Том Клэнси - Живым или Мертвым
Доминик расхохотался.
— Братец, все они нарисованы на компьютере. А живьем их никто и никогда не видел.
— Черт возьми, готов поспорить, что любую из них можно натурально взять за задницу. Сколько еще до этого… как его? Седерхамна?
— Да. Около ста пятидесяти миль.
Джек и Сэм Грейнджер ввели их в курс дела, и, хотя братья Карузо полностью согласились с идеей операции «широкого траления», им понравилась также и побочная задача — поворошить кусты и попытаться вспугнуть дичь. Кроме того, представлялся удобный случай освежить на практике свои профессиональные навыки. Так сложилось, что почти все операции, выпавшие на их долю за время работы в Кампусе, проходили в Европе, и дополнительная тренировка в реальных условиях могла пойти только на пользу. Без пистолетов они оба чувствовали себя довольно неуютно, словно голые, но такое положение тоже входило в число реалий оперативной работы. По другим континентам им, как правило, приходилось разъезжать безоружными.
Братья не знали, как именно Джеку удалось установить связь между «Хласек эр» и крошечным аэродромом в Седерхамне, но, где бы ни погиб пропавший «Дассо-фалкон», последняя из его зарегистрированных посадок состоялась здесь. Это, пояснил Доминик, очень походило на поиск пропавшего человека: кто его видел в последний раз и где это случилось? Как именно они будут добывать ответы на эти вопросы, когда попадут в Седерхамн, — другое дело. Предположению Джека, высказанному с кроткой улыбочкой, по-видимому, предстояло стать провидческим: импровизировать. На этот случай работавшие в Кампусе специалисты по документам, которые обитали где-то в нутре Кампуса, снабдили их фирменными бумагами, визитными карточками и удостоверениями отделения по расследованию страховых случаев «дочки» лондонского «Ллойда» — страховой компании «XL» из Швейцарии.
К середине дня они добрались до южной окраины Седерхамна (население — 12 000 человек), и Доминик свернул на восток по шоссе с обозначением Е4, следуя за дорожными знаками с изображением самолета. В конце концов, они оказались на практически пустой автостоянке перед аэродромом. Там стояло всего три машины. Через восьмифутовую ветрозащитную ограду они разглядели четыре стоявших в ряд ангара с белыми крышами. У края поля стояла на растрескавшемся асфальте одинокая машина-заправщик с большой цистерной.
— Похоже, мы правильно решили выбраться сюда в уик-энд, — заметил Брайан. По их прикидкам выходило, что в субботу, ближе к вечеру, на аэродроме (громкого названия «аэропорт» он явно не заслуживал) будет немного народу, и, следовательно, меньше опасности столкнуться с настоящими представителями официальных организаций. Если повезет, они застанут в офисе лишь какого-нибудь дежурного из самых низкооплачиваемых служащих, желающего досидеть свою смену без приключений. — Еще одно очко в пользу кузена.
Они вышли из машины, нашли дверь с надписью «Служебное помещение» и вошли. За столом сидел, закинув ноги на тумбочку, набитую канцелярскими папками, молодой — лет двадцати с небольшим — блондин. За спиной у него стояли колонки, из которых гремела последняя версия шведской техно-поп-музыки. Юноша встал и убавил звук.
— God middag[22], — сказал он.
Доминик положил перед ним свои верительные грамоты.
— God middag.
Потратив пять минут на уговоры и завуалированные угрозы, они получили доступ к регистрационному журналу прилетов и вылетов и установили, что за последние восемь недель Седерхамн посещали всего лишь два самолета типа «Дассо-фалкон». Один прилетел из Москвы полтора месяца назад, а второй, принадлежавший находящейся в Цюрихе компании «Хласек эр», — три недели назад.
— Нам необходимо посмотреть декларацию, полетный план и документацию об обслуживании этого самолета, — сказал Доминик, ткнув пальцем в запись.
— У меня здесь их нет. Они должны храниться в главном ангаре.
— В таком случае, давайте пройдем туда.
Юноша поднял телефонную трубку.
Дежурный авиамеханик — его звали Харальд — выглядел ровесником дежурного по аэродрому, и еще больше, чем тот, всполошился из-за их визита. Страховое расследование, пропавший самолет и документация техобслуживания — три эти фразы страшат любого авиамеханика, особенно если их произносит представитель лондонского «Ллойда», с которым уже почти три столетия не могла сравниться влиятельностью никакая другая компания.
Харальд провел их в кабинет, и очень скоро перед Домиником и Брайаном оказалась стопка бумаг и две чашки кофе. Харальд топтался в дверях, пока Брайан не отпустил его прочь без единого слова или жеста, одним взглядом, каким мог владеть только офицер морской пехоты.
