Анри Лёвенбрюк - Бритва Оккама
— Надо заняться страницами Виллара… Пора уже ехать в Сорбонну.
— О'кей. Могу я вам чем-то помочь?
Ари затянулся сигаретой.
— Вообще-то да. Поищи-ка подтверждение того, что между Эриком Манселем и Манселем пятнадцатого века есть родственные узы, хотя я в этом практически уверен. Для простого совпадения это уж слишком. И если удастся, подготовь мне на него полное досье. Найди то, что есть на него у судебной полиции, и посмотри, нет ли чего-нибудь у нас.
— Идет.
Они молча закончили завтрак, а через час Ари и телохранитель уже входили в кабинет Бушена в Сорбонне. Профессор так интересовался тетрадями Виллара, что согласился принять гостей спозаранку. Он предложил им сесть и выпить кофе.
— Неужели вам потребовалась защита? — удивился профессор.
Ари положил руку Кшиштофу на плечо:
— Да, на этом настояло министерство… Но признаюсь, месье Залевски оказался мне очень полезен, верно, Кшиштоф?
— Как-то не верится, что у нас возникнут серьезные трудности со студентами Сорбонны, — усмехнулся телохранитель. — За последние годы они заметно поутихли.
— В тихом омуте черти водятся, — возразил профессор. — Ну так что, вы принесли мне новые тексты для перевода?
— Если у вас найдется время…
— Смотря сколько надо переводить, занятия начнутся через час. Предлагаю приступить к работе немедленно.
Ари вынул металлический футляр и аккуратно разложил на столе четыре непереведенные странички.
Профессор Бушен восхищенно кивнул:
— Великолепные пергаменты! И ведь все это подлинники?
— Так и есть.
— Чудесные, чудесные пергаменты!
Надев очки, профессор склонился над квадратами, изучая их один за другим.
— Они, несомненно, из той же серии, что и ксерокопия, которую вы мне недавно показывали.
— Да. Их всего шесть. И только эти четыре пока не переведены. Вы не могли бы перевести надписи, начиная с первой страницы? — спросил Ари, указывая на квадрат с изображением розетки.
— Ну разумеется. Так-так, посмотрим. Подпись под рисунком:
«Cil qui set lire со qui est escrit es.CV. petites uerreres roondes enuiron cele rose conoist les secres de lordenance del monde, mais a cele fin couient que li uoirres fache bon ueure».
Старик потер лоб:
— Получается примерно вот что: «Кто умеет читать то, что написано на ста пяти стеклах этой розетки, знает тайны мироздания, но для этого надо, чтобы стекло сослужило свою службу». Вот. Сегодня мы, конечно, сказали бы не «мироздание», а «Вселенная»… «Тайны Вселенной» или «космоса». Но приблизительно так. Думаю, Виллар подразумевает под этим, что, если понять, что изображено на розетке, поймешь и тайны космоса, — ведь на ней действительно изображен космос.
— А что, по-вашему, он подразумевал под словами «Для этого надо, чтобы стекло сослужило свою службу»?
— Не знаю. Какую роль играет стекло?
— В витраже? Ну… Пропускает свет, разве не так?
— Да. Разумеется, вы правы, Ари. Розетку удастся прочитать, если через стекло пройдет свет. Ну конечно, так оно и есть. Вот только не понимаю, почему он на этом настаивает.
— Хорошо, а второй текст?
Профессор прочел текст вслух и, видимо, с пикардийским акцентом:
«Se es destines, si come iou, a le haute ouraigne, si lordenance de coses enteras. Lors greignor sauoir te liuerra Vilars de Honecort car il i a un point de le tiere u une entree obliie est muchie lequele solement conoisent li grant anchien del siecle grieu et par la puet on viseter Interiora Terrae».
Я бы перевел так: «Если ты, как я, предназначен для творчества (или для творения), ты поймешь порядок вещей. И тогда Виллар из Онкура откроет тебе свое величайшее знание, потому что есть место на земле, где скрыт забытый вход, известный лишь великим древним греческого мира, который позволит тебе побывать в недрах Земли». Я позволил себе перевести на французский латинское выражение «Interiora Terrae», но заметьте одну странность: в оригинале оно не на пикардийском. Что касается слова «ouraigne», оно может означать и какое-то произведение, и Творение в библейском смысле слова.
— Понимаю.
Ари тщательно занес перевод в записную книжку.
— Вот третья страница, — сказал он, указывая на один из пергаментов. — Здесь тексты гораздо короче.
— В самом деле. Первый, «Ichi uenoient li druides aorer la dame», означает: «Сюда друиды приходили поклоняться даме». Судя по рисунку, Виллар говорит о Пресвятой Деве… Что касается второго текста, «Si feras tu.LVI. uers occident», вы и сами легко его переведете: «Здесь ты сделаешь пятьдесят шесть на запад».
Ари записал все в записную книжку.
— Отлично. Вот четвертая страница.
