Уэс Демотт - Фонд
Проходя по больничному холлу, он ощущал на себе подозрительные взгляды посетителей. На плече у него все еще висела куртка, закрывающая «беретту». Рубашку ему порвали медсестры из кабинета неотложной помощи, так что часть груди была открыта, если не считать марли и бинтов, закрывавших среднюю часть туловища, и фиксирующей повязки на левой руке. Он миновал автоматическую дверь и окунулся в зимнюю стужу. Натянул куртку на здоровую руку и поверх фиксирующей повязки застегнул, насколько это возможно, молнию. Идти ему было некуда, да и планов на вечер не имелось. Его не оставляли мысли о том, что произошло с того времени, когда Блевинс появился в больнице, и он винил его за катастрофические последствия этого появления. А до того все было прекрасно. Мелисса снова была с ним и в безопасности, и ему больше не грозила смерть. Кейн умирал. Ну и черт с ним. Теперь это Джеймисона не волновало. Он не беспокоился о Кейне и сожалел, что не дал ему умереть в расстрельной мясорубке на тротуаре. Он был ненавистен ему не менее Блевинса.
Пройдя пешком несколько минут, он поймал такси и попросил отвезти его к дому Мелиссы, единственному месту, где он мог вернуть ее. Несколько минут он бродил по ее комнатам, собирая с пола разбросанную одежду. Вернул в вертикальное положение книжный шкаф, напрягши из-за его тяжести как здоровую руку, так и перевязанную рану на боку. Потом пошел в ванную комнату и стоял там, уставившись на то место, где когда-то стояла Мелисса, завернувшись в полотенце. Теперь он понимал, что она играла с ним, когда он вышел из-под душа и топтался голым перед ней. Искусно провоцировала его вожделение и подливала масла в огонь его безоговорочной преданности. Теперь он понимал, на что Мелисса способна, и испытывал ненависть к тому, что она сделала с ним. Питеру хотелось изгнать ее из сердца, как изгоняют нечистую силу, уйти от всего, забыть о том, что когда-то любил ее.
Но его сердце принадлежало Мелиссе Корли, и он ни черта не мог с этим поделать, хотя и понимал, что она его никогда не любила. Джеймисон чувствовал себя маленьким школьником, влюбленным в Королеву местного значения, которая приходит время от времени и бросает на него взгляд не более двух раз в месяц, но тем не менее он любит ее до такой степени, что когда она появляется в холле, у него начинают потеть ладони и неистово колотиться сердце.
Он поставил стул, отгреб в сторону мусор и сел подумать, что делать дальше. Это было непросто. Именно сейчас ему было невероятно трудно представить свое будущее и еще труднее спланировать, как в это будущее попасть. Отчаянно хотелось жить в прошлом, когда Мелисса рядом, он обнимает ее…
Теперь же она вне досягаемости, отделена от него Ричем Блевинсом, Федеральным бюро расследований, обвинением в убийстве и в конечном счете, разумеется, тюремной решеткой. А они еще сегодня утром находились так близко друг от друга! Всего часа два назад…
Джеймисон попытался прогнать эти мысли, сосредоточиться на том, что ему предстояло сделать. Он искал пути реализации возникающих идей «мозговым штурмом», пытался найти того, кому можно позвонить, и думал над тем, чем помочь Мелиссе. Наконец у него возникла сумасшедшая идея, в которой было множество слабых мест и неясностей типа «а что, если» – до смешного простая схема, но тем не менее план, который можно было начинать реализовывать сейчас же, до того как Блевинс отправит Мелиссу в места не столь отдаленные. То, что план легко осуществим, заставило Питера ухватиться за эту идею с решимостью фанатика и игнорировать тот факт, что вероятность провала чрезвычайно велика.
Сначала он позвонил Сакетту и сказал ему только самое необходимое. Ему было безразлично, обидят его слова Сакетта или нет. Сакетту все равно предстояло уйти. Уйти он должен был после того, как даст показания. Блевинс великодушным жестом, на который Мелисса не могла рассчитывать, будет хранить тайну Сакетта и позволит ему жить жизнью, которая покажется настоящей головоломкой для тех, кто когда-то работал на него. Он ускользнет из-под наблюдения и исчезнет.
Потом Джеймисон набрал номер кабинета специальных агентов и потребовал, чтобы секретарь пошел в комнату допроса и вытащил оттуда Блевинса.
– Рад, что ты позвонил, Питер. Извини за случившееся. Где ты?
– В квартире Мелиссы.
– Это неразумно. Мы нашли кое-кого из убийц, нанятых Кейном, но несколько человек остались на свободе. Логично предположить, что они будут искать тебя именно там.
– А мне наплевать.
