Кирилл Гольцов - Остановка последнего вагона
— Да, я тоже так думаю, — прошептала Лена. — Но ведь у нас не совсем обычная экскурсия, так ведь?
— Надеюсь, лишь чуточку таинственнее и интереснее, чем у других, — попытался улыбнуться я.
— А ты веришь в то, что жизнь всё уравновешивает и это может касаться разных мест? — всхлипнула девушка.
— О чём ты?
— Ну, если день идёт замечательно, то обязательно случится что-то неприятное.
— Не думаю, что здесь есть какая-то чёткая закономерность — скорее самонастройка!
— А мне кажется, что в этом всё-таки что-то есть.
Лена потрясла головой и опустила глаза.
— Так и здесь, например — если с обычными туристическими группами ничего не случается, то это должно компенсироваться просто с отдельными людьми типа нас.
— Ты и ещё навыдумывай себе разных ужасов — глядишь, и сбудутся.
Я вздохнул и обратился к Анатолию. — Мне кажется, что эта извилистая дорога очень напоминает тот маршрут, что мы видели на карте в небе. Поправь меня, если ошибаюсь.
— Так и есть, а вот и та самая гора, к которой нам предстоит идти.
Автобус взял курс правее, и мы увидели красивейшее зрелище — горы были тёмно-коричневые, а чуть дальше — жёлто-белые и словно колышущиеся в облаках. Их сплющенные вершины, кажется, подпирали небо и создавали ощущение конца света или начала мироздания. А осознание того, что мы находимся на огромной высоте, и всё вокруг в любой момент может прийти в движение, озарившись вспышками смертоносной лавы, придавало какую-то особую гордость и чувство превосходства над теми, кто здесь ещё не бывал.
— Какое очарование! — завороженно прошептала Лена. — Надо будет потом обязательно сюда вернуться и сфотографироваться. А ещё — я хочу, когда наше приключение окончится, чтобы вы выложили моё имя самыми большими валунами где-нибудь здесь у подножья.
— Обещаю, что мы так и сделаем, — задумчиво произнёс Анатолий и как-то насупился.
— Конечно, почему бы и нет?
Я улыбнулся и подумал, что вовсе всё не так уж и плохо у меня складывалось в жизни, если сейчас любуюсь подобными красотами природы другой страны в компании действительно хороших людей. А ещё, возможно, впереди ждёт и не такое — главное, верить в свои силы, стремиться и хотеть, чтобы всё стало ещё лучше. Пока же на ближайшее время мне, конечно, хватит и самой малости — разделаться с этими тенями и порадоваться за победу Анатолия или Лены. Впрочем, если этим счастливчиком всё-таки окажусь я, то был уверен, что они, несомненно, также от всего сердца разделят со мной это знаменательное событие. И несмотря на все сомнения и происшествия мне почему-то стало казаться, что в таком месте и не может произойти ничего плохого — словно оно располагало лишь к самым чистым помыслам и необыкновенным, но обязательно самым хорошим событиям. Мне неожиданно очень захотелось поделиться своими ощущениями с Леной и Анатолием, но тут автобус, плавно обогнув холм, остановился, невольно переключив моё внимание на другое.
Мы выбрались из узких дверей и оказались как будто в ином мире — действительно, словно попали на Луну, даже не побывав в космосе. Примечательно, но сквозь стёкла всё было, оказывается, гораздо менее захватывающе и величественно, чем на самом деле, и это вселяло в меня ещё больший оптимизм. На площадке стояло ещё несколько автобусов и группки туристов, что-то громко обсуждающие и беспрестанно щёлкающие фотоаппаратами.
— Куда нам теперь? — спросил я, оглядываясь и вдыхая специфический запах удушливого жара, который, кажется, пропитал всё вокруг.
— Давайте поднимемся к подножью вот того кратера.
Анатолий, выглядящий теперь почему-то намного старше, чем несколько минут назад, устало махнул рукой туда, где на склоне виднелась пёстрая вереница туристов. — Надпись была там, и я помню место. Оттуда мы взглянем вот на эту гору и тогда всё поймём. Во всяком случае, мне так кажется. Может быть, там даже всё ещё лежит тот камень. Помню, мы с Мариной всё спорили — положили его специально для туристов или только мы явились первооткрывателями. У меня дома где-то должна быть та фотография, но может быть, уже и нет.
— О чём ты?
Лена поёжилась. — Какое странное место. Не уверена, что мне вообще здесь хочется находиться.
— Тем не менее, придётся, — вздохнул я. — Ладно, идёмте наверх.
