Лоренс Гоф - Сэндсторм
Мунго снова посмотрел на часы. Через несколько минут видеокассета закончится, и Дауни, будучи рабом привычки, нажмет кнопку перемотки, а сам направится в бассейн: под мышкой груда махровых полотенец, в руке стакан только что выжатого апельсинового сока, во рту толстая сигара. Он бросит все на столик, скинет с себя спортивный костюм и плюхнется в бассейн, где примется плавать, совершая медлительные, торжественные гребки. Обычно вместе с ним купалась нагишом какая-нибудь нимфа из Рио, но сегодня обстоятельства сложились так, что Дауни оказался в одиночестве.
Мунго пересчитал камешки, которые держал в руке, – от нечего делать, чтобы хоть как-то скоротать время; потом поднял голову, посмотрел на океан, на мягкий изгиб бухты, и у него, уже не в первый раз, мелькнула мысль, что этот мир чертовски хорош – для тех, кто может себе позволить такую роскошь.
Стеклянная дверь внизу распахнулась, и Дауни, шлепая тапками по кафелю, пересек двор. Мунго выставил вперед руки, растопырил пальцы. Как долго он ждал сегодняшнего дня! Неудивительно, что он нервничает; вон, ладонь вся мокрая от пота. Дауни прошел прямо под Мартином, сверкая загорелой лысиной, приблизился к фигурному столику со стеклянной поверхностью. Да, Джек изрядно прибавил в весе со времени последней встречи в Каире! Тень Дауни – объемистая, неуклюжая – напоминала якорь, ибо создавалось такое впечатление, что она мешает своему хозяину идти хотя бы чуточку быстрее. На глазах у Мунго Дауни поставил на столик стакан с соком, положил рядом полотенце, уронил в хрустальную пепельницу сигару, сунул туда же золотую зажигалку «Ронсон» и подошел к парапету – какое-то время полюбовался открывающимся видом, затем вернулся к столику, разделся, причем снял не только спортивный костюм, но и трусы, белые с красными сердечками; почесал промежность, поглядел на дом, удивляясь, должно быть, куда все подевались, потом подошел к более глубокому концу бассейна и без раздумий бултыхнулся в воду. Та выплеснула за бортик, залила кафель. Дауни вынырнул, фыркнул, доплыл до противоположного конца и повернул обратно. Мунго снова посмотрел на часы. На то, чтобы проплыть расстояние в шестьдесят футов, у Дауни ушло две минуты пятнадцать секунд. Если толстяк вознамерился совершить свои обычные двадцать пять заплывов, у него уйдет на них не меньше часа.
Ничего подобного Мунго допустить не мог. Он подождал, пока Дауни доплывет до края бассейна, а затем принялся швырять в того камешками. Учитывая высоту и скорость, с какой передвигался Дауни, попасть в цель не составляло труда. Два или три камешка угодили Дауни в спину, а последний чиркнул по лысине. Дауни перевернулся на живот и с улыбкой уставился на дом, но когда увидел, что там никого нет, сразу же перестал улыбаться.
– Джек, я тут, наверху. – Дауни вскинул голову. Мунго кинул в него остававшимися в руке камнями и спрыгнул с крыши, от которой до выложенного кафелем дворика было не меньше дюжины футов. Он приземлился мягко, по-кошачьи, согнул колени и раскинул руки в стороны, чтобы сохранить равновесие. Дауни глядел на Мартина, выпучив глаза. Чтобы оставаться на плаву, ему приходилось постоянно работать руками и ногами. – Мне случилось быть по соседству, – объяснил Мунго. – Дай, думаю, зайду к старому приятелю.
– Не надо принимать меня за идиота, – усмехнулся Дауни. – Скажи лучше, как ты нашел мою берлогу?
– Держал нос по ветру, – отозвался Мунго. На нем был коричневый костюм-тройка, из-под пиджака выглядывала белая рубашка без галстука; на ногах – мокасины, которые он приобрел себе в Рио. – Путешествие обошлось мне в кругленькую сумму. Хорошо, что нашелся один тип – по фамилии Джаллуд, – который согласился взять расходы на себя.
– Парень из ливийской секретной службы, который понятия не имел, что происходит?
– Он самый. Какими словами он тебя крыл!.. Я таких в жизни не слышал. Больше всего расстроился по поводу того, что ты не передал ему документов и фотографий, а как без них докажешь, что кто-то там пытался убить Каддафи?
– Я решил, что не стоит. Понимаешь, все вышло иначе…
– Джаллуд позвонил мне месяцев шесть назад, из «Макдоналдса», который в двух кварталах от моего дома. Там мы с ним и встретились. Я угостил его горячим шоколадом и биг-маком, рассказал анекдот про проститутку и бандита. Знаешь?
– Нет, – ответил Дауни, мотая головой.
– Смешной – обхохочешься, но Джаллуд посмотрел на меня так, будто я задолжал ему сто баксов и отказываюсь отдавать. Никакого чувства юмора, ни единой улыбки. Это он взорвал твой номер в лондонской гостинице.
