Джеффри Дивер - Исчезнувший
— Вы же образованный человек, у вас хорошая речь. Не думаю, что вы разделяете их философию.
— Конечно, нет, — просвистел тот. — По-моему, они сумасшедшие фанатики.
— Поскольку вы не разделяете их политическую линию, единственная причина, побудившая вас убить по заказу «Ассамблеи» Чарлза Грейди, — это деньги. Мы хотим точно знать, кто вас нанял.
— Я вовсе не собирался убивать его, — прошептал задержанный.
— Но вы же проникли в его квартиру с заряженным оружием.
— Я люблю сложные задачи. Например проникнуть туда, куда никто не может попасть. Я никому не причинил вреда. — Последние слова лишь отчасти предназначались Селлитто. Вейр говорил все это, видя, что на него направлена видеокамера.
— А как вам понравилось жареное мясо? Или вы предпочли индейку?
— О чем это вы?
— О ленче в Бедфорд-Джанкшене. В «Риверсайд-инн». Скорее всего вы ели индейку, а ребята Констебля — жареное мясо, бифштекс и фирменное блюдо. Так что все-таки ел Джедди?
— Кто? А, тот человек, о котором вы меня спрашивали! Барнс. Так вы говорите о том самом счете! Да я просто нашел его. Мне нужно было что-то записать, и я поднял первый попавшийся клочок бумаги.
— Так вам понадобилось что-то записать?
Вейр кивнул.
— И где же вы тогда были? — раздраженно осведомился Селлитто. — Когда вам понадобился этот листок?
— Не помню. Кажется, в «Старбаксе».
— В котором из них?
Вейр покачал головой:
— Не помню.
Обычно преступники вспоминают про «Старбакс» гораздо позднее, когда начинают придумывать себе алиби. По мнению Селлитто, это происходило потому, что кафе, входящих в эту сеть, очень много, и все они выглядят одинаково. Преступникам легко сделать вид, будто они точно не знают, в каком из них были в то или иное время.
— А почему же там пусто? — спросил Селлитто.
— Где пусто?
— На обороте счета. Если вы взяли его, собираясь что-то записать, почему же не записали?
— Наверное, не мог найти ручку.
— В «Старбаксах» есть ручки. Там их полно. Они нужны для того, чтобы подписывать квитанции при оплате по кредитной карточке.
— Продавщица была занята, а мне не хотелось беспокоить ее.
— И что же вы хотели записать?
— Гм! Время начала киносеанса.
— Где тело Ларри Бурке?
— Кого?
— Полицейского, который арестовал вас на Восемьдесят восьмой улице. Вчера вечером вы сказали Линкольну Райму, что убили его и спрятали тело где-то на Вест-Сайде.
— Я просто пытался убедить его, будто решил напасть на цирк, чтобы увести в сторону. Я дал ему ложную информацию.
— А когда вы вчера признались в убийстве других жертв, это тоже была ложная информация?
— Конечно. Я никого не убивал. Это сделал кто-то другой, и теперь он пытается повесить все на меня.
Ах вот оно что! Самый старый способ защиты. Самый неубедительный и самый нелепый.
— И кому же понадобилось вас подставлять?
— Понятия не имею. Очевидно, тому, кто меня знает.
— Тому, кто имеет доступ к вашей одежде, парикам и вещам, а значит, может оставить их на месте преступлений.
— Именно.
— Хорошо. Тогда список будет коротким. Назовите мне хоть какие-то имена.
Вейр закрыл глаза.
— Ничего не приходит на ум. — Его голова поникла. — Все это так ужасно.
Селлитто и сам не смог бы сформулировать это точнее.
За этой утомительной игрой прошло еще полчаса. В конце концов детектив сдался. Его приводила в бешенство мысль о том, что, тогда как он скоро отправится к своей подружке, приготовившей ему ужин, патрульный Ларри Бурке уже никогда не вернется к своей жене.
— Глаза в мои тебя больше не видели, — с ненавистью бросил Селлитто.
Вместе с другими полицейскими он доставил арестованного в находящийся в двух кварталах от управления мужской Центр предварительного заключения. Вейра должны были содержать под стражей по обвинению в убийстве, покушении на убийство, угрозе физическим насилием и поджоге. Детектив особо предупредил сотрудников центра, что преступник обладает большими способностями и может попытаться бежать. Они заверили его в том, что поместят Вейра в специальный блок, откуда сбежать невозможно.
— Детектив Селлитто! — хриплым шепотом окликнул его Вейр, когда тот собрался уходить. Детектив обернулся. — Клянусь Богом, я не делал этого! — Казалось, в голосе Вейра звучит искреннее отчаяние. — Возможно, отдохнув, я вспомню что-то полезное для вас, и вы найдете настоящего убийцу. Я действительно хочу вам помочь.