В полетном плане «Хласек эр» местом назначения был указан Мадрид, но полетные планы — это всего лишь планы. Покинув воздушную зону Седерхамна, «Фалкон» мог направиться куда угодно. Это, правда, должно было повлечь за собой некоторые сложности, но ничего сверхъестественного. Документация о техническом обслуживании тоже казалась самой обычной, но лишь до тех пор, пока они не перешли от перечня к деталировке работ. Дежурный авиамеханик не только заполнил топливные баки «Фалкона», но и провел диагностику приемоответчика самолета.
Доминик поднялся из-за стола, постучал в стекло окошечка кабинета, жестом позвал Харальда внутрь и показал ему запись.
— Мы хотели бы видеть этого механика, Антона Рольфа.
— А-а… э-э… его сегодня нет.
— Это мы знаем. Где его можно найти?
— Не знаю.
— То есть как — не знаете? — строго спросил Брайан.
— Антон неделю не выходит на работу. Никто его не видел, и вестей тоже никаких.
По словам Харальда, полиция Седерхамна побывала на аэродроме в среду — расследовала заявление о пропаже человека, которое подала тетя Рольфа. Антон жил вместе с нею. В прошлую пятницу ее племянник не вернулся с работы и больше не появлялся.
Решив, что полиция должна была уже провести всю полагающуюся в подобных случаях рутинную работу, Брайан и Доминик приехали в Седерхамн, сняли номер в гостинице «Линбломман», проспали до шести, потом отыскали поблизости ресторан, где поели, потратив на это целый час, чтобы убить время. В конце концов, они отшагали еще три квартала и оказались в пабе «Долиг радиса» — «Гнилая редиска», — там, если верить словам Харальда, любил проводить время Антон Рольф.
Обойдя квартал кругом, чтобы изучить обстановку, они ввалились в бар, встретивший их плававшим мутными слоями густым сигаретным дымом, музыкой хеви-метал, и влились море белокурых людей, часть которых топталась у стойки бара, а часть танцевала везде, где удавалось обнаружить клочок свободного пространства.
— Хотя бы не эта технодрянь, — рявкнул Брайан, перекрикивая какофонию.
Доминик перехватил пробегавшую мимо официантку и, воспользовавшись своим весьма скудным знанием шведского, заказал два пива. Девушка исчезла и вернулась через пять минут.
— Вы говорите по-английски? — спросил он.
— Да, говорите. Вы английский?
— Мы американцы.
— О, американцы! Это круто, да?
— Мы ищем Антона. Вы видели его?
— Какой Антон? Здесь много Антон.
— Антон Рольф, — пояснил Брайан. — Механик с аэродрома.
— А-а, понятно. Антон. Он не был здесь уже неделя, я думай.
— Вы знаете, где можно его найти?
Ослепительная доселе улыбка официантки слегка потускнела.
— Зачем вы искать его?
— Мы познакомились через «Фейсбук». Уже год назад. Пообещали ему, что, когда окажемся в этих краях, отыщем его.
— А-а, «Фейсбук»! Понятно. Это круто. Тут его друзья сидеть. Они могут знать. Вон там, в углу. — Она указала на столик, вокруг которого сгрудились с полдюжины молодых — лет двадцати с небольшим — людей в свитерах.
— Спасибо, — сказал Брайан, и официантка повернулась, чтобы отойти, но Доминик вновь остановил ее.
— Простите, мне просто любопытно… Почему вы спросили, зачем мы его ищем?
— Тут быть другие. Не такие приятный, как вы.
— Давно?
— В прошлую вторник. Нет, извиняюсь, понедельник.
— Может быть, полиция?
— Нет, не полиция. Полиция я знай. Четыре мужчина, не белый, не черный. Я думай: может быть, Ближний Восток?
Когда она отошла, Доминик прокричал Брайану в ухо:
— Понедельник. Через три дня после того, как тетя Рольфа заявила о том, что он исчез.
— А может, он не хочет, чтобы его нашли? — отозвался Брайан. — Черт возьми, братишка, они же, похоже, футболисты.
— Ну и что?
— Ты что, никогда не смотрел Кубок мира? Они обожают драки даже больше, чем пьянку.
— И ты боишься, что мы с тобой не сможем «Shouldn’t be too hard to get a reaction, then».
— Дом, речь-то пойдет не о благородном боксе. Будет самая что ни есть уличная драка, где отрывают уши, топчут ногами до полусмерти, а то и до смерти, и все такое. Учти еще, что они навалятся на нас все вместе — и поймешь, на что настраиваться.