– И прикончил тех бедолаг из Майами?
– Точно. А также организовал десант на учебный лагерь и похитил Синтию, дочку Дженнифер. Он откуда-то узнал, что ты планируешь покушение на Кадаффи. Никто не позаботился открыть ему глаза, не объяснил, что покушение не состоится…
– Кто рассказал ему об учебном лагере? Ты?
– Нет, Джек, не я. Помнишь того полковника, который подсел к нам за столик в Бени-Суэфе? Он оказался из тех, кто предпочитает работать на обе стороны. Как Джаллуд установил с ним контакт, я не знаю. Может, в том кафе было полным-полно его шпионов.
– А как Джаллуд нашел тебя?
– Когда человеку что-нибудь втемяшится в голову, он способен горы свернуть – особенно в Америке. Между прочим, там, в пустыне, ты пристрелил его лучшего друга.
– Понятно, но кто ему сказал?
– Я, – ответил Мартин. – Мы поговорили и пришли к выводу, что тебя ненавидим сильнее, чем друг друга. Условия таковы: я должен позаботиться о тебе, тогда он забудет про меня, про Чарли и про Дженнифер с Синтией.
– Позаботиться обо мне, – произнес Дауни. – Хорошо звучит.
– Не так хорошо, как тебе кажется, – Мунго откинул полу пиджака, показывая, что вооружен. – Джаллуд согласился даже переправить в Англию тело отца Дженнифер. Если я, разумеется, найду тебя. Труп за труп, все по справедливости. – Мунго хмуро усмехнулся. – Давай вылезай.
Он отступил от бассейна. Дауни доплыл до того места, где мог встать на ноги. Мунго не сводил с него глаз. Дауни, конечно, стар и толст, но хитрости он явно не утратил; к тому же, если он делает по двадцать пять заплывов в день, значит, силенки у него еще есть. Дауни выбрался из воды и направился к столику, на котором лежали полотенца, оставляя после себя мокрые следы.
– Когда ты спрыгнул с крыши, – сказал он, – я вспомнил тех парашютистов, что свалились нам на головы. Знаешь, как я тогда взбеленился?! Никак не мог понять, кто же их подослал. Оказывается, Джаллуд. Да, ему не было известно о нашей с Каддафи договоренности. Но вот откуда он узнал про лагерь? – Дауни протянул руку к спортивному костюму, однако Мунго покачал головой и предложил либо завернуться в полотенце, либо ходить голым. – Ты думаешь, я хожу с пистолетом? – казалось, Дауни изумился.
– Если и не ходишь, то теперь жалеешь об этом.
– А где моя охрана? – справился Джек, обернув вокруг чресел громадное полотенце, которое, впрочем, едва сошлось в поясе.
– Тебе и впрямь интересно?
– Слегка.
– В гараже. Лежат в багажнике «мерседеса». – Мунго сел за столик, спиной к бухте и жестом предложил Дауни сесть напротив. Тот улыбнулся.
– Ты не поверишь, однако я по-настоящему рад тебя видеть.
– Ты прав, я тебе не верю, – Мунго выпил сока, затем взял из пепельницы сигару, откусил кусочек с конца, выплюнул, вставил сигару в рот и щелкнул золотой зажигалкой. Дауни нахмурился, но промолчал. – Скажи, Джек, почему ты выбрал Бразилию?
– Колумб проплыл мимо. Я подумал, что и ты, может, промахнешься. – Дауни принялся теребить фигу – амулет в виде сжатого кулака с большим пальцем между средним и указательным, который висел у него на шее на золотой цепочке. Такие амулеты пользовались в Бразилии огромной популярностью. Считалось, что они отгоняют злых духов, но действуют только в том случае, если получены в подарок.
Дауни этого не знал, а потому свой купил на рынке. Он пожал плечами.
– Мне нравится здешний климат. Если знать ходы и выходы, то Рио покажется вполне приличным городишком. Избыток дешевой рабочей силы, – он ухмыльнулся. – Но больше всего меня привлекают местные красотки.
– Сколько ты отвалил, Джек? – спросил Мунго, обводя рукой двор.
– Я тут не хозяин. Неужели ты думаешь, что у меня так много денег? Я всего лишь арендую поместье.
– Черт побери, какой дурак отважился заключить с тобой договор об аренде? – Мунго сплюнул на кафель. – А сколько ты получил от Каддафи?
– Ни цента. – Дауни наклонил голову, сунул палец в ухо, потом вытер тот полотенцем и наклонил голову в другую сторону. – Что сталось с Хьюби, Дженнифер и нашим общим другом Чарли? – Мунго достал из кармана цветную фотографию, на которой были запечатлены Дженнифер, Чарли, Синтия и младенец в пеленках. Семейство сидело на деревянной скамейке в сквере недалеко от Кингз-роуд. Голубое небо, зеленая листва платанов, все улыбались, все довольны. Дауни высморкался, потом сказал:
