Тибор Роде - Вирус «Мона Лиза»
Он не предполагал, что его и его коллег можно победить. Всю свою жизнь он считал себя лучшим в программировании и, конечно же, в борьбе с вирусами. Полагал, что он даже лучше Павла Вейша, который взял его на работу в «Вейш Вирус» еще во время учебы. Молодому человеку очень хотелось поговорить с ним об этом вирусе, но наставник как сквозь землю провалился. Павел давненько поговаривал о том, что собирается однажды отправиться на какой-нибудь уединенный остров, где не будет интернета, а еще лучше, если и людей тоже.
– Сделаю вид, что умер, и исчезну, – частенько шутил он.
Возможно, теперь он решил воплотить свою мечту в жизнь. Вероятно, даже хорошо, что он не увидел этого позора. Как бы там ни было, а они потерпели поражение от его имени. Прежде компания «Вейш Вирус» считалась непобедимой, всегда первенствовала в борьбе с вирусами. К ним обращались не только СМИ, но и правительства многих стран. То, что теперь им не удавалось одолеть вирус, наносило их имиджу непоправимый ущерб. И это еще слабо сказано: вирус уничтожил их репутацию. Это все равно как если бы боксера впервые отправили в нокаут, – ему больше не вернуть себе титул непобедимого спортсмена.
Единственное, что утешало его, – это то, что ущерб, похоже, ограничивался лишь одной конкретной сферой. Хотя он неустанно напоминал общественности о власти изображений и значении фотографии в современном обществе, в конце концов, этот вирус атаковал и уничтожал всего лишь отражения реальности. Вот только это было слабое утешение, поскольку он знал: тот, кто способен создать подобный компьютерный вирус, может сделать это снова. И в следующий раз он, возможно, примется за намного более опасные вещи, нежели файлы изображений. Майкл Чендлер даже представить боялся, что произойдет, если такой вирус займется цифровыми финансовыми потоками. Или военными данными.
Молодой человек взял в руки банку с энергетиком, которая стояла рядом с его ноутбуком, сделал глоток. Напиток был теплым и неприятным на вкус.
На его мониторе открылось пустое окно. Майкл Чендлер оторопел и отставил банку с напитком в сторону. Все попытки закрыть окно оказались тщетными.
Внезапно в окне появился мигающий курсор и начал что-то писать.
Майкл нажимал по нескольку клавиш сразу, но ничего не происходило. Казалось, он утратил контроль над своим ноутбуком.
– Да быть того не может! – бормотал он.
Еще бы, у них был, наверное, самый лучший файервол в мире. Это просто невероятно, чтобы кто-то атаковал его компьютер. По крайней мере, он так думал, пока вирус в конце концов не инфицировал и его сервер.
«Решение в папке Beauty[28]», – написал курсор и остановился.
Наконец ноутбук снова стал повиноваться ему. У него не было папки под названием Beauty. Полный мрачных предчувствий, Майкл Чендлер наконец ввел это имя в поиск и удивился, когда оказалось, что такая папка существует. На миг Майкл заколебался, а затем, вопреки здравому рассудку, дважды кликнул на ее значок.
Внезапно по экрану побежали ряды чисел и букв, он несколько раз мигнул. Майкл Чендлер уже начал опасаться, что он сейчас выключится, когда снова появилось привычное изображение рабочего стола.
Глубоко вздохнув, он открыл папку, в которой хранились изображения. Оттуда ему улыбалось множество лиц. Еще утром они гримасничали, искаженные самым причудливым образом, но теперь они снова стали совершенно нормальными. На одной фотографии он узнал себя и своего друга, с которым они вместе играли в теннис, на другой – своего коллегу: их сфотографировали во время игры в боулинг.
– Господи боже мой! – вырвалось у него, когда он снова открыл папку Beauty.
Возможно, все еще наладится.
95. Париж
Какое-то время они вместе смотрели на маленький экран телевизора в отеле. Репортеры вели трансляцию с площади перед Лувром. Пока что информации было немного. Говорили о несчастном случае или теракте. В данный момент здание прочесывали специальные подразделения полиции. Точное число раненых не указывалось. Один репортер с важным видом сообщал о «по меньшей мере одном убитом». О «Моне Лизе» не говорилось ни слова. Однако, по мнению Хелен, это ничего не значило: даже если подмену картины обнаружили, наверное, еще никто не обратился к прессе. Кроме того, вполне вероятно, что из-за происшествия в холле картину еще не установили на ее место в музее. Пройдет какое-то время, прежде чем будет обнаружена кража и все бросятся на поиски «Моны Лизы».
Миллнер осторожно достал портрет из сумки и положил на покрывало двуспальной кровати.
