Томас Харрис - Черное воскресенье
Присутствие Фазиля и Авада в Новом Орлеане рассеяло все сомнения ФБР и секретной службы в том, что арабские террористы планируют взорвать стадион Тулейна во время матча на Суперкубок. Полицейские власти считали, что с поимкой Фазиля и Авада главная угроза утратила свою остроту, но они понимали — ситуация все же остается достаточно опасной.
Было известно, что еще два человека, пусть даже косвенно, участвуют в осуществлении заговора — женщина и американец, а они по-прежнему на свободе. Их личности так и не были до сих пор установлены, хотя полиция смогла получить фоторобот этой женщины. Хуже того, более полутонны бризантной взрывчатки хранилось где-то в укрытии и, вполне возможно, прямо на территории Нового Орлеана.
В первые несколько часов после ареста Корли был почти уверен, что вот-вот услышит оглушительный взрыв в какой-то части города или примет телефонный звонок с угрозами и требованием освободить Фазиля, иначе террористы взорвут бомбу в каком-нибудь особенно людном месте. Но ничего подобного не произошло.
Полицейские подразделения Нового Орлеана, насчитывавшие тысячу триста человек, передавали дубликаты ключей от висячих замков от смены к смене. Инструкция проверять все гаражные и складские двери, попадающиеся на маршрутах патрулей, повторялись на каждой перекличке перед отправкой патрулей на дежурство. Но для такого огромного города, как Новый Орлеан, его полицейские силы слишком малочисленны, при том что дверей в нем — хоть отбавляй. Поиски продолжались всю неделю, а шумиха вокруг матча на Суперкубок все разгоралась, и толпы болельщиков все разрастались по мере приближения знаменательного воскресенья.
Люди, приехавшие посмотреть матч на Суперкубок, значительно отличались от тех, что чуть раньше присутствовали на розыгрыше Сахарного кубка. Они представляли разные слои общества и одеты были получше. Ресторанная обслуга отмечала, что их посетители ведут себя более сдержанно и гораздо более требовательны. Деньги в Новом Орлеане всегда текут рекой, но теперь эта река стала еще более полноводной. Очереди в рестораны «У Антуана» и «У Галатуара», да и во «Двор двух сестер», тянулись на полквартала, а музыка на улицах Французского квартала неслась из окон всю ночь напролет.
Все места на трибунах были распроданы, даже стоячие, так что, по предварительным подсчетам, на матче должно было присутствовать восемьдесят четыре тысячи человек. С болельщиками в город явились и профессиональные картежники, и воры, и проститутки. У полиции дел было по горло.
Во вторник Кабаков отправился в аэропорт и наблюдал за прибытием команд «Вашингтон редскинз» и «Майами долфинз». Стоя в толпе встречающих, Кабаков был готов ко всему. Вспоминая, как погибли израильские спортсмены в Мюнхенском аэропорту, он вглядывался в лица болельщиков и почти не обращал внимания на футболистов, выходивших — каждая команда из своего самолета — и приветственно махавших бурно ликующим обожателям.
Один раз Кабаков посетил Мухаммада Фазиля.
Он стоял у койки Фазиля в тюремной медчасти и молча смотрел на араба целых пять минут. С ним были Корли и два здоровенных фэбээровца.
Наконец Кабаков заговорил:
— Фазиль, если тебя вышлют из Америки, тебе не жить. Американцы могут отправить тебя в Израиль, где тебя будут судить за Мюнхен и через неделю повесят. Я буду счастлив увидеть это собственными глазами. Но если ты скажешь нам, где спрятана взрывчатка, тебя будут судить здесь, в Америке, за контрабанду, и ты отсидишь какой-то срок. Лет пять, может, чуть дольше. Я уверен, ты считаешь, что к тому времени Израиль исчезнет с лица земли и некому будет тебе угрожать. Он не исчезнет, но я знаю — ты веришь, что так будет. Подумай об этом.
Глаза Фазиля сузились от ненависти, превратившись в щелки. Он резко поднял голову и струя слюны покрыла рубашку Кабакова на груди пятнами. Усилие причинило боль Фазилю, закованному в тугой корсет с наплечниками, он сморщился и снова откинулся на подушку. Корли шагнул было к Кабакову, но тот не сдвинулся с места. Израильтянин с минуту молча смотрел на Фазиля, затем повернулся и вышел из палаты.
В пятницу, ровно в полночь, из Белого дома пришло ожидаемое решение. Если не произойдет ничего экстраординарного, матч на Суперкубок будет проведен в намеченный срок.
Утром 11 января, в субботу, Эрл Биггз и Джек Ренфро из секретной службы провели заключительный инструктаж в Новоорлеанском управлении ФБР. На инструктаже присутствовали тридцать сотрудников секретной службы, которые будут приданы группе, сопровождающей президента, сорок сотрудников ФБР и Кабаков.
Ренфро стоял перед огромным планом стадиона Тулейна.
— Стадион будет снова прочесан сверху донизу в поисках взрывчатки. Поиски начнутся сегодня, в шестнадцать ноль ноль, — сказал он. — Закончатся они к полуночи, после чего стадион будет опечатан. Карсон, ваша поисковая группа готова. — Эти слова прозвучали как утверждение, а не как вопрос.
