Лорел Гамильтон - Голубая Луна
Я поднялась.
– Что, тема изнасилования у вас в городе популярна?
Томпсон шлепнул меня по голове.
– Лежи тихо, или я тебя заставлю замолчать.
Но его руки уже не гладили мои бедра. Он мог бы ударить меня сильнее, если бы его руки не скользили ниже.
– Все это может закончиться, Ричард, – сказал Уилкс. – Прекратится, как только вы уедете.
– Вы убьете троллей, – сказал Ричард сквозь зубы.
Я повернула голову, чтобы посмотреть на Ричарда. Мне хотелось заорать на него: “Да соври ты им”. Разберемся потом, а сейчас я хотела, чтобы он просто сказал то, что они хотят услышать. Но вслух сказать этого не могла. Я уставилась на него и начала. Я редко пыталась это сделать. Я попыталась открыть нашу связь. Потянулась к нему, но не руками. Двинулась к нему тем, что не могла видеть, но могла чувствовать. Открыла в нем что-то. И ощутила, как оно отвечает. Я увидела, как расшились его глаза. Услышала, как бьется его сердце.
Томпсон схватил меня за плечо и снова вжал в кровать. И это тут же разбило мне всю концентрацию.
В дверь постучали. Зашел еще один помощник, который был в прошлый раз с Томпсоном, и окинул комнату взглядом. Его глаза ощупали лежащую на кровати меня, но лицо осталось непроницаемым.
– На улице толпа собирается, шериф.
– Толпа? – переспросил Уилкс. – Зеленые уехали изучать своих драгоценных троллей. Если это простые телохранители, то плевать на них.
Помощник покачал головой.
– Там до хрена народу, шериф.
Уилкс вздохнул и посмотрел на Ричарда.
– Это последнее предупреждение, Зееман.
Потом подошел ко мне, и Томпсон посторонился. Уилкс присел на корточки, так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Я подтянула на себя простыню и, повернув голову, встретила его взгляд.
– Где Чак и Терри? – спросил он.
Я моргнула, но в лице не переменилась. Когда-то, не так давно, я бы не справилась. Но теперь мое лицо не выражало абсолютно ничего. Оно было таким же пустым и непроницаемым, как моя ставшая родной простыня.
– Кто-кто? – невинно поинтересовалась я.
– Томпсон, – обронил Уилкс и встал.
Я почувствовала, что сзади ко мне опять подходит Томпсон.
– Он делает за тебя всю грязную работу, Уилкс? Сам ты не мужик, не можешь обидеть невооруженную женщину?
Уилкс ударил меня обратной стороной руки, так что я опять уткнулась в кровать. И почувствовала кровь. Я скорее всего могла бы увернуться, но это только сделало бы второй удар серьезнее. Кроме того, сама напросилась. Не хочу сказать, что заслужила. Но я предпочитала, чтобы это был Уилкс, а не Томпсон. Мне бы не хотелось оказаться в распоряжении Томпсона без того, чтобы ему давал указания Уилкс. Томпсон не был копом. Он был просто наемником со значком.
Второй удар был ладонью, а третий – опять обратной стороной кисти. Удары были быстрыми и сильными, так что в ушах звенело, а перед глазами прыгали цветные точки. Пресловутые искры из глаз, а он еще даже не сжал кулак.
Уилкс остановился, тяжело дыша и начиная сжимать кулаки. Непередаваемая дрожь членов вернулась, словно он пытался не начать бить меня кулаками. Мы оба знали, что стоит ему начать, он уже не остановится. Да даже если он всего раз ударит меня кулаком, все будет кончено. Он будет бить меня, пока кто-нибудь его не оттащит. И я была не на сто процентов уверена, что в комнате найдется такой человек.
Я подняла голову. Из уголка губ стекала кровь. Я слизнула ее и посмотрела прямо в карие глаза Уилкса. У его взгляда не было дна. В этой пропасти жило еле сдерживаемое чудовище. Я недооценила, насколько близко к краю он был. В этот момент я поняла, что последнее предупреждение было именно этим: последним предупреждением. Последним шансом, причем не только для нас, а для самого Уилкса. Последняя возможность уйти, не запачкав свои синюшно-белые ручки серьезной кровью.
Помощник у двери начал ерзать.
– Шериф, там собралось уже больше двадцати людей.
– Мы не можем сделать это при людях, – мрачно добавил Мейден.
Но Уилкс, не отрываясь, смотрел на меня, а я – держала его взгляд. Мы будто оба боялись отвести глаза, словно малейшее движение освободит его чудовище. Возможно, бояться стоило совсем не Томпсона.
– Шериф, – тихо позвал Мейден.
– Через двадцать четыре часа, – выдавил Уилкс сквозь зубы так, что его было больно слышать, – мы заведем дело о пропаже на Чака и Терри. А потом вернемся, миз Блейк. И заберем вас на допрос по поводу их исчезновения.