— «Ensi com en cel hospital edefie par un uol de colons si aucunes fois estuet sauoir lire le sumbolon enz el sumbolon». Ну-ка, ну-ка… «Как в этой»… Да. Вот так: «Как в этой больнице, возведенной на полете голубок, иногда надо уметь читать символ внутри символа».
— Больница на полете голубок?
— Морской гребешок — раковина святого Иакова, символ паломничества в Компостелу. Очевидно, на рисунке изображена больница святого Иакова Компостельского, какие в Средние века строили на пути паломников. Что же касается голубок, тут я ничего не могу сказать, если только голубка не означает здесь Святой Дух.
— Надо будет посмотреть. Полагаю, второй текст «Si feras tu.CXIJ. uers meridien» переводится как: «Здесь ты сделаешь сто двенадцать к полудню», верно?
— Угадали, — улыбнулся профессор. — Друг мой, вы уже начинаете говорить по-пикардийски.
— Даже бегло, — усмехнулся Маккензи. — Итак, осталась только эта, шестая, и последняя, страница. Держите.
— Первый текст: «Si ui io les le mer que li latin apielent mare tyrrhenum entre deus golfes ceste bele ueure denlumineur seingnie au seing dun sarrasin». Я бы перевел это так: «Я видел на берегу моря, которое латиняне называют Тирренским, между двумя заливами, эту красивую миниатюру, подписанную рукой сарацина».
— «На берегу Тирренского моря, между двумя заливами», — повторил довольный Ари. — Это точно о Портосере. А второй текст?
— «Se as le mesure del grant castelet bien prise, si cel pas oblie troueras desos le saint mais prent garde car il i a uis que ia mius uient nourrir mais». Интересно, что он подразумевает под «grant castelet». «Кастле» значит маленький замок. Большой маленький замок, бессмыслица какая-то… Разве что… Разве что он имеет в виду Гран-Шатле в Париже… Да. Должно быть, так…
— Разве Гран-Шатле уже существовал во времена Виллара?
— Да. Кажется, он построен в девятом веке. Потом проверите. Тогда у нас получается: «Взяв верную меру у Гран-Шатле, у ног святого ты найдешь этот забытый проход, но берегись, ибо есть двери, которые лучше никогда не открывать».
Профессор выпрямился и поднял очки на лоб.
— Невероятный текст, Ари! Я ведь вам уже говорил, как трудно мне представить, что Виллар мог написать эти страницы, настолько они похожи на поиски клада из детской сказки. Однако пергаменты кажутся мне подлинными…
— Просто удивительно! Как бы там ни было, еще раз спасибо, профессор. Вы мне очень помогли. Не буду вам больше надоедать.
— Да ради бога! Все это так забавно!
Ари бережно собрал квадраты и снова убрал их в металлический футляр.
— Не хочу мешать вашим трудам, профессор. Пойду займусь этим делом. И еще раз благодарю вас от всего сердца.
— Всегда рад помочь. Но если вы найдете клад, непременно расскажите мне!
— Обещаю.
Они пожали друг другу руки, и Ари вышел, надев сумку на плечо. Кшиштоф шел следом.
Как и в прошлый раз, Маккензи направился в библиотеку и устроился там среди студентов, намереваясь подвести итоги. Кшиштоф сел рядом, привлекая любопытные взгляды других посетителей.
Маккензи положил сумку на стол и достал из нее записную книжку. Он медленно перечитал переводы.
Если сложить страницы в том порядке, в котором совершались убийства, то вторые тексты, прочитанные подряд, образуют один связный текст. Ари перечитал все шесть текстов и решил, что получается вполне осмысленное послание.
«Если ты, как я, предназначен для творчества, ты поймешь порядок вещей. И тогда Виллар из Онкура откроет тебе свое величайшее знание, потому что есть место на земле, где скрыт забытый вход, известный лишь великим древним греческого мира, который позволит тебе побывать в недрах земли.
Прежде всего тебе придется проследить за движением Луны через города Франции и других стран. Так ты узнаешь меру, чтобы выбрать правильный путь.
Здесь ты сделаешь пятьдесят шесть на запад.
Здесь ты сделаешь сто двенадцать к полудню.
Здесь ты сделаешь двадцать пять к востоку.
Взяв верную меру у Гран-Шатле, у ног святого ты найдешь этот забытый проход, но берегись, ибо есть двери, которые лучше никогда не открывать».
И впрямь похоже на инструкцию по поиску клада. Но нет доказательств, что страницы написаны именно в том порядке, в котором совершались убийства. А без него в тайну не проникнуть. Сам Виллар дает это понять: «Если ты, как я, предназначен для творчества, ты поймешь порядок вещей». «Порядок вещей» — это и есть порядок страниц? Возможно, это указание, подтверждающее расположение квадратов. Вероятно, так оно и есть. Но почему тогда Виллар из Онкура подчеркивает, что необходимо быть «предназначенным для творчества»?
