Дэннис Лехэйн - Таинственная река
Дэйв буквально зашелся от восторга.
— Вот это да! Здорово. Ты часто такое проделываешь?
— Нет! — отрубил Шон, и Аннабет с Джимми засмеялись. — Нет, Дэвид, я этого не делаю.
— Тебя назвали «Дэвид», — изумился Джимми. — Будь начеку.
— Я сделал такое лишь однажды, в отношении лишь этого парня.
— Ну, и как же тебя вычислили?
— Тетка этого парня работает, где бы вы думали? — сделав загадочное лицо, спросил Уити. — В Бюро регистрации транспортных средств. Вы можете в это поверить?
— Ну и ну! — только и могла сказать Аннабет.
Шон кивнул.
— Кто же мог знать? Парень заплатил штраф, но потом подключил к делу свою тетку, которая направила соответствующую телегу в наш участок, а поскольку у меня с данным джентльменом в недалеком прошлом случилась не совсем приятная история, после которой я имел на него зуб, то начальству было очень легко, сопоставив мотивацию с имеющимися у меня возможностями, сузить до минимума круг подозреваемых, ну я и получил по полной.
— И во что тебе это обошлось? — спросил Джимми. — Воображаю, сколько дерьма тебе пришлось съесть!
— До отвала, — подтвердил Шон, и все четверо слушателей разом расхохотались. — Вагон и маленькую тележку. — Шон поймал взглядом веселый блеск в глазах Джимми и тоже расхохотался.
— Да, прошлый год был не самым лучшим для старины Девайна, — подытожил Уити.
— Еще хорошо, что об этом не пронюхали газетчики, — сказала Аннабет.
— Нет, своих мы в обиду не даем, — успокоил ее Уити. — Мы, конечно, могли бы надрать ему задницу, но эта дама из Бюро регистрации транспортных средств располагала только номером участка, откуда приходили штрафные талоны, а личного номера сотрудника, выписывавшего их, она не знала. Поэтому мы сразу нашли, на кого списать этот инцидент — описка, опечатка при вводе данных.
— Компьютерный сбой, — подсказал Шон. — Однако начальник заставил меня полностью оплатить все убытки, которые понес парень, сумму штрафа, расходы, связанные с рассмотрением дела в суде и все прочее, отстранил меня на неделю от работы без выплаты зарплаты и назначил мне трехмесячный испытательный срок. Хотя, надо признать, что все могло бы закончиться значительно хуже.
— Его могли бы понизить в должности, — пояснил Уити.
— И что их остановило? — спросил Джимми.
Шон притушил в пепельнице окурок и, картинно воздев вверх руки, ответил:
— Да потому что я — суперполицейский. Ты что, Джим, не читаешь газет?
— Этот идеализирующий себя человек пытается в данный момент довести до вашего сведения, что за последние месяцы он раскрыл несколько серьезных преступлений. В моем подразделении у него самые высокие показатели по раскрываемости. Поэтому нам приходится ждать, пока его средние показатели немного опустятся, а уж потом решать, как от него избавиться.
— Этот дикий случай на дороге, — вдруг встрепенулся Дэйв. — Я видел однажды твое имя в газете.
— Дэйв читает, — сказал Джимми, хитро подмигнув Шону.
— Наверное, не только книги по игре в пул, — с улыбкой произнес Уити. — Кстати, как ваша рука?
Джимми взглянул на Дэйва, встретился с ним глазами, когда Дэйв опускал свои, и буквально тут же почувствовал, что этот верзила коп заводит Дэйва, подталкивая его к чему-то. За вчерашний день Джимми достаточно поднаторел, чтобы по тону Уити определить, куда он клонит; сейчас он понял, что интересует копа прежде всего рука Дэйва. Но при чем тут игра в пул?
Дэйв уже открыл рот, чтобы ответить, и тут его лицо исказилось внезапной гримасой, а взгляд устремился куда-то выше плеча Шона. Джимми оглянулся, и каждая клетка его тела напряглась, словно в столбняке.
Шон тоже повернул голову в ту же сторону и увидел Селесту с платьем Кейти; она держала свешивающееся с плечиков платье рядом с собой, благодаря чему создавалось впечатление, будто платье надето на невидимое тело.
Селеста, взглянув на лицо Джимми, сказала:
— Я отнесу его в зал, где будет прощание, хорошо, Джим?
Джимми, казалось, находился в параличе. Аннабет первой пришла в себя и протестующе взмахнула руками.
— Нет, нет, не делай этого.
— Но мне хочется, — упорствовала Селеста и вдруг засмеялась каким-то странным смехом, в котором не слышалось ничего, кроме отчаяния. — Правда, мне хочется. На это потребуется всего-то несколько минут. Для меня это будет истинным счастьем, Анна.
— Ты действительно так думаешь? — хриплым, каким-то нутряным голосом спросил овладевший собой Джимми.
— Да, конечно, да, — с горячностью подтвердила Селеста.