Мы начали неторопливо подниматься, и тут меня что-то мягко задело по лбу. Я сначала подумал, что порывистый ветер просто принёс маленький камушек, но оказалось, что это была оса, которая приземлилась на большой валун прямо рядом со мной, некоторое время поползала, а потом стремительно полетела в сторону обрыва. И она вовсе не была единственной — здесь действительно вился целый рой, и от этого становилось немного жутковато, на что наслаивались невнятные воспоминания о рынках и лежащих на прилавках винограде, яблоках, апельсинах и грушах. Не хватало ещё, чтобы нам пришлось преодолевать осиные гнёзда или даже зачерпывать этих тварей горстями.
— Не отставай! — крикнул Анатолий, увидев, что я немного замешкался. — Всё самое интересное, уверен, впереди!
Я кивнул и побрёл следом за Леной, которая периодически резко останавливалась и начинала вразнобой махать руками, что невольно напомнило мне забавные и трудновыполнимые упражнения, который порой задавал нам учитель физкультуры в средних классах.
— Фу, сколько здесь этих ос. И как тут проводят экскурсии?
Когда мы поднялись на небольшой холм, оказалось, что вовсе не только мы озадачены наличием здесь насекомых. Группа туристов, стоящая здесь же, спрашивала об этом полную весёлую женщину с микрофоном и большим жёлтым значком — явно экскурсовода. Насколько можно было понять из её пространных ответов, она тоже впервые сталкивается здесь с подобным в своей многолетней практике. Что же, значит, мы все это видим и по крайней мере ничего сверхъестественного здесь нет.
— Что дальше? — отдуваясь, поинтересовалась Лена, приподнимая и осматривая подошвы своих ботинок.
— Теперь ниже. Там, где идёт дым, — кивнул Анатолий, и вскоре мы оказались у простенького заборчика, рассчитанного разве что обозначить опасную зону, а никак не уберечь от падения в пропасть. Он странно контрастировал своей белизной с окружающей серостью и напоминал луч света, который с трудом продирается сквозь ночь и даёт отчаявшимся путникам надежду выбраться живыми и невредимыми. Во всяком случае, мне хотелось воспринимать это именно так. За ним располагалась большая вогнутость, в паре мест переходящая в зловещие воронки или колодцы, из которых периодически вырывался густой пар. Казалось вполне вероятным, сделав шаг в сторону, можно запросто скатиться по камням вниз и навсегда сгинуть в неизвестных глубинах, и я почему-то задумался о том, почему подобный способ не предпочитают самоубийцы. Не просто банальные прыжки с крыш или резание вен в ванной, а именно подобный экзотический и красивый способ уйти из жизни, испытав перед смертью то, чего ещё никому не доводилось. Наверное, если бы я испытывал потребность в уходе из жизни, то непременно поступил как-то так. Но с другой стороны, конечно, атмосфера и поразительно красивый вид горных вершин с этого места могли лишний раз подчеркнуть великолепие мира и мелочность всех тех забот, которые вынудили человека думать о самоубийстве. Да, это могло стать спасением и, вполне возможно, для кого-то превратилось не просто в праздные размышления, а действительно спасло жизнь. Интересно, сколько людей, заглядывая в эти дыры и растворяясь в пульсирующих облаках пара, размышляли о чём-то подобном до меня?
— Надпись была вот здесь, — указал рукой Анатолий правее. — И повёрнута примерно так. Значит, нам надо идти вот к тому склону горы. А где-то здесь, дайте осмотреться, мы нашли и его.
— А что мы ищем?
Лена присела на колени и подняла чёрно-белый камень с божьей коровкой, невообразимым образом оказавшейся здесь.
— Посмотрите. Кажется, что здесь ничто не может жить, а между тем похоже, на горе полно всяких насекомых. Может быть, их приносит сюда ветром?
— Должно быть, так.
Анатолий кивнул и присел рядом с девушкой.
— Когда мы были здесь с Мариной, то нашли причудливо сплавившиеся красноватые куски породы, очень напоминающие сердце. А потом попросили одного немца сфотографировать нас как раз у этого заборчика. Забавно — ему пришлось попотеть и сделать не менее десятка снимков, пока Марина осталась довольна результатом. Всё время было что-то не так — мало дыма, ветер растрепал ей волосы, я случайно моргнул и всё в таком духе. Однако иностранец попался очень терпеливый и всё сделал, как надо, хотя когда передавал мне фотоаппарат, выразительно закатил глаза и энергично помахал рукой над головой. А, быть может, я просто додумал то, что мне хотелось увидеть. Как бы там ни было, ничего подобного я здесь сейчас не наблюдаю. Раз так, то и делать нам тут больше нечего!
