кто угодно.
– Нет, тут все не так просто. И не так много вариантов. Я не говорил. Джесси, естественно, тоже. И это не доктор Марш. Давай прикинем. Может быть, человек, которому я доверял целиком и полностью?
Лицо ее оставалось невозмутимым, она лишь приподняла левую бровь.
– Боюсь, есть в жизни вещи, которых тебе так и не дано понять, – сказала она и шагнула к выходу.
Джек допил остатки виски. Оставалось утешаться лишь одним: душевное равновесие Синди он все же немного нарушил. Именно с нее началась вся эта трагическая история с Джесси.
– Синди! – снова окликнул он.
Она остановилась, на этот раз в голосе звучало раздражение:
– Что еще?
– Меня беспокоит еще одна вещь.
– Если есть что сказать, говори.
– Ладно, скажу. Все это очень дурно пахнет. Потому как мать твоя призналась и сидит в тюрьме. Но я сомневаюсь, что она убила Джесси Мерил.
