Дмитрий Грунюшкин - Под откос
– Никого. Шесть тел. Хазрата твоего опознали. По часам. Что тебя томит, дружище? Все ведь хорошо кончилось. Я же вижу!
Алексей задумчиво вырвал травинку, откусил ее, гоняя во рту.
– Что-то не так, Саня. Что-то не складывается. Я, конечно, не оперативник, и не следователь, но, мне кажется, что-то во всей этой истории не выписывается.
– Давай абрека допросим? – предложил Быстров, и тут же подозвал к себе скованного наручниками боевика. – Как звать?
– Салман, – не изображая из себя молодогвардейца, с готовностью сказал пленник.
– А фамилия, поди, Радуев, да? – заржал майор.
– Почему Радуев? – пожал плечами террорист. – У чеченцев Салман – частое имя.
– Так то у чеченцев, – прищурился Алексей. – А из тебя чеченец – как из хрена – долото.
Хитрые глазки Салмана забегали по сторонам.
– Я хочу знать, что вы задумали, – бесцветным голосом потребовал Никифоров. – Про бомбу можешь не петь. Не было у вас никакой бомбы. Тогда зачем вы захватили поезд?
– Аллахом клянусь – не знаю ничего!
– Салман, или как тебя там, ты не крути, плохо кончится.
– Лех, он не скажет ничего, – сокрушенно развел руками Быстров. – Мелкая сошка. На хрен он нам нужен? Там еще один пленный есть, чего надо – у него следаки выяснят. А этого в расход.
– Как в расход? – аж подпрыгнул Салман. – Я же пленный.
– Херенный! Какой ты, на хер, пленный? Пленные бывают на войне, когда две армии дерутся. А ты погань подноготная! Ты с мирняком воюешь, баб да детишек убиваешь! Ты вне закона! – Быстров разошелся не на шутку. Он вскочил на ноги и с перекошенным лицом орал в морду бандиту. – Ты тварь паскудная, понял! У собак прав больше, на них закон о защите животных распространяется. А тебя нет на этом свете! Понял, сучара?! Я с чеченами воевал, мы друг друга убивали. Друг друга – понимаешь ты? Друг друга, а не баб с детьми! А ну встань, тварюга!
Быстров за шкирку, как щенка, вздернул боевика на ноги.
– Вы не убьете! – заверещал Салман, которому показалось, что уже все, пронесло, он один, как всегда, вышел из ада живым. – Вас засудят!
– Хрен! – зло засмеялся спецназовец. – Ты слышал, как я докладывал? Противник уничтожен, взрывное устройство обезврежено. Ты про пленных что-нибудь слышал? А ну пошел в вагон, урод!
– Зачем? – перепугался Салман.
– За деревом! Твои, мля, братья по оружию там валяются. Значит и тебе туда дорога.
– Не надо! – Салман грохнулся на колени. – Не надо! Все скажу! Правда! Только я знаю мало!
Быстров кивнул Алексею, мол, твоя очередь, а сам спокойно отошел и закурил.
– Зачем вы ехали в Москву? – присел возле трясущегося боевика Никифоров.
– Не знаю. Не ехали мы в Москву. Где-то раньше должны были сойти. Все знали только Руслан и Бек. Руслан раньше лагерем подготовки командовал. Всех оттуда знал. Когда вторая война началась, чеченцы остались, а мы разошлись. Разные люди, из разных мест, – слова сыпались из боевика, как из прохудившегося мешка. – Я из Кабарды, абхазы были, узбеки, татары, даги, всякие были. Даже вьетнамец один был. Он нас собрал два месяца назад. Сказал – дело есть. Нужно поезд захватить, а потом по дороге сойти. Денег хорошо пообещал.
– Где сойти?
– Сказал, как узловую по объездной ветке пройдем – потом еще две станции, и тогда расходиться. Все, больше ничего не знаю, Аллахом клянусь!
– Клянись, – презрительно сплюнул Алексей. – Он тебя на том свете за это на свинарник работать пристроит.
Он оттолкнул Салмана, подошел к Быстрову, и сел рядом.
– Ну что, все узнал?
– Саня, тут нечисто! – Леха возбужденно схватил его за коленку. – Я своим ментовским нутром чую! Смотри! Они с самого начала вели себя вызывающе, как будто специально привлекали внимание. Если им надо бомбу в Москву доставить – сидели бы тихо. А еще лучше другим путем доставили бы. Вся эта шушера – их вслепую пользовали, как мясо. Но даже мелкота помирать не собиралась. Да и бомба была не настоящая!
– И что это значит?
– Отвлекающий удар! Вы когда на штурм идете – вы же гранату бросаете с другой стороны, не откуда пойдете, так?
– Ну да.
– Здесь то же самое, только погромче. Думаю я, такой шум подняли, чтобы под его прикрытием соскочить.
– А зачем поднимать шум, чтобы соскочить, если можно просто не светиться? – не понял спецназовец.
