Стиг Ларссон - Девушка с татуировкой дракона
– О господи, – произнес Дирк Фруде.
Он взглянул на наручные часы и растерянно добавил:
– Пятница, тринадцатое...
Когда Микаэль вернулся к себе домой, было половина третьего ночи. Он немного поколебался, но решил отложить разговор с Эрикой.
Только в десять утра, предварительно переговорив по мобильному телефону с Дирком Фруде и убедившись в том, что Хенрик Вангер по-прежнему жив, он позвонил Эрике и сообщил, что новый совладелец «Миллениума» отвезен в больницу с инфарктом. Как и следовало ожидать, эту новость она восприняла с большим огорчением и беспокойством.
А поздно вечером к Микаэлю пришел Дирк Фруде и подробно рассказал о состоянии Хенрика Вангера.
– Он жив, но дела его плохи. Он перенес серьезный инфаркт, а кроме того, подхватил какую-то инфекцию.
– Вы его видели?
– Нет. Он лежит в реанимации, при нем сидят Мартин и Биргер.
– Шанс есть?
Дирк Фруде неопределенно повел рукой:
– Инфаркт он пережил, а это всегда хороший признак. Хенрик, в общем-то, довольно крепкого здоровья. Но он стар. Посмотрим.
Они немного посидели молча, раздумывая над тем, как хрупка человеческая жизнь. Микаэль налил кофе. Дирк Фруде выглядел подавленным.
– Я вынужден спросить, что же теперь будет, – произнес Микаэль.
Фруде поднял на него глаза:
– Условия вашей работы не меняются. Они оговорены в контракте, который действует до конца года, независимо от того, будет ли жив Хенрик Вангер. Вам не о чем беспокоиться.
– Я не беспокоюсь об условиях и имел в виду совсем другое. Меня интересует, перед кем мне отчитываться в его отсутствие.
Дирк Фруде вздохнул:
– Микаэль, вы не хуже меня знаете, что вся эта история с Харриет для Хенрика была чем-то вроде хобби.
– Не скажите.
– Что вы имеете в виду?
– Я обнаружил новые обстоятельства, – сказал Микаэль. – Частично я вчера проинформировал о них Хенрика. Боюсь, что это могло спровоцировать инфаркт.
Дирк Фруде как-то странно посмотрел на Микаэля:
– Вы шутите.
Микаэль помотал головой.
– Дирк, за последние дни я раскопал больше данных об исчезновении Харриет, чем все официальное расследование лет за тридцать. Сейчас моя проблема заключается в том, что мы не обговорили, перед кем я должен отчитываться в отсутствие Хенрика.
– Вы можете рассказывать мне.
– Хорошо. Мне необходимо двигаться дальше. У вас есть немного времени?
Микаэль построил рассказ о своих открытиях как можно логичнее. Он продемонстрировал снимки с Йернвегсгатан и изложил свою теорию. Затем объяснил, как его дочка раскрыла тайну телефонной книжки, и под конец описал найденную связь с жестоким убийством Ребекки Якобссон в 1949 году.
Умолчал он лишь о том, что сумел разглядеть Сесилию Вангер в окне комнаты Харриет. Он предпочитал сам поговорить с ней, прежде чем бросить на женщину тень подозрения.
Лоб Дирка Фруде покрыли морщины озабоченности.
– Вы полагаете, что убийство Ребекки имеет отношение к исчезновению Харриет?
– Не знаю. На первый взгляд это выглядит невероятным. Вместе с тем нельзя закрывать глаза на тот факт, что Харриет записала в телефонной книжке инициалы «РЯ» рядом с указанием на закон о сожжении жертвы. Ребекку Якобссон сожгли. Связь с семьей Вангер несомненна – она работала в концерне «Вангер».
– А как вы все это объясните?
– Пока я не могу этого объяснить. Но я хочу двигаться дальше. Вы представитель интересов Хенрика, и вам придется принимать решения за него.
– Возможно, следует поставить в известность полицию.
– Нет. Во всяком случае, мы не станем этого делать без разрешения Хенрика. Дело об убийстве Ребекки давно закрыто за давностью, и полицейское расследование прекращено. Никто не начнет опять возиться с убийством, совершенным пятьдесят четыре года назад.
– Я понимаю. Что вы собираетесь делать?
Микаэль встал и прошелся по кухне.
– Во-первых, я хочу проверить зацепку с фотографией. Если мы узнаем, что увидела Харриет... думаю, это сможет стать ключом к дальнейшему развитию событий. Во-вторых, мне нужна машина, чтобы добраться до Нуршё и посмотреть, куда приведет этот след. И в-третьих, я хочу проверить цитаты из Библии. Мы уже привязали одну цитату к жуткому, отвратительному убийству. Остается еще четыре. Вот тут-то мне и понадобилась бы помощь.
