Филипп Марголин - Связующие узы
– Я не могу, отец. Если я...
– В чем дело?
– Я не могу тебе сказать. Ты окажешься в страшной опасности.
– Меня это не волнует. Ты мой сын. Чего они от тебя хотят?
– Ты не понимаешь. Если я заговорю, они убьют Синди и Меган. Возможно, они даже с тобой расправятся.
– О ком ты говоришь?
Тим покачал головой.
– Люди, угрожавшие тебе, не могут быть сильнее федерального правительства. И я со своей стороны сделаю все, чтобы защитить Синди и Меган.
– Ты ничего не можешь гарантировать. Ты даже не представляешь, с кем имеешь дело.
– В таком случае тебе придется все мне рассказать.
Тим отвернулся и уставился в окно. Его отец терпеливо ждал. И тут внезапно Тим принял решение.
– Возможно, ты действительно сможешь мне помочь. Возможно, мы сможем что-то придумать.
Керриган-младший задумался. Потом глубоко вздохнул.
– Это Харви, отец. Харви Грант. Он мне угрожает.
Челюсть Уильяма отвисла. Потом он расхохотался.
– Харви – мой самый старый друг. Мы же с ним вместе учились еще в начальной школе. Он тебя очень любит. И он твой крестный отец.
– Пожалуйста, пойми меня правильно. Я, попав в сложную ситуацию, пошел к Харви. Я не пошел к тебе. Я чувствовал, что он... что ты...
– Тебе не стоит оправдываться, Тим. Я понимаю, почему ты не пришел ко мне. Я не отношусь к числу сердечных людей, способных посочувствовать чужому горю. Мне вообще тяжело демонстрировать свои чувства. Только поверь мне, я всегда тебя любил. Часто я бывал жесток с тобой, но лишь потому, что хотел, чтобы из тебя получился настоящий человек.
– Мне всегда казалось, что ты разочарован во мне, что ты жалеешь, что я... твой сын.
– О нет, Тим. Я всегда гордился тобой. А теперь расскажи, что же все-таки случилось.
Тим рассказал отцу о вечере, проведенном с Элли Беннет, и о ее попытках шантажировать его, дабы добиться оправдания Джона Дюпре. Затем он сообщил ему о встрече с Харви Грантом и о том, что произошло в Форест-парке.
– Не могу в это поверить, – сказал Уильям. – Я знал Харви всю жизнь. Я бы ни на мгновение не заподозрил его в...
– Все, что я рассказал, – чистая правда. И теперь ты понимаешь, почему я не хочу сотрудничать с ФБР. Грант организует убийство Синди и Меган. Впрочем, кое-что можно использовать и против него. Я знаю, каким образом можно установить имена членов его группы.
– Как?
– Когда я подписывал свое "признание", Стэн Грегарос сказал, что все новые члены их сообщества делают то же самое. В "предсмертных записках" членов "Заведения" имеются их подписи. На оружии имеются их отпечатки пальцев. Если улики попадут в руки полиции, то копы получат список всех членов и надежные основания для открытия дел по обвинению в убийстве. Я хочу, чтобы ты позвонил Харви. Я пойду с тобой. Для верности нам нужно встретиться с ним в каком-нибудь публичном месте. Мне кажется, для этого идеально подойдет клуб "Уэстмонт".
Уильям взглянул на забинтованную голову Тима:
– Ты уверен, что справишься?
– Нам нужно действовать немедленно. Я сказал Хантеру, что Мария безумно в меня влюблена, но что я отверг ее любовь. И тогда она из чувства мести убила Элли Беннет. Я сказал ему также, что она, видимо, вложила пистолет мне в руку, когда я был без сознания, а затем сама написала записку. Правда, в лаборатории, конечно же, проведут экспертизу. И уже скоро Хантер будет знать, что на ней – мой почерк. Тогда я снова окажусь в тюрьме. Именно поэтому мы должны встретиться с Харви сегодня вечером.
– А чего ты хочешь от Харви?
– Обещания, что он не причинит вреда моей семье. Я ничего не сообщу властям, если он оставит всех моих родственников в покое. Я буду, конечно, всячески отбиваться от обвинения в убийстве, хотя спокойно приму яд, если меня осудят. – Тим опустил голову. – В любом случае я это заслужил.
Керриган-младший взглянул на отца. В его глазах читалась решимость.
– Ты скажешь Харви, чтобы он пообещал не трогать Синди и Меган. Если он не согласится, я сделаю все, чтобы его уничтожить.
53
Харви Грант находился в рабочем кабинете, когда до него по сотовому телефону из палаты Тима дозвонился Уильям Керриган.
– Как Тим? – спросил судья.
– Через полчаса его выпустят.
– Превосходно. Я очень беспокоился.
– Неужели, Харви?
– Конечно. В газете говорилось только, что Мария Лопес попыталась убить Тима. И до твоего звонка у меня не было никакой информации о его состоянии.