– Не знаю, причин может быть миллион. Например, нужно хвост совсем отрубить, если человек известный. Тот же Руслан – похоже, не самая мелкая фигура, ему бы демонстративно помереть! А когда много шума и куча трупов – самое время…
Они одновременно пришли к одной мысли.
– Кабак!
Леха подскочил к Салману.
– Кто в ресторане был, когда все началось?
– Там три или четыре наших было, – затараторил пленный. – А перед самым началом Руслан туда еще Бека послал!
– Твою мать! – в один голос воскликнули майоры.
– Вызывай вертушку! – Леха ткнул пальцем в небо, где как раз подлетала «восьмерка» спецназа.
Вертолет шел высоко. Никифоров с Быстровым маячили за спиной пилота, вглядываясь в зеленое море внизу. Железнодорожные пути тонким шрамом рассекали тайгу. Возле состава суетились маленькие, как муравьи фигурки людей.
– Смотри! – Леха вытянул руку, указывая едва заметную аномалию в сплошном зеленом ковре. Не просека, не прогал – скорее, это было похоже на неглубокую складку на одеяле. Но складка эта была прямой. Таких линий не бывает в природе. И складка эта вела от железной дороги вглубь лесного массива.
– Думаешь, дорога? – крикнул Быстров.
Леха неопределенно пожал плечами. Спецназовец постучал по плечу пилота, и указал на цель. Тот кивнул головой, направляя машину.
Это действительно была лесная дорога, почти не видная с воздуха. Густые заросли надежно ее скрывали, смыкаясь кронами. Лишь в нескольких местах деревья чуть расступались, показывая в прореху колеи проселка.
Вертолет по-прежнему шел на большой высоте, чтобы не показываться тем, кто мог ехать по этой дороге, и не спугнуть их свистом винтов.
– Хрен тут чего разглядишь, – пожаловался Быстров.
И будто в ответ ему, меж деревьев что-то сверкнуло.
– Вон они! – воскликнул Алексей. – Лобовое стекло блестит.
Быстров прищурился, оценивая ситуацию. Если сейчас спуститься прямо на машину, их заметят, и сбегут в лес. А тут целую дивизию можно спрятать.
– Дуй вперед! – скомандовал он. – Надо обогнать их километров на пять, и там устроить засаду.
– Я тут не сяду, – помотал головой пилот. – Деревья мешают. Придется десантироваться по фалу.
– Сможешь?
Леха усмехнулся, мол, фигня вопрос.
Вертолет пошел на снижение по широкой дуге. Летчик четко вывел машину в нужную точку и завис над дорогой. Леха перекрестился, и вслед за Быстровым скользнул вниз. Как только оба коснулись земли и отцепили фалы, вертолет снова взмыл в небо и ушел подальше, чтобы не привлекать внимания.
– Нормальное место, – огляделся майор.
Для засады, действительно, лучше не придумать. Плотная подросль подступала к самой дороге. Вернее, к двум мало наезженным залитым водой колеям. На звание дороги эта «трасса» не тянула.
– Ну, что, занимаем позиции с обеих сторон, – предложил Алексей. – Как появятся – бьем по колесам…
– Тихо-тихо! – остудил его пыл Быстров. – Развоевался! Ты не на войне, старик. А ну как это лесник к своей сторожке пробирается? А ты ему из автомата по колесам. Запаришься потом рапорта писать. Давай-ка попроще. Ты в кустах. А я выйду и остановлю их для досмотра.
– А если… – с сомнением начал Леха.
– А вот ты и страхуй, чтобы никаких если не было.
Время тянулось, как сосновая смола. Лес звенел от комаров и мошкары. Они лезли в нос, в глаза, в уши. Быстров сидел на пеньке и спокойно помахивал веточкой. Лехе приходилось терпеть – он не должен был выдавать свое присутствие раньше времени. Он уже начинал нервничать. Может, ему показалось, что внизу была машина? Или они прозевали ответвление дороги, и сейчас впустую тратят время?
Но вот, наконец, сквозь заросли послышалось подвывание мотора. Алексей передернул затвор и затаился. Еще через пять томительных минут на прогал выполз заляпанный грязью по самую крышу потрепанный джип. Быстров, не вставая с пенька, поднял руку, приказывая остановиться.
Машина замерла, но никто из нее не вышел. Чертыхнувшись, майор тяжело поднялся и ленивым шагом гаишника на хлебной трассе направился к внедорожнику. Леха напрягся, пытаясь рассмотреть через грязные стекла, кто находится в салоне. Расслабленная походка спецназовца Алексея не обманывала. Он видел, что рука Быстрова лежит на спуске автомата, и он в любой миг готов отпрыгнуть в сторону и открыть огонь.
Но, видимо, тех, кто был в машине, это тоже не обмануло. Автоматная очередь грохнула прямо через лобовое стекло. Пули ударили Быстрова в грудь, опрокинув в грязную колею.
