Роберт Уилсон - Золотое яблоко
– Будем докладывать в обычном порядке, – сказал брат Гракх Груад, нажимая на кнопку в столе и включая магнитофонную запись для иллюминатских архивов. – Прежде всего Фернандо-По. Теперь реализация наших планов зависит от капитана Эрнесто Текилья-и-Моты, одного из немногих белых, которые еще остались на Фернандо-По. У него есть большие связи среди богатых буби, поддерживающих сепаратизм, и к тому же он безмерно честолюбив. Не думаю, что нам нужно вносить изменения в сроки.
– Надеюсь, что не придется, – сказал брат Марк Маркони. – Было бы просто стыдно не имманентизировать Эсхатон первого мая!
– Мы пока не можем с полной уверенностью рассчитывать на первое мая, – сказал брат Гракх Груад. – Но если у нас будет три различных плана, работающих на эту дату, один из них обязательно сработает. Слушаем тебя, брат Марк.
– Чарльз Мочениго уже подбирается к идее «антракс-лепра-мю». Еще несколько своевременных ночных кошмаров, и дело будет в шляпе.
Следующей говорила сестра Феда Феодора.
– Атланта Хоуп и «Божья молния» становятся все более влиятельными. Когда придет время, Президент будет бояться ее до смерти и решится стать еще большим тоталитаристом, чем она, лишь бы не допустить ее к власти.
– Я не доверяю Дрейку, – сказал брат Марк Маркони.
– Естественно, – сказал брат Гракх Груад. – Но он построил себе дом у моря.
– А строящий у моря строит на песке, – заметил брат Отто Огатай. – Моя очередь. Наша пластинка «Подавайте, сострадайте, подавляйте» стала международным хитом. Наше следующее гастрольное турне по Европе обещает грандиозный успех. Тогда мы сможем начать, не торопясь и очень осторожно, переговоры насчет фестиваля «Вальпургиева ночь». Разумеется, любого, кто попытается преждевременно форсировать эту идею, придется осаживать.
– Или ликвидировать, – сказал брат Гракх Груад. Он посмотрел на того, кто сидел отдельно от всех, на дальнем конце стола: – Теперь твоя очередь. Все это время ты молчал. Что ты можешь сказать?
Тот расхохотался.
– Пару слов от скелета на празднике, а? – Это был пятый и самый грозный Первоиллюминат, брат Генри Хастур, единственный, кому хватило наглости назвать себя именем ллойгора. – Сказано, что вселенная – это грубая шутка, которую общее сыграло над частным. Не спешите смеяться или плакать, если вы согласны с этим изречением. Я могу вам сказать лишь одно: существует серьезная угроза осуществлению всех ваших планов. Я вас предупреждаю. Вы предупреждены. Вы все можете погибнуть. Вы боитесь смерти? Отвечать не обязательно – я вижу, что боитесь. И сам этот страх может быть ошибкой. Я пытался вам объяснить, почему не стоит бояться смерти, но вы меня не слушали. И в этом источник всех ваших проблем…
Краткая история саги об Иллюминатах
Роберт Антон Уилсон (перевод Андрея Костенко, с сокращениями)
Боб Шей и я начали писать трилогию «Иллюминатус!» в 1969 году, и вдохновила нас на это наша работа в качестве редакторов «Форума Плейбоя», посвященного гражданским свободам, правам личности и злоупотреблениям властью.
Разумеется, кроме многочисленных писем от разумных людей, справедливо возмущавшихся подлинными случаями неконституционного поведения судей и законодателей, на наш «Форум» – особенно в те годы – приходило немало параноидальных разоблачений всяческих воображаемых, порой очень причудливых заговоров. Однажды уже не помню кто из нас – то ли Шей, то ли я – сказал полушутя: «Послушай, а что, если все эти психи правы и все эти заговоры, на которые они жалуются, реально существуют?»
Так и родилась наша сага об Иллюминатах. Идея была очень проста: написать нечто среднее между сатирическим романом и мелодрамой и постараться сохранить тонкое равновесие между «доказательствами» многочисленных заговоров и фактами, опровергающими эти «доказательства». Конечно, обладай мы с Шеем хоть малейшим «чувством рынка», мы бы поняли, что такое намеренно неоднозначное произведение вряд ли будет иметь большой коммерческий успех. Во всяком случае, в ближайшее время. Но, как только мы начали, эта работа оказалась столь увлекательной, что мы просто забыли о пресловутом «простом читателе из глубинки». К сожалению, мы писали для Элиты (или даже Секты) и, хуже всего, даже не представляли себе, что это за Элита-Секта такая, для которой мы пишем. В результате мы создали и разгадали тайну (пожалуй, до конца все-таки не-разгадываемую), которая не только интригует, как Агата Кристи, но заставляет поражаться, изумляться и изрядно помучиться, как Ницше, Витгенштейн и вообще вся современная философия.
Впрочем, коммерческие результаты этого «онтологического партизанства» оказались не так плохи, как можно было бы ожидать. Да, конечно, нам пришлось более пяти лет искать издателя для такой немыслимой книги, причем мы столь же часто слышали от Старших Редакторов фразу «Я ни хрена в ней не понимаю», как от Младших
Редакторов – «Я ее просто обожаю». Но, когда трилогия наконец была напечатана (в 1975 году), она почти повсюду получила очень хорошие отзывы. В первый же год нам выплатили весьма неплохие авторские отчисления (мы оба были еще столь неопытны, что даже не поняли, как нам в данном случае повезло: обычно «кровные» авторские еще попробуй получи!). В 1976 году по «Иллюминатусу!» была поставлена успешная рок-опера в Лондоне, которая была так же хорошо принята в Ливерпуле, Амстердаме и Франкфурте. Книга была издана в Англии, вскоре появился и немецкий перевод.
Все больше отсылок к трилогии стало появляться в романах других авторов, кинофильмах и музыкальных клипах. Наше произведение было признано «андеграундной классикой». Я стал довольно успешным лектором (и даже сделал небольшую карьеру в качестве эстрадного комика), что позволило мне повстречаться со многими поклонниками «Иллюминатуса!» – с той самой Элитой (или Сектой?), для которой, не зная ее, мы с Робертом Шеем писали. В основном это люди молодые и очень разношерстные – политики-либертарии, фанаты научной фантастики (что странно: мы с Шеем, сочиняя нашу трилогию, меньше всего думали о ней как о НФ), неоязычники, футуристы, сторонники идеи космических колоний, люди, «задвинутые» на долголетии и витаминах, и (если говорить о более «зрелой» публике) многочисленые психологи, психиатры, медики-радикалы и прочие профессионалы, озабоченные болезнями американской нации. А также множество людей, которые ненавидят ФБР и налоговую службу…
После «Иллюминатуса!» Роберт Шей начал создавать вполне «мейнстримовые» романы. Я же пишу все более «странные» и «навороченные» сатирические или фантасмагорические (это вам решать) произведения, которые, как и «Иллюминатус!», продаются то лучше, то хуже. Сейчас все они переизданы в очередной раз и продаются лучше, чем когда-либо. (Наверное, мир становится таким непредсказуемым, что мой сюрреализм теперь кажется чем-то нормальным.)
Не знаю, лучший ли это путь для писателя, но, кажется, это единственно возможный путь для меня. Как только я пробую писать для «обычного читателя», у меня получается муть, которую никто не хочет печатать. Когда же я пишу так, как мне хочется, мои работы издаются. Кривая продаж то поднимается, то падает, то снова поднимается, но в конечном счете каждая книга находит своего преданного читателя.
Примечания
1
Тайне (итал.).
2
Немцы (итал.).
3
Дорогой мой (итал.).
4
См. Чжуан-цзы, IV.
5
Кофе со сплетнями (нем).
6
Англ. A boy has never wept, nor dashed a thousand kim.
7
Лат. Ordo Templi Orientis.
8
To есть «Всерождающий» – это «Всепожирающий» (греч. титулы бога Пана).
9
Старый маг (нем.).
10
«Смерть Франции!» – стонет Италия (шп.).
11
Имена великих американских комиков – братьев Маркс.
12
Господь с Вами (лат.).
13
В оригинале – White Heroes Opposing Red Extremism.
14
В оригинале – Taxpayers Warring Against Tyranny.
15
Во время войны за независимость Техаса двести повстанцев 11 дней держала оборону форта Аламо, отражая атаки четырех тысяч мексиканцев. На12-й день мексиканцы разрушили стены форта и убили всех его защитников. В следующей битве, которую мексиканцы проиграли, техасцы издавали боевой клич: «Помните Аламо!»
16
Погибший древний город из рассказа Амброза Бирса «Житель Каркозы».
17
Как сообщает Р. А. Уилсон в другой книге, «В морской пехоте США новобранца, который совершает ужасный грех, называя винтовку „ружьем“, заставляют маршировать по территории военной базы с винтовкой в одной руке и собственным половым членом в другой, декламируя каждому встречному следующее четверостишие: Это – винтовка, /А это – мое ружье, / Это – для боя, /А это – для отдыха».