– Хорошо, это можно понять. Тебе наплевать. Она держит тебя за дурака, и ты знаешь это, и твое нежное сердечко поставит тебя прямо под пулю. Как друг говорю тебе, она этого недостойна. Мелисса преступница – это очевидный, несомненный факт.
Джеймисон снова почувствовал, как у него неровно забилось сердце – наверное, в двадцатый раз за сегодняшний день. Блевинс прав. Глупо даже само желание освободить ее.
– Я знаю, что она преступница. Я видел, что она сделала.
– В таком случае выполняй то, что я для тебя спланировал! Заройся поглубже, спрячь свою задницу. Есть еще много негодяев, которые желают твоей смерти.
Джеймисон внимательно осмотрел комнату Мелиссы. Удивился тому, что пережил этот кошмар и остался в живых, понимая, что он в долгу у Блевинса за помощь, которую тот ему оказал.
– Ты прав. Мне нужно скрыться.
– Наконец-то ты заговорил как человек разумный.
– Последний раз о Мелиссе.
– Конечно. Но побыстрее.
– Я подумал, а не мог бы ты договориться с ней? Ты мог бы воспользоваться ее свидетельскими показаниями для того, чтобы осудить много других людей, позволить ей помочь тебе в расследовании этого дела.
– Хорошая мысль, Питер. Вообще-то я уже думал над этим, но убийство Кейна – это слишком. Я не могу ходатайствовать за убийцу.
– Да, хорошо. Это был последний всплеск сострадания.
– И неплохой. Однако неосуществимый.
– Тогда последний вопрос. Деньги еще доступны? Те, о которых ты упомянул в больнице.
– Конечно. Миллион долларов. Они переведены из министерства юстиции вчера вечером. Сейчас хранятся под замком в оружейной комнате. Для того чтобы ее открыть, требуется присутствие двух человек. Я не стал класть их в сейф для хранения улик.
– Откуда у правительства такая щедрость? Почему так много денег?
– На самом деле это не так уж и много. Они посчитали, что тебе придется нести чрезвычайные расходы в течение нескольких лет, и добавили кое-что для компенсации этих расходов, доведя общую сумму до зарплаты, которую ты получил бы за десять лет, округлив общую сумму до одной тысячной доллара.
– Ты прав. Если рассуждать, как рассуждаешь ты, – это и в самом деле не такая большая сумма.
– Это лучше, чем смерть. Все, что от тебя за это требуется, – выступить в суде со свидетельскими показаниями по поводу данных, которые ты собрал.
– Справедливо. Итак, когда я смогу получить деньги и убраться отсюда к чертовой матери? Ты упомянул Коста-Рику. Это мне подходит. И чем скорее, тем лучше.
– Я смогу принести их на нашу встречу позднее. Мне нужно закончить допрос Мелиссы, потом заехать в банк, чтобы перевести деньги в любые активы, которые тебе захочется иметь помимо наличных.
– Будет хорошо и наличными. Давай займемся этим. Я начинаю нервничать оттого, что болтаюсь здесь.
– Послушай, наличных денег будет слишком много. Как насчет носильщика…
– Наличные – это прекрасно. Мне не хочется сидеть здесь сложа руки, пока ты будешь заниматься своими хреновыми банковскими операциями. Отправь меня отсюда, пока меня не укокошили.
– Держись, дружище, я приду и заберу тебя. Ты на квартире Мелиссы? Уже еду.
– Нет, в аэропорту. Изготовь мне какие-нибудь новые документы, удостоверяющие личность. Приходи к кассам компании «Дельта» с деньгами и с билетом до любого заграничного аэропорта, откуда есть рейсы в Коста-Рику. Через час. Хорошо?
– Через час. Увидимся.
Джеймисон повесил трубку и в последний раз бросил взгляд на квартиру Мелиссы. На жизнь, которую оставлял навсегда. Он менял бытие инженера, праздники цветения вишни и уикэнды в Джорджтауне на тихую жизнь в более низких широтах. Расстаться со своим именем, со своим прошлым, порвать связь с теми, кого любил, или с теми, кто когда-то любил его… Уйти одному, чтобы начать новую жизнь где-то на чужбине. Блевинс сказал, это всего на несколько лет, но Джеймисон понимал, что топтаться на месте и ничего не делать он долго не сможет. Он должен начать новую жизнь сразу. Иначе просто сойдет с ума. Новый способ существования займет важное место в его судьбе, так что возвращение к старой жизни потребует начинать все заново. Вообразить, как это будет происходить, было так же невозможно, как невозможно представить новую жизнь сейчас, но он с болью в сердце и ощущением одиночества, обволакивающим его наподобие тумана, понимал неизбежность этого.
