Джеймс Гриппандо - Вне подозрений
– Синди! – крикнул Джек.
Последний приглушенный выстрел из пистолета Юрия – и Джек оказался за диваном. Катрина пыталась приподнять голову от пола. Получилось плохо, но она все-таки успела разглядеть: Юрий выбегает в кухню, захватив с собой заложницу.
66
Джек покинул свое укрытие и пополз к Катрине. Последняя пуля, выпущенная Юрием, вырвала из обивки дивана клок. Он прополз мимо него на четвереньках и добрался до ковра, пропитанного кровью. Катрина лежала на спине, морщась от боли.
– Ну, плохи мои дела? – спросила она.
Джек отогнул воротник – осмотреть рану на шее. Отверстие находилось под ключицей.
– Нет. Вроде бы жизненно важные органы не задеты. Надо остановить кровотечение.
– Прижми, – пробормотала она.
Он схватил с дивана подушку и прижал к ране. Краем глаза заметил стоящий на журнальном столике радиотелефон. Схватил его, нажал кнопку вызова. Аппарат молчал.
– Не работает, – сказал Джек.
– Наверняка перерезал провода.
– У тебя есть мобильник?
– С собой нет. А у тебя?
– На кухне. Стоит в зарядном устройстве.
Из-за двери прозвучал низкий голос:
– Ну, что там у вас происходит?
– Фантастика, – заметил Джек. – Ты умеешь устраивать людям развлечения.
Катрина схватила его за рукав.
– Не отвечай ему. Я буду говорить. Это только наши разборки.
– Не только ваши. Там моя жена.
– Всем оставаться на местах! – скомандовал Юрий. – Если услышу, что открывается дверь или окно или кто-то попробует позвать на помощь, тут же прострелю ее хорошенькую головку. И забудьте о мобильных телефонах!
– Как скажешь, Юрий, – ответила Катрина. – Потом взглянула на Джека и шепнула: – Пока я его убалтываю, ты будешь знать, где он находится. Есть какой-нибудь другой вход в кухню?
– Из коридора.
– Хорошо. Попробуй пройти там. Пока я с ним говорю, он не заметит. Ты как стреляешь, ничего?
Джек достал из-под свитера «смит-вессон».
– Ну, достаточно хорошо, чтобы выстрелить в тебя до того, как ты прикончишь меня.
– Да не собираюсь я тебя убивать, – сказала она.
– Знаю. Поэтому и не вытащил пистолет.
– Вытащить каждый дурак может. А пользоваться ты им умеешь?
– Носил при себе оружие в бытность прокурором. Практиковался в стендовой стрельбе.
– Тогда ты в деле.
– Есть альтернатива?
– Нет. Если я не ошиблась в этом парне, он грузин. Член курганской преступной группировки. Снайпер-профессионал. Их даже итальянская мафия нанимает. И он не позволит ни одному из нас выйти отсюда живым. Так ты со мной или нет?
– Да. С тобой.
– Ладно. У нас небольшое преимущество, твой тридцать восьмой калибр. Юрий стреляет из двадцать второго. Пульки меньше, с большого расстояния попасть трудней. Поэтому он меня только ранил. Так что смотри, держись от него подальше.
– А как близко можно подобраться?
– У тебя только один выстрел. Всего один. Так что постарайся не промахнуться.
В животе у Джека тоскливо заныло.
– Ладно, понял. Давай начинай.
– Эй, Юрий! – окликнула Катрина. – Смешно, тебе не кажется? Целых восемь месяцев собирала для тебя кровь. И вот теперь сама истекаю кровью здесь, на полу.
Джек ждал ответа, но его не последовало. И вот по сигналу Катрины он пополз через гостиную к холлу.
– Хороший план, Юрий. Особенно умно ты все организовал с этими подставными виатикальными корпорациями. Одну для Джесси Мерил во Флориде. Одну для Джоди Фолдер в Джорджии. Скажи-ка мне теперь вот что. Есть очередная жертва для какой-нибудь новой компании?
Джек продолжал ползти. Он пытался сосредоточиться на своей задаче, предварительно спланировать нападение. Но не мог не слышать того, что говорила Катрина.
– Все они рано или поздно кончили бы тем же, – ответил Юрий.
– Кроме Джесси Мерил.
– Думаешь, это я убил ее?
– Ну, судя по всему, она была как раз из тех, кого бы ты прикончил с большим удовольствием. Молодая красивая женщина, к тому же обвела тебя вокруг пальца, как мальчишку.
Джек замер. Голос Катрины отдалялся и становился все тише. Он находился уже в двух метрах от коридора, ведущего в кухню. И решил подождать ответа Юрия, чтобы оценить расстояние до цели.
– Да пошла ты!
Коротко и ясно, но Джеку и этого было достаточно, чтобы понять, что находится Юрий в дальнем конце кухни, возле дверей, ведущих в гостиную.