— Готова.
— К вам присоединятся еще шесть человек с «электронным носом», для проверки президентской ложи завтра, в самый последний момент, в тринадцать сорок.
— Так точно. Они уже проинструктированы.
Ренфро повернулся к висевшему за его спиной плану.
— Поскольку возможность спрятать взрывчатку на стадионе будет исключена, нападение может быть осуществлено двумя способами. Террористы могут провезти на стадион бомбу на каком-то средстве доставки или решатся пронести столько взрывчатки, сколько смогут спрятать на себе.
Начнем со средств доставки. — Он взял указку. — Мы перекрываем дороги, ведущие к стадиону: Уиллоу-стрит — с обеих сторон стадиона, а также улицы Джонсон, Эстер, Баррет, Стори и Делфорд. Хикори-стрит будет перекрыта на пересечении с бульваром Одюбон. Установим настоящие заграждения, способные остановить транспортное средство, идущее на большой скорости. Я не собираюсь ставить там полицейских с барьерчиками, пытающихся останавливать машины взмахом руки. Перекроем дороги наглухо, как только стадион заполнится.
Один из агентов поднял руку.
— Да?
— Телевизионщики скулят, что мы в полночь стадион опечатываем. Они передвижку свою там уже днем установили, но им надо всю ночь туда наведываться.
— Паршиво! — сказал Ренфро. — Все равно скажи им — нет! После полуночи ни одна живая душа туда не войдет. А в десять утра, в воскресенье, операторские группы могут занять свои места. Только никаких пакетов и сумок. Где человек из ФАА?
— Здесь, — отозвался лысоватый молодой человек. — Учитывая, что двое подозреваемых уже под арестом, мы считаем использование летательного аппарата весьма маловероятным. — Молодой человек говорил так, будто читал докладную с листа. — Оба аэропорта подверглись тщательной проверке на наличие спрятанных снарядов. — Он замолк на мгновение, решая, сказать ему «как бы то ни было» или «тем не менее», и все же предпочел «как бы то ни было». — Как бы то ни было. Ни один частный летательный аппарат не поднимется в воздух ни из международного аэропорта Нового Орлеана, ни из Лейкфранта в течение всего времени, когда стадион будет заполнен людьми. Однако сделают исключение для чартерных и грузовых рейсов, каждый из которых уже прошел индивидуальную проверку и получил разрешение на полет.
Рейсы гражданской авиации пойдут по расписанию. Полицейское управление Нового Орлеана обеспечит аэропорты достаточным количеством полицейских на тот случай, если кто-то попытается реквизировать самолет.
— Отлично, — сказал Ренфро. — ВВС сообщают, что ни один летательный аппарат не проникнет в воздушное пространство Нового Орлеана без разрешения. Военные будут ожидать сигнала на взлетных полосах, как это было тридцать первого декабря. Естественно, им придется решать эту задачу далеко за пределами города. Внешние границы зоны наблюдения установлены в радиусе ста пятидесяти миль. А мы вышлем вертолет для наблюдения за зрителями. Теперь — о проникновении террористов на стадион со взрывчаткой на себе, — продолжал Ренфро. — Мы разместили объявления в средствах массовой информации о том, что всех обладателей билетов просят явиться на стадион за полтора часа до начала матча. Некоторые явятся, некоторые — нет. Перед входом на стадион им придется проходить через металлоискатели, предоставленные нам авиалиниями. Это ваша задача, Фуллилав. Ваши ребята успели проверить оборудование?
— У нас все готово.
— Те, кто явится поздно, станут скандалить, если из-за очереди к металлоискателю пропустят начало игры. С этим будет нелегко справиться, но — никаких поблажек. Майор Кабаков, у вас есть предложения?
— Есть. — Кабаков вышел вперед. — Относительно металлоискателей и личного обыска. Никакой террорист не станет ждать и выхватит оружие прежде, чем окажется в металлоискателе и тот просигналит, что оно у него есть. Надо внимательно следить за стоящими в очереди к рамке металлоискателя. Человек с оружием будет осматривать все вокруг, чтобы найти обходной путь. Он будет переводить взгляд с одного полицейского на другого. Может, он и головой ни разу не поведет, но глазами станет работать вовсю. Если решите, что кто-то в очереди вызывает подозрения, зажимайте его с двух сторон сразу, без всякого предупреждения. Если он поймет, что его вычислили, то постарается перебить как можно больше народу, прежде чем погибнет сам. — Кабаков вдруг подумал, что полицейским может не понравиться, что чужак учит их, как им делать свою работу. Но ему было все равно. — Если возможно, следовало бы установить у каждых ворот по бункеру для гранат — подойдут, например, мешки с песком, расположенные кольцом, а еще лучше — яма, окруженная кольцом таких мешков. В толпе людей добраться до катящейся по земле гранаты очень трудно. Еще хуже, если схватишь фанату, а девать ее некуда. Осколочные гранаты, которые используют террористы, обычно снабжены пятисекундным взрывателем. Их прикрепляют за кольцо к одежде с помощью булавки. Не пытайтесь сорвать с террориста гранату. Сначала убейте его или свяжите ему руки. И только тогда осторожно снимайте с него гранаты.
