Деон Мейер - Телохранитель
Он перешел горы и спустился в Свазиленд в восьми километрах восточнее погранзаставы Ломахаша. В маленькой католической церквушке на пике Нгвенья он умылся и впервые за все время нормально поел. Ему дали раскладушку, на которой он проспал два дня. Ему дали и одежду, потому что та, что была на нем, была изорвана в клочья. Священник сказал, что Якобус — не первый белый южноафриканец, который к ним попал. До него было двое других, сознательных дезертиров, которые не хотели проходить обязательную военную службу. В Манзини есть люди, которые смогут ему помочь. Ему надо дождаться грузовика, который ходит по четвергам. Многого они ему дать не смогут. Ему дали двадцать лилангени — так назывались местные деньги. Иди с Богом!
В Манзини он купил газету. Разумеется, главной новостью по-прежнему была гибель Саморы Машела. Все винили в произошедшем правительство ЮАР. Курили фимиам Африке и России.
Из телефона-автомата он позвонил отцу на работу. Его соединили с отцовской секретаршей, которая ахнула, услышав его голос.
— Алло, Альта…
— Якобус?! — спросила она. Связь прервалась.
Он набрал номер еще раз, но трубка была глухая. Якобус забрал монеты и зашагал прочь. И вдруг телефон зазвонил. Он огляделся. Поблизости никого не было.
Он вернулся и снял трубку.
— Алло!
— Ты в Свазиленде. Мы до тебя доберемся. А теперь слушай…
Он оцепенел. Голос был другой, не тот, который общался с ним по рации.
— Если еще раз попробуешь позвонить отцу, если свяжешься хоть с кем-то, мы перережем им глотки! Мы сразу все узнаем. Тебе ясно?
Якобус стоял как громом пораженный.
— Я хочу услышать твой голос. Подтверди, что понял!
— Я понял.
— У твоего отца белый «мерседес», TJ 100765. Каждый день он ездит одной и той же дорогой с работы. Несчастные случаи на дороге бывают часто. Твоя мать каждую среду посещает церковные собрания в реформатской церкви. Она одна выезжает из дома на «хонде», регистрационные номера TJ 128361. Она — легкая добыча. Твоя сестра каждый день пешком возвращается из школы домой. Думаю, ты меня понял. Повтори, если понял!
— Я понял.
— Отлично. Вижу, ты в Манзини. Никуда не уходи. Я вышлю к тебе своих людей. Думаю, мы все сумеем уладить.
Якобус понял, что собеседник нарочно затягивает разговор. Может быть, здесь его уже ищут.
Он повесил трубку и быстро ушел — быстро ушел из своей жизни.
С первым все было легко, потому что я знал, где он находится, и знал, что он ранил Эмму.
Я прождал до девяти вечера, а потом подкрался к нему вдоль берега, прячась за деревьями. Я подошел к нему сзади. Он удобно устроился на животе, рядом с «галилом» на сошках. Время от времени он поглядывал в прицел ночного видения.
Рядом с ним лежал рюкзак. Наверное, в нем еда и патроны. Отлично! Они мне пригодятся.
В зарослях невозможно двигаться совершенно бесшумно — как ни старайся. До него оставалось метра три, когда у меня под ногой хрустнула маленькая, невидимая в темноте веточка. Он инстинктивно повернул вначале голову, а потом дернулся всем корпусом, но я подскочил к нему и замахнулся ножом. Он торопливо вскочил. Он поступил так, как поступает на его месте большинство людей, — попытался воспользоваться своим оружием, снайперской винтовкой. Он замахнулся ею.
Слишком медленно. Слишком поздно. Я всадил ему в горло длинное лезвие и проговорил:
— Это за Эмму.
Вряд ли он меня услышал.
Я отступил на шаг, позволив ему упасть. Потом оттащил труп в сторону, поднял винтовку и лег на то место, где лежал он. С помощью его прибора ночного видения оглядел окрестности.
Я увидел «джип-гранд-чероки», стоящий за домом. Рядом с ним стоял еще один внедорожник — «тойота-прадо». Мощные машинки. В них можно перевезти много народу. Сколько их там? Дом выглядел покинутым. Я медленно водил телескопическим прицелом, оглядывая весь район. Потом заметил за стеной веранды чью-то макушку.
Номер два.
Если бы я был на их месте, я бы послал остальных к воротам.
Посмотрим!
Вдруг я услышал едва слышный шепот.
Шепот раздавался откуда-то сзади.
Я выхватил «глок» и обернулся.
Ничего.
Но голос был слышен. Мужской голос. Откуда он доносится? Ведь сзади меня только джунгли.
Потом я решил, что голос доносится из рации.
Я подполз к трупу блондина и обшарил его карманы. Ничего. Я перевернул его и расстегнул на нем пояс. Опять ничего.
