Гиллиан Флинн - Негодяи (сборник)
– Думаешь, он сообщит тебе достаточно? – спросила Брэндуин.
– Сомневаюсь, честно говоря, – ответила Софара, убирая волосок в сумку и улыбаясь. – Но я смогу помотреть на все, что дозволили увидеть Амарели, а это намного лучше, чем ничего. Если мы сможем вычислить ее привычки и образ жизни, эта сука со временем начнет оставлять нам улику за уликой относительно ее собственного источника силы.
– Шлеп! – сказала Брэндуин.
– Ага. И такие игры мне очень нравятся, – ответила Софара.
– Думаю, у меня получится послать кое-какие сообщения за пределы города, – сказала Нефритовый Язык. – Некоторые из людей, которые жаждут нашей крови, ненавидят Чрезвычайный Парламент больше, чем нас. Если мы сможем с ними договориться прежде, чем свалим этих волшебников, думаю, мы купим этим себе дорогу обратно в нормальный мир. Убежище Терадана наоборот. По крайней мере, в паре мест.
– Нравится мне, как вы все придумали, – сказала Амарель. – Ивовандас в качестве подставного лица, а потом, когда мы от нее нужное получим, можно ее и в речку скинуть. Ее и всех ее друзей. У кого там вино?
Нефра достала бутылку, нечто цвета сердолика, светящееся и явно дорогое. Они передавали ее по кругу, и даже Шраплин за компанию плеснул себе вина на подбородок. Держа в руке полупустую бутылку, Амарель повернулась к статуе Скавия.
– Вот так и есть, ты, задница. Похоже, мы не настолько завязали, как собирались. Пятеро воров против всего Чрезвычайного Парламента. Безумие. Ставка из тех, какие тебе больше всего нравились. Может, теперь лучшего мнения о нас станешь? А если не можешь, то погрей для нас несколько пьедесталов заранее, ладно? В конце концов, мы вполне можем стать уличными фонарями в будущем. А это – за наш счет.
И она разбила бутылку о пьедестал. Они глядели, как светящееся игристое вино стекает по мрамору. Спустя мгновения Софара и Брэндуин ушли, под руку, в сторону улицы Скованных Крыльев. Следом пошел Шраплин, а потом и Нефра.
Амарель стояла в белом свете того, что осталось в этом мире от Скавия. Что он там ей шептал, она никому не рассказала.
И бегом догнала остальных.
– Эй, хорошо, что вернулась! – крикнула Нефра. – Пойдешь с нами в «Знак Обрушившегося Огня»? Мы собираемся поиграть.
– Ага, – ответила Амарель. Воздух Терадана казался ей слаще, чем многие месяцы до этого. – Черт подери, да, мы поиграем!
Брэдли Дентон
Лауреат премий World Fantasy Award и John W. Campbell Memorial Award, Брэдли Дентон родился в 1958 году. Вырос он в Канзасе и получил магистерскую степень в Канзасском университете. Первый свой рассказ он опубликовал в 1984 году и вскоре стал постоянным корреспондентом журнала The Magazine of Fantasy and Science Fiction. Первый его роман, Wrack and Roll, был опубликован в 1986 году. За ним последовали «Лунатики», Buddy Holly Is Alive and Well on Ganymede, Blackburn, и Laughin’ Boy. Более всего он известен своей серией рассказов и романов Blackburn с эксцентричным серийным убийцей в качестве героя, но премию John W. Campbell Memorial Award он получил за роман Buddy Holly Is Alive and Well on Ganymede, а двухтомник A Conflagration Artist и «Дом Калвина Кулиджа для усопших комиков» были награждены World Fantasy Award в номинации Best Collection. Его рассказы также выходили в сборнике «На день ближе к смерти. Восемь аргументов против бессмертия». Живет он в Остине, штат Техас.
В лаконичном и динамичном комическом триллере, приведенном ниже, мы узнаем, что главное – не инструмент, а музыка.
Брэдли Дентон
«Крутая медь»
В небе светил лишь крохотный кусочек луны, над головой были лишь перекрученные ветви дубов и техасских кедров, и я не тревожился, что пятеро воров в своем покосившемся домике меня заметят. Во-первых, я был в лесу, метрах в сорока от дома, во-вторых, на дворе была ночь пятницы, если точнее, то уже 1:30 субботы. И самое главное – тем, за кем я следил, было лет по семнадцать, и их ничего не интересовало, кроме смартфонов и того, что у них в штанах.
