Дэвид Моррелл - Защитник
— Ты должна радоваться. Ты говорила, что твои шефы хотели получить от тебя отчет о задании завтра утром. Сейчас у тебя есть шанс перевыполнить обязательство. Верни мне жену, и получишь Прескотта. И все наши проблемы разрешатся.
Грейс вновь замолчала. Потом она тяжело вздохнула.
— Хорошо. Где устроим обмен?
Кавано в третий раз посмотрел на Прескотта. По дороге в мотель они уже обсуждали детали процедуры обмена в том случае, если Кавано предоставит доказательства своей правоты и Прескотт согласится с его доводами. Прескотт хорошо изучил район Кармеля и принял решение.
— Двадцать четыре километра к югу от Кармеля, по Первому шоссе. Дорога, уходящая в горы. На знаке написано: «Историческая достопримечательность».
— Этого мне только не хватало. Что за достопримечательность?
— Каменная часовня. Ее построил отшельник в 1906 году. До этого он был банкиром. Его семья погибла во время землетрясения в Сан-Франциско. Часовня уже давно обрушилась. Вряд ли там кто-нибудь появится.
— Откуда ты знаешь об этом месте?
— Я уже бывал в Кармеле, — солгал Кавано. — Как-то раз, по пути из Лос-Анджелеса, я увидел этот поворот и решил посмотреть, что там.
— И я должна уверенно чувствовать себя в таком месте?
— Знаешь, ведь помощники есть только у тебя. Я хочу всего лишь поскорее избавиться от этого сукина сына и вернуть жену. Что ты там сделаешь с Прескот-том, среди холмов, когда тебе никто не помешает, меня не волнует. Я полагаю, ты предпочтешь сделать это без посторонних взглядов.
Еще один усталый вздох. В Грейс боролись подозрения и желание вновь заслужить доверие начальства.
— Когда?
— Через час.
— Не смогу добраться так быстро. Через два, — сказала Грейс, нажатием кнопки прекращая разговор.
22
Кавано выключил громкую связь и положил трубку. Его рот онемел от напряжения. Прескотт продолжал держать его на прицеле.
— Итак?
Прерывисто дыша, Прескотт напряг всю свою волю и собрался с силами, стараясь выглядеть собранным и уверенным. Он посмотрел на часы, стоящие у кровати. 10:20.
— Она солгала насчет того, что ей нужно два часа, чтобы добраться.
— Естественно.
— Она постарается добраться туда как можно быстрее. Чтобы приготовить ловушку и убедиться в том, что вы не приготовили ответную.
— Верно. Повторяю еще раз, вы выбрали себе не ту профессию.
— Времени мало, — сказал Прескотт.
— Итак, что вы собираетесь делать? Всю оставшуюся жизнь бегать и оглядываться или решить все проблемы этой ночью?
Прескотт смотрел на него. Вернее, сквозь него. Будто Кавано не было в комнате и он видел перед собой лишь бесконечную череду дней и ночей, заполненных страхом.
Наконец он встал. Темная эспаньолка резко выделялась на фоне его бледного лица. С бритой головы стекал пот. Казалось, следующее слово далось ему труднее всех слов в его жизни.
— Идем.
Часть седьмая
Устранение угрозы
1
— Снимите рубашку и наденьте вот это, — сказал Кавано, засовывая руку под чехол заднего сиденья. Он достал оттуда припрятанный бронежилет. — Рубашка достаточно свободная, и он будет не слишком заметен под ней. Сверху вы наденете куртку, чтобы прикрыть пистолет.
«Таурус» стоял в неосвещенной части стоянки мотеля. Использовав машину в качестве ширмы, Прескотт сделал все, о чем говорил Кавано. Кавано мельком посмотрел на изрядно поуменьшившийся живот и выросшие в объеме грудные мышцы. Ему оставалось только удивляться.
Когда Прескотт надел куртку, Кавано поднял с пола машины рулон гидроизоляционной ленты.
— Садитесь вперед. Я буду вести машину, а вы тем временем замотаете себе лодыжки вот этим.
Прескотт с опаской посмотрел на Кавано.
— Сделайте так, чтобы фиксация выглядела надежной. А потом возьмите эту штуку и надрежьте ленту.
Кавано достал из машины эмерсоновский нож. До этого он положил его, как и пистолет, рядом с педалями, по настоянию Прескотта. Прижав большой палец к рифленому участку на обухе лезвия, он одним движением открыл нож и отдал его Прескотту.
Тот продолжал смотреть на Кавано с подозрением.
— Сейчас я стою к вам очень близко. Неужели вы думаете, что я не смог бы мгновенно отобрать у вас пистолет и убить вас? Помните: пока вы рядом со мной, вы в безопасности. Обмотайте лодыжки лентой и надрежьте ленту ножом. И аккуратнее, лезвие очень острое.