Агент ФБР был высоким и широкоплечим. Трехдневная щетина придавала ему лихой вид. Миллнер показался Хелен грубоватым и немногословным человеком. Однако, как бы там ни было, он не выдал ее полиции, а взял с собой в отель, и Хелен решила, что под этой грубой оболочкой скрывается доброе сердце. Если не считать того, что он носил черный костюм, Миллнер совершенно не соответствовал ее – следовало признать, довольно стереотипным – представлениям об агенте ФБР. Пиджак свой он снял, и на виду оказалась кожаная кобура с пистолетом. Скрестив руки на груди, он смотрел на картину, словно что-то искал, хотя вряд ли был знатоком искусства. Хелен постепенно начинала нервничать.
– Впечатляет вблизи, не так ли? – спросила она, чтобы нарушить молчание.
– Интересно, сколько она стоит?
– Говорят, триллион долларов.
Миллнер негромко присвистнул.
– Значит, здесь, на постели обычного отеля, лежит триллион долларов! – заявил он.
И она впервые увидела, как на его лице промелькнуло что-то вроде улыбки. Когда он улыбался, то сразу казался симпатичнее. Под его бородой Хелен заметила свежий шрам, на который она обратила внимание еще в такси.
Миллнер подошел к ней и выключил телевизор. Поскольку она сидела на единственном стуле в номере, он присел на край стола и серьезно посмотрел на нее.
– Нам срочно нужно поговорить. – Он протянул ей руку. – Грег, – произнес он, – однако все называют меня Миллнер.
Она смущенно улыбнулась.
– Хелен, и большинство так меня и называет.
Уголки его губ слегка приподнялись, обозначив улыбку, и тут же снова опустились.
– Я уже не первый день гоняюсь за вами, Хелен, и надеюсь получить от вас искренние ответы на мои вопросы. – Он умолк, словно подыскивая слова. – Это не допрос. Но если вы хотите, чтобы я помог вам, я должен узнать все, что знаете вы. И вы должны быть со мной откровенны. Если я пойму, что вы лжете или что-то скрываете, я немедленно передам вас французской полиции. Вы поняли?
Она кивнула. И пусть его слова звучали неприветливо, для Хелен их окружал ореол цвета красного дерева.
– Как давно вы знаете Патрика Вейша и его отца?
– Патрика – несколько дней, его отца я видела лишь однажды. – Она на миг задумалась. – В Мадриде.
Миллнер молча смотрел на нее, и она расценила это как просьбу продолжать.
– Я работаю неврологом в Бостоне. Несколько дней назад мне на мобильный позвонил Патрик Вейш. Он сказал, что нашел этот номер среди документов своего отца, который пропал несколько недель назад, и вот теперь он искал зацепки, которые помогли бы ему установить его местонахождение. Рядом с моим номером телефона, по его словам, значилось имя моей дочери. Практически сразу же мне позвонили из клиники, где находилась Мэйделин, и сообщили, что она бесследно исчезла. В ее комнате будто бы нашли любовное письмо, путеводитель по Мадриду и пустой конверт из-под билетов на самолет. Вскоре мне снова позвонил Патрик Вейш и сказал, что узнал от друга, якобы имеющего доступ к данным в аэропорту, о том, что Мэйделин находится на пути в Варшаву. Он спросил меня, не хочу ли я приехать к нему в Варшаву, чтобы мы вместе могли поискать мою дочь и его отца. – Хелен перевела дух. Миллнер по-прежнему смотрел на нее, и лицо его ничего не выражало. – Я согласилась. Я думала, что Мэйделин здесь, в Европе, и не хотела сидеть в Бостоне сложа руки…
– В вашем институте сообщили, что вы уехали по делам в Париж. И что это путешествие было запланировано давно. Но зачем – говорить не пожелали. Будто бы ваш визит строжайше засекречен, – перебил ее Миллнер.
– Я должна была исследовать «Мону Лизу» в Лувре, – ответила Хелен. – Эта поездка была действительно запланирована давно, а Лувр в подобных случаях всегда требует хранить все в тайне. Однако после исчезновения Мэйделин я, конечно, могла отменить встречу. Только я надеялась, что найду ее в Варшаве и отправлюсь с ней дальше. Поэтому и взяла с собой сумку. А потом они заставили меня ехать в Париж…
– Давайте по порядку, – попросил Миллнер. – Мы остановились на вашем перелете из Бостона в Варшаву…
– Я летела в Варшаву на самолете, который предоставил в мое распоряжение Патрик Вейш. Ральф встретил меня и отвез на виллу. А потом все завертелось.
Хелен задумалась, пытаясь сообразить, как изложить последующие события.
