Черное лето - Крэйвен Майк

По словам Джейкман, они с Китоном почти каждый вечер обсуждали ее успехи по телефону. Тюремной службе придется за многое ответить, подумал По. Лучше бы они общались посредством нелегальных мобильников.

Следующей задачей было найти и восстановить кровь, которую Китон спрятал в «Сливе и терне». «Я сохранил эту кровь, – сказал он Джейкман, – чтобы гарантировать, что настоящий убийца моей дочери будет осужден, и если для этого понадобится подбросить ему улики, я так и сделаю».

Кровь была перелита в пятидесятимиллиметровую бутылочку для соуса, из тех, что нужно как следует сжать, чтобы наполнить. Китон рассказал, что отодвинул несколько кубиков в морозильной камере, спрятал бутылку, прикрыл льдом и обрызгал его водой, чтобы убедиться, что не нарушил герметичности. Он объяснил Джейкман, где находится запасной ключ, и однажды ночью она проникла внутрь и забрала бутылочку.

Но была и еще одна проблема. Замороженную кровь не так-то просто восстановить. При ее оттаивании кристаллы льда повреждают стенки эритроцитов. Но Джейкман, будучи врачом, знала, как это исправить. Она купила подержанную центрифугу, которую в лабораториях и больницах используют для разделения крови на эритроциты, лейкоциты и тромбоциты, аккуратно разморозила кровь и удалила все поврежденные эритроциты. Поскольку они не несут ДНК, все, что ей требовалось сделать – заменить их собственными и добавить немного антикоагулянта, чтобы остановить свертывание. Теперь у нее была кровь с ДНК Элизабет.

А затем они провернули действительно хитроумный, невообразимо хитроумный трюк, убедивший всех, что Хлоя – это Элизабет. Она залила эту кровь в организм Хлои.

Когда По упомянул о том, что в бункерах не было дренажей, Брэдшоу осенило, и она вспомнила случай Джона Шнебергера. Он изменил свою ДНК, вставив себе в руку хирургическое устройство под названием «дренаж Пенроуза», которое обычно используется для удаления жидкости после операции. Этот дренаж был полон чужой крови и антикоагулянтов, предотвращающих свертывание крови. Дважды он обманом заставил лаборанта взять образец из места, где был установлен дренаж Пенроуза.

Джейкман имела доступ к более современному оборудованию и смогла усовершенствовать процесс. Вместо дренажа Пенроуза она использовала искусственную вену, конец которой был заблокирован хирургической смолой. Она вставила заблокированный конец в руку Хлои и спрятала его на пару сантиметров – так, чтобы его легко можно было нащупать иглой.

Другой конец шел по внутренней стороне ее руки к пакету для переливания крови, привязанному к ее подмышке. В нужное время Джейкман повернула клапан на пакете с кровью, и вену наполнила сила тяжести.

Так из руки Хлои взяли кровь, которой в ее теле не было. Ни секунды.

Это было низкотехнологичное решение от начала до конца. Великолепное в своей простоте. Если бы не микроэлементы черного трюфеля, это почти наверняка сошло бы им с рук.

После того, как кровь была взята и ложь сказана, важно было избавиться от Хлои раньше, чем она столкнется с кем-нибудь, знавшим Элизабет. Китон уже рассказал Джейкман, где находится бункер и что он прикрепил к внутренней стороне люка лестницу для скалолазания, чтобы любой, кто находится внутри, мог выбраться наружу. Джейкман и не думала задаваться никакими вопросами. Она отвезла туда Хлою, помогла ей спуститься, даже не осознав, что открыть бункер изнутри нельзя, забросала люк землей и листьями. Хлое велели подождать три дня, а потом выбираться и отправляться домой в Бирмингем. Джейкман обещала связаться с ней после того, как Китона освободят.

Судмедэксперт призналась и в том, что измазала кровью Элизабет трейлер По. Китон сказал ей, что По будет реабилитирован после того, как он выследит настоящего убийцу, но сейчас им важнее объяснить исчезновение Хлои. Она добралась до Хердвик-Крофта еще до того, как он добрался до Камбрии, и выбрала трейлер в качестве места, где можно оставить улики.