– И что вы собираетесь записать в отчет о том, почему вы решили, что я могу знать, где они находятся?
Он вернулся и пристально посмотрел на меня, но его дрожь наконец прекратилась.
Я постаралась сохранить спокойный тон, но все-таки сказала:
– Уверена, что прошлой ночью кто-нибудь из зеленых вызвал копов. Но на вызов никто не поехал. В этом городе вы закон, Уилкс. Вы – все, что отделяет людей от плохих парней. И этой ночью вы не приехали, потому что думали, что знали, что происходит. Думали, что Чака и Терри придется увезти. Поэтому сегодня утром вы отправились забрать тела, но никаких тел не нашли.
– Вы их убили, – тихо и очень напряженно сказал он.
Я покачала головой.
– Нет, я их не убивала.
Что формально было правдой. Ихя не убивала. Я убила Чака, но не Терри.
– Хотите сказать, что не видели их прошлой ночью?
– Этого я не говорила. Я только сказала, что не убивала их.
Уилкс оглянулся на Ричарда.
– И бойскаут их не прикончил.
– Я и не говорила, что это он.
– И тот мелкий парень, с которым вы были, Джейсон? Шилер? Он не справился бы с ними обоими.
– Ага, – подтвердила я.
– Ты выводишь меня из себя, Блейк. А тебе бы не хотелось увидеть меня в гневе.
– Не хотелось бы, шериф Уилкс. Правда, мне бы не хотелось, чтобы вы злились. Но я говорю правду. Я их не убивала. И я не знаю, где они.
Вот уж последнее было чистой правдой. Мне становилось интересно, добрался ли Терри до больницы, и начинало казаться, что скорее всего нет. Убила ли его стая Верна после того, как я пообещала, что он останется жив? Надеюсь, нет.
– Я работаю в полиции больше лет, чем ты живешь, Блейк. И мой дерьмометр от тебя уже зашкаливает. Ты мне врешь, и врешь хорошо.
– Шериф, я честно не убивала ваших двоих дружков. И понятия не имею, где они сейчас. Это чистая правда.
Он опять опустился рядом со мной на корточки.
– Это – последнее предупреждение, Блейк. Убирайся на хрен из моего города, или я урою тебя в ближайшую яму. Я здесь давно живу. И если спрячу здесь тело, то его уже не найдет никто.
– И много у вас тут пропадает людей? – невинно спросила я.
– Пропажи людей – не самая лучшая приманка для туристов, – серьезно ответил Уилкс и поднялся. – Но случается. Не доводи до того, чтобы это случилось с тобой. Убирайся сейчас же, сегодня же. Если вы не исчезнете с наступлением темноты, то всё.
Я посмотрела на него снизу вверх и поняла, что он имеет в виду именно “всё”.
– Мы уже в истории, – кивнула я.
Уилкс повернулся к Ричарду.
– А как на счет тебя, бойскаут? Согласен? Этого достаточно? Или нужно сделать вам еще хуже?
Я посмотрела через комнату на Ричарда и вознесла молитву, чтобы он наконец соврал. Мейден все еще пережимал ему горло дубинкой. Полотенце соскользнуло, и он остался совсем голым. Руки были скованы наручниками за спиной.
Ричард сглотнул и медленно проговорил:
– Достаточно.
– Вы уберетесь до наступления темноты? – спросил Уилкс.
– Да, – ответил Ричард.
Уилкс удовлетворенно кивнул.
– Передать не могу, как счастлив это слышать, мистер Зееман. Пошли, ребята.
Мейден очень медленно и осторожно убрал дубинку и отступил от Ричарда.
– Если обещаете вести себя хорошо, я сниму наручники.
– Все кончено, так, Ричард? – сказал Уилкс. – Снимай наручники. Они больше не доставят нам проблем.
Мейден выглядел далеко не таким уверенным, как Уилкс, но сделал то, что ему было велено.
Ричард начал растирать запястья, но даже не побеспокоился поднять упавшее полотенце. Вот Ричард без одежды был именно обнаженным, а не голым. Так он чувствовал себя в своей тарелке. Как и большинство ликантропов.
Мейден последовал к двери за Уилксом, но при этом поглядывал на нас обоих, словно ожидая подвоха. Хороший коп никогда не повернется к вам спиной.
Последним к дверям направился Томпсон и по дороге не удержался от замечания:
– А штука-то у любовничка почти с тебя размером.
Ничто из того, что он делал до сих пор, не заставило меня покраснеть, но теперь я зарделась. Злилась, но ничего не могла с этим поделать.
Он рассмеялся.
– Надеюсь, вы не уедете из города. Надеюсь, вы останетесь, и у меня будет еще один шанс остаться с тобой наедине.
– Томпсон, у меня в жизни теперь новая цель – никогда не остаться с тобой наедине.
Он снова рассмеялся. И смеялся, пока шел к двери. Помощник, который жаловался на толпу, уже вышел. В дверях остался только Мейден, поджидая Уилкса.