Насколько я понимал, самым опасным у них явлением был кантри-панк Хэнка Уильямса Третьего, чья музыка разносилась на весь лес всякий раз, как открывалась дверь дома. Жалкое подобие настоящих преступников, эти дети, и это была одна из причин, по которым я решил лишить их неправедно нажитого. Я сомневался, что мне придется долго возиться, а для них это могло стать хорошим уроком. К обоюдному благу. Опять же, если моя бывшая позовет меня учителем в школу, на следующей неделе, и один из этих парней окажется у меня на уроке, то вышедший на замену крутой Мэтью Маркс с удовольствием увидит испуг на их прыщавых мордах.
Но сейчас я решил, что надо осмотреться получше. Помимо огрызка луны, имеющееся освещение составляли блеклые лучи света из окон дома и кремово-желтый свет лампы на крыльце. Неплохо. Но я следил уже сорок пять минут, в складной бинокль, и никак не мог уловить момент передачи денег. Особенно если это сделают внутри. Мне надо было точно знать, который из мальчишек возьмет наличку, куда он ее уберет, станет делиться с остальными или зажмет. Еще я хотел знать, сколько им удалось надыбать. Нет особого смысла следить за подростками из-за паршивой сотни баксов… тем более вламываться в эту развалюху позже, если там нет ничего, кроме пустых банок из-под пива и пакетов от «Читос». Я уже попадал в подобную ситуацию, когда меня еще чихуахуа покусал, которого я не заметил сразу. Чихуахуа я смог продать за двадцать баксов, что совсем не компенсировало причиненных боли и хлопот. Надеюсь, он закончил свои дни на вок-сковороде.
Та напасть научила меня тому, что внешность может оказаться обманчива. Дом с чихуахуа был мини-особняком, принадлежащим процветающим торговцам марихуаной, но в нем почти ни фига не оказалось. Деревенский покосившийся домик являл разительный контраст с ним, похожий на слегка увеличенную хижину из парка «Догпатч». Когда-то он был элегантным гостевым домиком на третьем по величине ранчо округа Кингмэн, но теперь он стал старым, уродливым и ветхим. Что не мешало ему, возможно, иметь золотую сердцевину.
Вышел я на этот домик при помощи смартфона, принадлежащего звезде футбольной команды старшеклассников школы Кингмэн, по имени Донни. Стоя в коридоре перед уроком, я услышал, как он хвастается другу по поводу своих криминальных подвигов в межсезонье. Вот вам преимущество быть старым болваном в школе, да еще тем, кто только на замену выходит. Если бы я не стал прямо перед ними и не рявкнул, мальчишки вообще меня бы не заметили. А еще они игнорировали школьное правило: не болтать по телефону во время урока и не переписываться. Благодаря этому я всегда мог подслушать или подсмотреть их сообщения, проходя мимо парты, будто призрак.
Узнав адрес и старательно погуглив, я выяснил, что покосившийся домик и два гектара земли принадлежат папочке-бузьнисмену другого старшеклассника по имени Джаред. На него я до того внимания не обращал, но сейчас вычислил его, со своего наблюдательного поста в лесу. Если не обманули фото из фейсбука.
Похоже, папочка Джареда не очень-то заморачивался стрижкой газона или иным уходом за своей деревенской собственностью. Несомненно, он купил ее в качестве вложения денег, незадолго до недавнего краха на рынке недвижимости. И теперь у его семнадцатилетнего наследника был дом для тусовок. Ближайший жилой дом был в полумиле отсюда, и это тусовочное место вполне могло использоваться для незаконных дел.
Я был уверен, что тяжелыми наркотиками тут не пахнет, поэтому не стал заморачиваться насчет серьезного оружия. Конечно, будучи в Техасе, вполне можно было ожидать, что в домике есть пара ружей или винтовок для охоты на оленя. Но штуки, которые нужно перезаряжать после каждого выстрела, меня не слишком-то беспокоили.
У меня оружия не было. Никогда с собой не беру его. Оружие – костыль для тех, кто хорошо бегать не умеет. С собой у меня был только швейцарский армейский нож, на случай, если потребуется портативный инструмент для взлома.
И я не думал, что он потребуется. Пока что эти мальчишки не выказали достаточно соображения, чтобы хотя бы дверь закрывать.
2. Дурацкая торговляКогда на моих часах было 1:55, я увидел свет фар машины со стороны проселочной дороги, к северу от покосившегося домика. Машина, подпрыгивая, поехала по гравийной подъездной дороге, к востоку от моего укрытия. Я присел за стволом дуба, дожидаясь, пока грязный и ржавый белый грузовичок без боковых и задних окон не проехал мимо. Выглядело многообещающе.
Грузовичок проехал мимо «Крайслера ПТ Крузер», «Хонды Цивик» и фордовского пикапа, стоявших на газоне на другой стороне подъездной дороги. И остановился на широкой грунтовой площадке у самого двора домика, заросшего сорняками. Развернулся и сдал назад, едва не упершись задним бампером в ступени крыльца. Открылись задние двери.