– Ну что ж, сейчас он вроде более или менее в порядке. А еще он хочет, чтобы мы сегодня вечером пообедали в "Уэстмонте" втроем.
– Неужели ему не хочется поскорее вернуться к Синди и Меган?
– Конечно. Да только для него важнее обеспечить их безопасность.
– Не понимаю.
– Думаю, что все-таки понимаешь. Мы сейчас с Тимом довольно долго беседовали. Он рассказал мне о визите, который недавно нанес тебе.
– Ах вот как...
– Я не хочу обсуждать этот вопрос по телефону. А ты?
– Полагаю, что нет.
– Тогда давай встретимся в восемь в "Уэстмонте". И, Харви, мне кажется, что тебе вначале следует выслушать наши предложения, не прибегая к поспешным и непродуманным действиям. Тим придумал способ разрушить твой карточный домик.
– О чем ты?
– Он все расскажет сегодня вечером. Тим уже изложил свои мысли на бумаге. Как только я выйду из госпиталя, его письменные свидетельства окажутся у Питера Шваба.
– Я никогда и ни при каких обстоятельствах не совершу ничего, что могло бы повредить Тиму. Для меня он все равно что сын.
– Я рад, Харви. Надеюсь, твое отношение к нему не изменится к сегодняшнему вечеру.
* * *– Какой вред может причинить нам Тим? – спросил Грегарос после того, как судья пересказал ему содержание своей беседы с Уильямом Керриганом.
– Ты говорил Тиму, что другие члены "Заведения" также подписывают "предсмертные признания" при вступлении в организацию?
– Да.
– Если полицейским удастся заполучить эти признания и оружие, с помощью которого были совершены убийства и самоубийства, у них в руках окажется надежное основание для открытия дел обо всех тех убийствах. Затем с кем-нибудь они наверняка договорятся. И тогда против нас будут уже не только свидетельства Керригана и Марии.
– Керригану же неизвестно, где "признания" спрятаны.
– Полицейские могут добиться получения ордера на обыск в моем доме. А получив его, они там все облазают и обнюхают.
– В таком случае следует избавиться от "признаний".
– Ни в коем случае! Если мы уничтожим "признания", то потеряем власть над "нашими". Страх заставляет их подчиняться. Нам просто следует убрать "признания" из моего дома. Не беспокойся. Я все продумал. Только нужно действовать быстро. Поэтому мы проведем нашу операцию сегодня вечером, до того как Керриган успеет хоть что-нибудь рассказать.
* * *Несколько часов спустя Харви Грант положил все записки с "признаниями" и оружие в большую коробку, которую Виктор Рейс, его ассистент, перенес на кухню. Дверь из кухни вела в гараж, поэтому никто из наблюдавших за домом не смог бы увидеть, чем они занимались. Рейс положил коробку в багажник "кадиллака" Гранта. Завершив эту работу, он отвез судью на встречу с Керриганами.
Величественные каменные колонны украшали въезд в "Уэстмонт". Рейс проехал под ними по широкой подъездной аллее и затормозил у входа в здание клуба. Швейцар открыл дверь и помог судье выйти, затем подошел к дверце водителя. Рейс уже вышел из машины. Он отдал швейцару ключи от "кадиллака". В кармане у Рейса оставалась вторая пара ключей, которыми он собирался воспользоваться позже.
Когда Грант с Рейсом вошли в главный банкетный зал, к ним подошел Бертон Роммель.
– Нам нужно поговорить о Тиме, – сказал Роммель. – До меня дошли слухи, что он попал в серьезную беду. Это может повлиять на наше решение выдвинуть его кандидатуру на место Гарольда.
– Сегодня я как раз обедаю с Тимом и Биллом, Берт. Я все выясню.
– Хорошо.
– Позвони мне завтра, и я расскажу тебе, что произошло.
– Обязательно. Подобные вопросы нужно решать немедленно, – многозначительно произнес Роммель.
– Совершенно с тобой согласен. Глупо отсиживаться и ждать, пока все само устроится.
– Значит, мы мыслим одинаково.
Через минуту после того, как судью покинул Роммель, к нему подошли Керриганы.
– Я заказал для нас обед в одном из малых банкетных залов, – сказал Грант.
Узкий коридор вел в заднюю часть клуба "Уэстмонт", где располагались три отдельных банкетных зала. Тот, в котором Грант и его сотрапезники должны были встретиться, незадолго до прихода судьи тщательно осмотрели, разыскивая подслушивающие устройства. Когда все четверо вошли, Грант плотно закрыл дверь.
– Я вынужден настаивать на том, чтобы, прежде чем мы начнем нашу беседу, вы разрешили Виктору проверить вас на наличие "жучков".
Уильям напрягся, но Тим сжал руку отца, стараясь успокоить его.