– Помощь какого рода?
– Мне требуется помощник для расследования – человек, который сможет перерыть старые пресс-архивы и отыскать Магду, Сару и остальных, кого Харриет перечислила по именам. Если я прав, то Ребекка не единственная жертва.
– Вы хотите сказать, придется посвятить кого-то еще...
– Внезапно возникла необходимость провести розыскные работы колоссального объема. Будь я полицейским, проводящим расследование, я бы смог распределить людские ресурсы и отправить сотрудников рыться в бумагах. Мне нужен профессионал, который умеет работать в архивах и в то же время заслуживает доверия.
– Я понимаю... вообще-то я знаю одного компетентного исследователя, – сказал Дирк Фруде. – Она занималась изучением ваших личных обстоятельств, – вырвалось у него прежде, чем он успел подумать.
– Кто занимался и чем? – спросил Микаэль Блумквист с металлом в голосе.
Дирк Фруде внезапно понял, что сказал то, чего, вероятно, говорить не следовало.
«Я старею», – подумал он.
– Я просто размышлял вслух. Не обращайте внимания.
– Вы заказывали на меня досье?
– Ничего страшного, Микаэль. Мы хотели нанять вас и проверяли, что вы за человек.
– Значит, вот почему мне всегда казалось, что Хенрик Вангер видит меня насквозь. Насколько подробным оно было?
– Довольно подробным.
– Включая проблемы «Миллениума»?
Дирк Фруде пожал плечами:
– Это было актуальным в то время.
Микаэль зажег сигарету, пятую за этот день. Он понял, что курение снова начинает входить у него в привычку.
– Вы получили письменный отчет?
– Микаэль, там нет ничего особенного.
– Я хочу его прочитать, – сказал он.
– Мой дорогой, в этом нет ничего странного. Мы хотели проверить вас, прежде чем нанять на работу.
– Я хочу прочесть отчет, – повторил Микаэль.
– Дать на это разрешение может только Хенрик.
– В самом деле? Тогда я скажу так: отчет должен быть у меня в руках в течение часа. Если я его не получу, я незамедлительно отказываюсь от работы и уезжаю в Стокгольм ночным поездом. Где отчет?
Дирк Фруде и Микаэль Блумквист смерили друг друга взглядами. Потом старый адвокат вздохнул и опустил глаза.
– В кабинете, у меня дома.
Дело Харриет Вангер было, безусловно, самой странной историей из всех, в какие доводилось ввязываться Микаэлю Блумквисту. Вообще его жизнь за весь последний год, начиная с того момента, как он опубликовал материал о Хансе Эрике Веннерстрёме, напоминала сплошные американские горки, преимущественно состоящие из участков со свободным падением. И конца этому, похоже, пока не было видно.
Дирк Фруде копался очень долго, и произведение Лисбет Саландер оказалось в руках у Микаэля только в шесть часов вечера. Оно состояло примерно из восьмидесяти страниц собственно отчета и ста страниц копий статей, аттестатов и прочих документов, касавшихся жизни Микаэля.
Было очень странно читать о самом себе то, что при ближайшем рассмотрении оказывалось некой компиляцией из биографии и служебного донесения. Микаэль чувствовал, как все больше поражается подробности отчета. Лисбет Саландер отметила детали, которые, как он думал, были навсегда похоронены в компосте истории. Она раскопала его юношескую связь с женщиной, которая тогда была пламенной синдикалисткой, а теперь стала профессиональным политиком.
«С кем, скажите на милость, она разговаривала?» – недоумевал он.
Она разыскала его рок-группу «Бутстрэп», которую сегодня уже едва ли помнит хоть одна живая душа, и до тонкости изучила его финансовые дела.
Как, черт побери, ей это удалось?
Будучи журналистом, Микаэль много лет посвятил добыванию информации о разных людях и мог оценить качество ее работы с чисто профессиональной точки зрения. В его глазах Лисбет Саландер, безусловно, была первоклассным изыскателем. Он сомневался, что сам смог бы создать отчет такого качества о совершенно неизвестном ему человеке.
Микаэль отметил также, что им с Эрикой вовсе не было необходимости соблюдать конспирацию, общаясь с Хенриком Вангером; тот уже во всех подробностях знал об их многолетней связи и треугольнике с участием Грегера Бекмана. Лисбет Саландер сумела еще и поразительно точно оценить состояние «Миллениума»; связываясь с Эрикой и предлагая свое участие, Хенрик Вангер прекрасно знал, насколько плохо у них обстоят дела. И Микаэль не мог не задать себе вопроса: что же за игру тот на самом деле ведет?