Шон не мог припомнить ни единого случая, когда человек проявлял бы столь отчаянное желание как можно скорее уйти из комнаты. Он встал со стула и, протянув руку, шагнул к ней.
— Мы ведь с вами встречались, и не однажды. Я — Шон Девайн.
— Да, правильно, — рука Селесты, нырнувшая в его ладонь, была скользкой от пота.
— Вы ведь меня стригли, — напомнил Шон.
— Я знаю. Я знаю. Я помню.
— Ну, так… — начал Шон.
— Да?
— Не смеем вас задерживать.
Селеста снова засмеялась тем же странным, полным отчаяния смехом.
— Нет, нет. Так приятно было встретить вас. Ну я пойду.
— Всего хорошего.
— Всего хорошего.
— Всего хорошего, дорогая, — произнес Дэйв, но Селеста уже шла, почти бежала через прихожую к входной двери, как будто спешила поскорее выскочить из помещения, в котором вот-вот взорвется газ.
— О, черт возьми, — поморщился Шон и, повернув голову, посмотрел на Уити.
— В чем дело? — спросил тот.
— Позабыл свой блокнот в машине.
— Да, придется сходить за ним, — сочувственно произнес сержант.
Идя через прихожую, Шон слышал, как Дэйв обратился к Уити с вопросом:
— А почему он не может использовать страницу из вашего блокнота?
Ему не удалось услышать, какую лапшу Уити повесил Дэйву на уши; он поспешно пересек прихожую, сбежал вниз по лестнице и остановился на пороге двери подъезда как раз в тот момент, когда Селеста подошла к машине со стороны дверцы водителя, открыла ее, а затем открыла замок задней дверцы. Распахнув ее, она аккуратно уложила платье на заднее сиденье. Когда она закрывала заднюю дверцу, то увидела Шона, спускавшегося по ступенькам крыльца; Шон мгновенно заметил, как ее лицо исказил ужас, какой охватывает человека, на которого вот-вот наедет автобус. Надо действовать, и действовать сейчас.
Он решал, как действовать: искусно, утонченно или идти напрямую, напролом, но один-единственный взгляд на ее лицо уверил его в том, что действия напрямую, напролом — единственная его надежда на успех. Надавить на нее сейчас, сейчас, когда она была не в себе, правда не известно по какой причине.
— Селеста, — сказал Шон, — я хотел бы вас кое о чем спросить.
— Меня?
Он кивнул головой, подошел к машине и, положив ладонь на ее крышу, встал напротив Селесты.
— В какое время Дэйв вернулся домой ночью в субботу?
— Что?
Он, глядя прямо ей в глаза, повторил вопрос.
— А почему вас так заинтересовало, когда Дэйв вернулся домой ночью в субботу? — вопросом на вопрос ответила она.
— Да, это сущая мелочь, Селеста. Мы сегодня уже задавали Дэйву несколько вопросов; ведь он же был в «Макгилл-баре» в то же самое время, когда там была Кейти. Некоторые ответы Дэйва не согласуются между собой, вот это и беспокоит моего напарника. Что касается меня, то по-моему Дэйв хватил чуть больше нормы и поэтому ему не упомнить всех подробностей, но мой напарник… он липучий, как смола, ему надо выяснить все до мельчайших деталей. Вот поэтому-то мне и нужно знать, когда точно Дэйв пришел домой; тогда мой напарник успокоится и мы, не отвлекаясь ни на что, займемся поисками убийцы Кейти.
— Вы думаете, Дэйв убил ее?
Шон, отойдя на шаг от машины, склонился к ее лицу.
— Селеста, я не сказал и не имел в виду ничего подобного. Как, в самом деле, вы могли даже подумать такое?
— Ну… я и сама не знаю.
— Но ведь вы же только что сказали это.
— А что? О чем вообще мы говорим, — смешалась женщина. — Я ничего не понимаю.
Шон, глядя ей в глаза, улыбнулся, стараясь этой доброй улыбкой максимально успокоить Селесту и унять ее волнение.
— Чем скорее я узнаю, в котором часу Дэйв пришел домой, тем скорее я смогу переключить внимание моего напарника на другие дела и выбросить из головы эти мелкие несоответствия в рассказе вашего мужа.
На какой-то момент на ее лице появилось такое выражение, как будто она вот-вот бросится под машину. Она озиралась по сторонам, словно решая, в какую сторону бежать, потом на лице ее появилось выражение смущения и безысходности, и Шона в самое сердце пронзила такая же необъяснимая жалость к ней, какую он часто испытывал к ее мужу.
— Селеста, — начал он, уверенный в том, что Уити, услышь он то, что Шон собирается сказать дальше, поставит ему отметку «очень плохо» в своем отчете о прохождении испытательного срока. — Я не думаю, что Дэйв совершил что-нибудь. Ей-богу. Но мой напарник не уверен, а он старше меня по званию. Он принимает решение, по какому пути пойдет следствие. Вы только скажите мне, в какое время Дэйв пришел домой, и больше нам от вас ничего не надо. И Дэйву никогда не придется волноваться при нашем появлении.