Кавано сел в машину, поднял с пола пистолет, засунул его в кобуру и стал дожидаться Прескотта. Но тому потребовалось собраться с духом, чтобы сесть рядом с Кавано.
Кавано завел машину. Проехав два квартала, он остановился рядом с ярко освещенным магазином, торгующим продуктами. Он приметил его еще тогда, когда они с Прескоттом ехали в мотель. На магазине светилась вывеска: «Работаем до полуночи». Кавано вбежал внутрь и вернулся спустя пять минут, держа в руках бумажный пакет. Сев в машину, он вытряхнул его содержимое на сиденье.
Они отъехали от магазина. Прескотт уставился на лежащие на сиденье вещи. Бутылка бесцветного кукурузного сиропа. Бутылка пищевого красителя красного цвета. Пластиковая миска и большая пластиковая ложка.
— Зачем все это?
— Вылейте в миску немного сиропа и красителя и хорошенько размешайте, — сказал Кавано, сворачивая на Первое шоссе.
— Ради бога, зачем?
— В отсутствие профессионального набора для грима это лучший способ имитировать засохшую кровь.
Их машина влилась в общий поток, едущий по Первому шоссе. Часы на приборной доске показывали 10:40. Несмотря на необходимость прибыть на место встречи как можно быстрее, они уже потеряли двадцать минут.
Прескотт закончил возиться со смесью в миске, сунул руку в карман и достал серый металлический баллончик.
Кавано напрягся.
— Это?..
— Гормон, — Прескотт кивнул. — Вы были правы. Я не стал применять его там, на пляже, именно потому, что его сразу унесло бы бризом. Если повернуть крышку, будет еще двадцать секунд на то, чтобы отойти в сторону. После этого содержимое, находящееся под давлением, вырвется наружу.
— Вы собираетесь использовать его во время нашей встречи с Грейс?
— Да. Постарайтесь выбрать такую позицию, чтобы ветер дул нам в спину.
— Предположим, нам не удастся это сделать. Если я вдохну хоть чуточку этой дряни, я не смогу адекватно защищать вас. Кроме того, что будет, если Грейс и ее напарник среагируют так, как это сделали рейнджеры во Флориде? Начнут паническую стрельбу вместо того, чтобы убегать. Джэми может получить пулю.
Прескотт не ответил.
— Нет, — сказал Кавано.
— Но...
— Положите эту штуку на сиденье.
Прескотт уставился на него.
— Сделайте это. Оставьте ее в покое.
Прескотт положил баллончик на сиденье.
— По вине этой дряни я впервые в жизни узнал, что такое настоящий страх, — сказал Кавано. — Существует ли противоядие? — спросил он, стараясь произнести это совершенно нормальным тоном.
— Естественно. Иначе оружие могло бы подействовать на человека, его применившего, даже несмотря на задержку в двадцать секунд.
— Противоядие устраняет страх?
— Только тот, который вызван воздействием гормона.
— Дайте мне противоядие, — сказал Кавано.
— Не могу.
— Почему?
— Я не взял его с собой, — ответил Прескотт. — Кроме того, сейчас оно бы вам не помогло.
— Да что вы говорите?
— Вы все равно будете бояться за свою жену. Если любишь кого-то, всегда боишься, что с этим человеком что-нибудь случится. Благодарение судьбе, я избежал хоть этого источника страха. А вот вы сейчас узнаете кое-что.
— Узнаю, что?
— Что значит быть храбрым.
2
Они выехали из Кармеля и поехали на юг. Машин становилось все меньше. Когда они достигли малонаселенного района около Пойнт-Лобос, машин на дороге осталось совсем немного.
Сквозь деревья Кавано увидел светящиеся окна редко стоящих домов.
— Что это за поселок?
— Кармель-Хайлэндс. Несколько домов на краю утеса, обрывающегося в океан.
Справа Кавано увидел дорогу, ответвлявшуюся от основной, и свернул. Фары разогнали ночную темноту. Они проехали еще немного и остановились среди деревьев. Кавано выключил фары.
— Раньше нельзя было. Если бы мы ехали с погашенными фарами, нас мог остановить полицейский. Если бы он увидел ваше лицо...
Кавано взял в руку пластиковую ложку, зачерпнул смесь из миски и размазал окрасившийся в красный цвет кукурузный сироп по левой стороне лица Прескотта, от виска до угла рта, а потом нанес полосу на бритую голову. Выглядело, как приличная рана. На открытом воздухе смесь сразу же начала высыхать, создавая впечатление, что лицо Прескотта залито засохшей кровью.
Затем он снова включил фары и в свете, идущем от приборной доски, оценивающе посмотрел на свою работу.
— Выглядит достойно палаты «Скорой помощи».
— Но я чувствую запах кукурузного сиропа.