* * *Внизу, в Гробницах, двое сотрудников Управления исправительных учреждений, крепко держа арестованного за руки, вели его в отдел регистрации.
А он не кажется таким уж опасным, думала Линда Уэллес. Да, Вейр довольно сильный, но ему далеко до скотов из «Алфавита» или Гарлема, с которыми им приходится иметь дело. У них такие мышцы, что им не могут повредить ни спиртное, ни наркотики.
Она не понимала, к чему такая суматоха вокруг этого тощего и немолодого Эрика Вейра.
Не отпускайте преступника, постоянно следите за его руками. Не снимайте оков.
Арестованный выглядел грустным и усталым, ему было трудно дышать. Любопытно, что с его руками и шеей — это от огня или от кипящего масла? При мысли о том, какую боль испытал тогда Вейр, Линда содрогнулась.
Она помнила, что сказал заключенный детективу Селлитто: «Я действительно хочу помочь вам». Вейр походил на школьника, огорчившего родителей.
Несмотря на все страхи детектива Селлитто, фотографирование и снятие отпечатков пальцев прошли без всяких инцидентов, и вскоре арестованный снова был в двойных наручниках и ножных кандалах. Крепко взяв Вейра за руки, Уэллес и ее напарник Хенк, мужчина-охранник, двинулись по длинному коридору к лифту, ведущему на особо охраняемые этажи.
За время своей службы Уэллес имела дело с сотнями преступников и считала, что не реагирует на их мольбы, протесты и слезы. Однако обещание, которое Вейр дал детективу Селлитто, чем-то тронуло ее. Может, он и вправду невиновен. На убийцу Вейр мало похож.
В этот момент заключенный поморщился, и Уэллес слегка ослабила хватку.
Мгновение спустя Вейр застонал и привалился к ее плечу. Лицо его было искажено болью.
— В чем дело? — спросил Хенк.
— Судорога, — выдохнул Вейр. — Очень больно… О Господи! — Он тихо вскрикнул. — Кандалы!
Его левая нога, твердая как дерево, дрожала.
— Расковать его? — спросил охранник.
— Нет, — поколебавшись, ответила Уэллес. — А вы сядьте, сядьте, — сказала она Вейру. — Я сейчас займусь этим. — Как бегунья, Уэллес хорошо знала, чем облегчить судороги. Возможно, Вейр не притворяется, похоже, у него сильная боль, а мышца твердая как железо.
— О Боже! — кричал Вейр. — Кандалы!
— Надо бы снять их, — предложил Хенк.
— Нет, — твердо повторила Уэллес. — Сейчас усадим его на пол, и я обо всем позабочусь.
Они усадили Вейра на пол, и Уэллес начала массировать ему ногу. Отойдя чуть в сторону, Хенк наблюдал за ее действиями. На секунду оторвавшись от своего занятия, она случайно подняла взгляд и заметила, что скованные руки Вейра, все еще находившиеся за спиной, как-то сдвинулись набок, а его брюки немного приспущены.
Приглядевшись, Уэллес увидела, что прилепленная к внешней поверхности бедра полоска лейкопластыря «банд-эйд» почти отлепилась и — что за чертовщина? — из-под нее что-то выглядывало.
В этот момент Вейр открытой ладонью сильно ударил ее по носу, перебив хрящи. От резкой боли Уэллес задохнулась.
Ключ! Под лейкопластырем он прятал ключ или отмычку.
Хенк быстро протянул руку к заключенному, но Вейр еще проворнее вскочил на ноги и локтем ударил его по горлу. Охранник упал, кашляя и задыхаясь. Вцепившись в рукоятку пистолета Уэллес, Вейр попытался вытащить его из кобуры. Напрягая все силы, она обеими руками удерживала его. Уэллес закричала, но хлынувшая из сломанного носа кровь заливала ей горло, и она начала задыхаться.
Все еще держась за ее пистолет, заключенный опустил левую руку и в какие-то доли секунды освободил свои ноги от всех трех пар оков. Потом он обеими руками сильно потянул на себя «глок».
— Помогите! — кашляя кровью, закричала Уэллес. — На помощь!
Вейру все же удалось вытащить оружие из кобуры, но Уэллес, помня о своих детях, мертвой хваткой вцепилась в его руку. Дуло пистолета развернулось в сторону пустого коридора. Хенк, стоя на четвереньках, судорожно хватал ртом воздух.
— Помогите! — кричала Уэллес. — Нападение на офицера! Помогите!
В конце коридора открылась дверь и оттуда кто-то выбежал. Однако коридор сейчас казался очень длинным — не меньше десяти миль, а Вейр постепенно одерживал верх. Они покатились по полу, его лихорадочно сверкающие глаза были совсем близко от Уэллес, ствол пистолета медленно разворачивался в ее сторону. В конце концов он оказался между ними. Задыхаясь, заключенный тянул палец к спусковому крючку.