– Не любишь, когда затрагивают больную тему, да? – спросила Катрина.
– Заткни варежку, дрянь! Знаю, что ты задумала.
В доме воцарилась полная тишина. Джек находился всего в нескольких дюймах от двери на кухню. Он обеими руками сжал револьвер и приготовился.
– Свайтек? – окликнул Юрий. – Ты где?
От этого окрика сердце у Джека забилось еще чаще.
– Отвечай! – не унимался Юрий. – Хочу знать, где ты находишься.
Джек вжался в стенку. Пора. Но как лучше поступить? Ворваться? Перекатиться и открыть стрельбу? Он не знал. И произнес про себя краткую молитву.
– Считаю до трех, – сказал Юрий. – Если не услышу твоего голоса, эта милая дамочка отправится на тот свет. Один…
Джек набрал воздуху.
– Два. Тр…
Джек бросился в кухню и краем глаза успел уловить, как на противоположном конце кухни распахнулась створка двойной двери. Катрина на чем свет стоит проклинала Юрия, дико кричала, чтоб разозлить его, доносились также крики Синди. Юрий выстрелил, и в этот момент Синди удалось вырваться. Пуля просвистела и вылетела в открытое окно над раковиной. Синди бросилась на пол, на какую-то долю секунды Юрий остался стоять в центре кухни без своего живого щита.
Джек несколько раз перекатился по полу: ведь попасть в движущуюся мишень куда труднее. Юрий снова выстрелил и снова промахнулся – пуля прошила дверцу плиты. Джек возобновил стрельбу. Все происходило страшно быстро и одновременно, точно в замедленной съемке. Отдача от револьвера. Дымок из ствола. Выражение лица Юрия – оно как-то странно изменилось. Вот он смотрит прямо на него, Джека, смотрит яростными и холодными глазами убийцы, и в следующую долю секунды глаза эти исчезают. И лица больше нет, и голова откидывается, и вокруг нее веером разлетаются красные брызги.
Юрий падает на пол с безжизненным стуком, из выбитой глазницы бежит кровь.
Джек на секунду застыл при виде содеянного, затем опрометью бросился к Синди. Она скорчилась на полу, в уголке возле холодильника, и плакала. Джек обнял жену и почувствовал, что все ее тело сотрясает дрожь.
– Как ты? В порядке?
Слезы градом катились по ее лицу, но она кивнула.
Из соседней комнаты раздался стон Катрины. Джек поднялся и подошел к ней.
– Держись, Катрина. Сейчас вызову помощь.
– Все нормально.
– Синди, мой мобильник в зарядном устройстве. Звони девять один один. Быстро!
Джек еще раз осмотрел рану Катрины. Она все еще кровоточила, хоть и слабее, чем вначале. Так что шанс у нее есть, если «скорая» приедет быстро.
– Синди, ты меня слышишь?
Она не ответила.
Джек поднялся, двинулся к столику, на котором стоял телефон и вдруг замер. Синди стояла посреди кухни и целилась в мужа из пистолета Юрия.
– Синди, ты что?..
– Извини, – голос ее дрожал. – Это безумие какое-то. Я не могу этого больше выносить. Ты во всем виноват.
– Синди, отдай мне пистолет, хорошо?
– Отойди! Не смей ко мне прикасаться!
Он снова замер. Рукавом рубашки она отерла слезы, но продолжала целиться прямо ему в грудь.
– Ты еще не нашел своего сына? – спросила она.
– Что?
– Сына, которого она родила от тебя. Она сама мне обо всем рассказала.
– Когда?
– После того, как ты узнал о мошенничестве. Она мне звонила.
– Зачем?
– Поставила кассету и дала мне послушать. Ту, где вы с ней в постели.
– Ты же говорила, что кассету дали тебе детективы.
– Да. Но я слышала эту запись раньше.
Джек растерялся. Синди начала пугать его.
– Но зачем она…
– Хотела доказать, что у вас… что у нее был от тебя ребенок. Что вы снова были… вместе.
– Она лгала!
– Разве?
За спиной Джек услышал хрип. Обернулся и увидел, что Катрина теряет сознание.
– Синди, отдай мне пистолет. Мы обсудим все это потом. Женщине срочно нужен врач.
Синди заговорила уже громче:
– Мне плевать, что ей там нужно, ясно тебе? Неужели не можешь подарить мне какие-то жалкие десять секунд после всего, что я пережила?
– Но она может умереть. Ты это понимаешь?
– Она умирает, ты умираешь, все мы умираем. Меня уже просто тошнит от всего этого, Джек. Клянусь, я видела в твоих глазах любовь лишь однажды. Когда проснулась ночью от кошмара, услышав за окном шаги по листве. И страшно испугалась, а ты держал меня в объятиях, успокаивал и говорил, что все будет хорошо.