Голос стал слышнее. Передатчик где-то рядом или на нем.
Я обшарил его; вдруг из уха до меня донесся раздраженный шепот:
— Ванни, прием!
Та штуковина оказалась у него в ухе. Оттуда торчал тонкий проводок. Мне бы давно следовало догадаться, что у них самая современная аппаратура. Я осторожно вынул миниатюрный передатчик. Он был еще теплый. Я сунул приборчик себе в ухо. Он уместился там с трудом. Должно быть, Ванни делали на заказ.
— Ванни, только не говори, что твой пак не работает!
Что такое пак?
— Франс, ты видишь Ванни?
— Никак нет.
— Черт!
Номер три и номер четыре.
— Хочешь, я схожу посмотрю?
— Да. Время еще есть. Отнеси ему запасной пак, в багажнике «джипа» есть несколько штук. Они в синем ящике.
— Ладно.
Я лежал неподвижно. Что такое пак? Я посмотрел в прицел. Человек за стеной встал. Значит, его зовут Франс. Он затрусил вниз по ступенькам к машинам и открыл багажник «джипа».
— Не вижу никакой коробки!
— Там написано: «Передатчики активные голосовые».
Ясно. Не пак, а ПАГ. Аббревиатура.
— Ее здесь нет.
— Она должна быть там!
— Говорю тебе, ее здесь нет!
— Эрик, она в «прадо»! Я ее переложил. — Незнакомый голос. Номер пять.
— Спасибо.
Франс захлопнул багажник «джипа», перешел к «прадо», открыл дверцу.
— Есть, нашел. Ванни, мать твою, смотри не пристрели меня!
— Франс, возможно, он тебя не слышит.
— Я просто так, на всякий случай.
Он затрусил по лужайке в мою сторону. Я взял нож и встал.
Якобус Леру нашел работу в заповеднике «Млавула» в Свазиленде. Устроился разнорабочим. Белый африканер, которого все считали дезертиром, был в диковинку чернокожим охранникам. Тихоня, который никогда не смеялся, выполнял самую черную работу.
С огромным трудом он по крупицам собирал новости и слухи. Самолет Саморы Машела сбился с курса. Выходящая в Свазиленде газета «Таймс» приводила слова русских военных советников: по всей вероятности, где-то в горах находился фальшивый радиоуправляемый маяк. Всенаправленный курсовой радиомаяк УКВ-диапазона. Самолет разбился из-за того, что ему «ослепили» радарную систему.
Якобус отлично знал, где находился тот радиомаяк. Он видел людей, которые установили его.
Свазилендские газеты писали о том, что правительство Южной Африки давно хотело смерти Саморы Машела — с самого 1964 года, когда бывший медбрат возглавил первое наступление на португальцев, будучи еще партизаном Фронта освобождения Мозамбика, или сокращенно ФРЕЛИМО. Португальцы отобрали у предков Машела их землю; его родители голодали; его брат умер от непосильного труда на южноафриканской золотодобывающей шахте. Кроме того, Самора Машел собственными глазами видел, какая огромная пропасть разделяет медицинскую помощь для белых и черных.
Его деды и прадеды боролись против португальского владычества в XIX веке. Вскоре скромный медбрат возглавил национально-освободительную борьбу. К 1970 году он стал главнокомандующим ФРЕЛИМО, а в 1975 году его избрали первым президентом независимого Мозамбика.
А потом Самора Машел сам подписал себе смертный приговор, позволив своим партизанским отрядам вести борьбу против угнетения чернокожих в Южной Африке и Родезии. Он фактически превратил свою страну в плацдарм для нападений. Две соседних страны вооружили отряды повстанцев, которые должны были бороться с марксистским правительством Машела — РЕНАМО. И началась кровопролитная гражданская война.
В 1986 году Мозамбик ждало испытание на прочность. Кеннет Каунда, президент Замбии, уступил давлению ЮАР и выгнал из своей страны отряды РЕНАМО. Фракция перешла в наступление. Будущее Мозамбика висело на волоске; страна подошла к краю пропасти. Предполагалось, что гибель Машела наконец положит конец противостоянию.
Но Претория все отрицала. Даже тот министр, чье лицо Якобус тогда видел в самолете. Особенно тот министр!
Вот что больше всего испугало Якобуса. Он знал, что они лгут, и знал, на что они готовы пойти, чтобы сохранить ложь.
Через пять месяцев, которые он провел в заповеднике «Млавула», они его выследили.
Однажды он возвращался из вельда в центральный лагерь. На полпути его перехватил управляющий-свази Джоб Аиндани, высокий весельчак, и предупредил:
— Не ходи домой. Там тебя ждут белые. Буры.