Теперь она понимала, что все это ложь. Понимала, что Хлоя должна была исчезнуть навсегда, и кто-то должен был взять на себя вину. Убийство дочери Китона полицейским, которого она опозорила, возникнув из ниоткуда, было намного правдоподобнее, чем ее внезапное появление и немедленное исчезновение без объяснения причин.

Китон поручил ей убедиться, что телефон Хлои находился рядом с Хердвик-Крофтом в ту ночь, когда он вернулся в Камбрию. Друг Джейкман из полиции рассказал ей, когда Гэмбл вызвал к себе По.

Она позвонила Китону, когда По спросил ее, есть ли у Элизабет татуировка на бедре. Когда Китон подтвердил, что нет, Джейкман передала эту информацию По.

Теперь она понимала, что стремление Китона любой ценой избегать рисков было опасно и для нее самой. Она не питала иллюзий, что ей удалось бы спастись.

– Как только мы поняли, как был сфальсифицирован анализ крови и что к этому должна была быть причастна доктор Джейкман, я решил поговорить с вашим клиентом, – сказал По. – Я убедил его, что моя команда найдет бункер, как только сможет добраться до архивов.

Они вернулись в комнату для допросов. Китон по-прежнему не выглядел обеспокоенным. По думал, что знает причины, но хотел услышать их от Коллингвуда.

– Мы наблюдали за ним и знали, что сам он в бункер не пойдет. Вместо этого он убедил Джейкман, что доказательства трехдневного пребывания там Хлои Блоксвич необходимо уничтожить. Если кто-то их заметит, все усилия будут напрасны. Именно по этой причине она, по ее мнению, приехала к бункеру с топливом. Чтобы уничтожить следы улик. На деле же она собиралась сжечь всё: тела Элизабет, мистера Морриса и Хлои, которая к этому моменту тоже должна была умереть, ноутбук и инструменты, которые вы использовали. Всё.

Китон смотрел на него без всякого выражения.

– Так что мы не наблюдали за вами, мы наблюдали за ней. И она привела нас прямо в бункер.

По ждал реакции. Но реакции не было.

– И вот мы здесь. Два трупа и два живых свидетеля. Нам не терпится услышать вашу точку зрения.

Коллингвуд прочистил горло:

– Какая замечательная история, сержант По. Хотя, конечно, полнейший бред.

Глава шестьдесят шестая

Особенности британской правовой системы дают обвиняемым особое преимущество. Поскольку все доказательства против них должны быть раскрыты, это позволяет адвокатам объяснять ситуацию постфактум. Вот почему они отвечают «без комментариев», пока не увидят все материалы дела, и лишь потом начинают уточнять, выстраивая альтернативные теории там, где это возможно.

– Да, мой клиент действительно познакомился с доктором Джейкман в больничном крыле, и она навещала его в больнице после того, как на него напали, – согласился Коллингвуд. – Правда и то, что между ними завязалась дружба. Она каждый день приходила к нему и следила, чтобы его лечение шло по плану.

По ничего не сказал. Он ожидал этого. Китон планировал свой побег годами и, как великий шахматный мастер, всегда думал на десять шагов вперед. И никогда не боялся пожертвовать пешкой.

– Я рад, что доктор Джейкман призналась в «одержимости» моим клиентом, но обстоятельства гораздо серьезнее, чем вы думаете. Задолго до того, как они встретились в тюрьме, задолго до того, как его ударили ножом, задолго до того, как его ошибочно признали виновным в убийстве своей дочери, она довольно часто бывала в здешних краях. Об этом она умолчала, верно?

По кивнул. Вряд ли это имело большое значение.

– И, по всей видимости, она не сказала и о том, что несколько раз обедала в его ресторане. Правда, мой клиент об этом не помнит, однако повар по имени Стюарт Скотт уже это подтвердил.

Стюарт Скотт? Ага, почти наверняка тот самый Скотти, который рассказал Китону о его дочери и Джефферсоне Блэке. Скотти, за свой длинный язык поплатившийся селезенкой. Блэк сказал, что Скотти был тем еще карьеристом. Вряд ли он был против приврать, чтобы прикрыть Китона.

– Пожалуйста, продолжайте, – попросил По.