Дэн Браун - Ангелы и демоны
Щурясь на закат, ученый искал взглядом шпиль или колокольню церкви. Но на юго-западе вплоть до самого горизонта не было видно ни одного собора. «В Риме сотни церквей, — думал он. — И в нужном нам направлении должна находиться хотя бы одна из них! Если церковь, конечно, видна. Или еще существует в наши дни», — напомнил он себе.
Лэнгдон еще раз, уже значительно медленнее, осмотрел море крыш. Он знал, что далеко не все церкви имеют высокие шпили. В первую очередь это относится к небольшим, стоящим в стороне от главных улиц, молельням. Но и Рим, конечно, изменился до неузнаваемости с далекого семнадцатого века, когда, согласно закону, соборы должны были быть самыми высокими зданиями в городе. Теперь же взгляд Лэнгдона то и дело натыкался на высотные дома и телевизионные вышки.
Он еще раз внимательно изучил крыши вплоть до самого горизонта и опять ничего не увидел. Ни единого шпиля. Лишь вдали, где-то на самом краю Рима, расплывчатым пятном на фоне заката темнело грандиозное творение Микеланджело — купол собора Святого Петра. Собор, строго говоря, находился в черте города-государства Ватикан, а вовсе не на территории Рима. Интересно, как чувствует себя коллегия кардиналов и как идут поиски антивещества, подумал Лэнгдон. Внутренний голос подсказывал ему, что поиски ничего не дали… и не дадут.
В голове его снова зазвучало четверостишие, и он еще раз внимательно, строка за строкой, его проанализировал. «Найди гробницу Санти с дьявольской дырою». Гробницу Санти они нашли. «Таинственных стихий четверка жаждет боя». Здесь тоже все ясно. Четверка таинственных стихий — это земля, воздух, огонь и вода. «Сияет свет, сомненья позабудь…» Свет — не что иное, как Путь просвещения, проложенный Бернини. «И ангелы чрез Рим тебе укажут путь».
Этот ангел показывает на юго-запад…
* * *— Ступени, быстро! — выкрикнул Глик, тыча пальцем в ветровое стекло микроавтобуса. — У входа в церковь что-то происходит!
Макри направила объектив камеры на фасад собора. Да, там действительно что-то происходило. Худой, похожий на военного человек уже успел подвести машину к самому основанию лестницы и открыть багажник. Теперь он, видимо, опасаясь любопытных взглядов, внимательно осматривал площадь. На какой-то момент Макри показалось, что мужчина их заметил. Однако тревога оказалась ложной. Офицер продолжал обводить площадь взглядом. Так ничего и не заметив, он извлек портативное радио и произнес несколько слов в микрофон.
Почти в тот же момент у выхода из собора появилась чуть ли не армия. Выбежав из дверей, молодые люди, словно готовящиеся к схватке игроки в американский футбол, выстроились стеной на верхней ступени. Затем, по-прежнему стоя плечом к плечу, они начали спускаться по лестнице. А скрытая за ними четверка солдат несла какой-то предмет. Тяжелый и неудобный.
— Неужели они что-то украли в церкви? — прижавшись лбом к ветровому стеклу, спросил Глик.
Чинита лихорадочно искала брешь в людской стене. Всего один кадр, молила она. Единственный, малюсенький кадрик. Но солдаты двигались как один человек. Ну давайте же! Макри не сводила с молодых людей объектива камеры и наконец дождалась своего. Когда солдаты начали помещать груз в багажник, в человеческой стене возникла брешь. По какому-то капризу судьбы строй нарушил именно их пожилой командир. Просвет возник всего на миг, но этого было достаточно. Макри успела сделать свой кадр. Или, вернее, кадры. Их оказалось более десятка.
— Звони в редакцию, — сказала она. — У нас труп.
* * *А в это время далеко от Рима, в ЦЕРНе, Максимилиан Колер въехал на своем кресле в кабинет Леонардо Ветра и принялся просматривать файлы ученого. Делал он это быстро и весьма профессионально. Не обнаружив того, что искал, директор покатил в спальню своего друга. Верхний ящик прикроватной тумбочки был заперт на ключ. Колер съездил на кухню, взял там нож и с его помощью взломал замок.
Выдвинув ящик, он увидел в нем именно то, что искал.
Глава 72
Лэнгдон спустился с лесов и стряхнул попавшую на одежду известь.
— Ничего? — спросила, подойдя к нему, Виттория.
Лэнгдон отрицательно покачал головой.
— Они засунули тело кардинала в багажник.
Лэнгдон взглянул на «альфа-ромео». Оливетти и еще несколько солдат разглядывали лежащую на капоте машины карту.
— Они смотрят, что находится на юго-западе?
— Да. Но никаких церквей в том направлении нет. Самый близкий от этого места храм — собор Святого Петра.
Лэнгдон удовлетворенно крякнул. По крайней мере по этому пункту он и главнокомандующий пришли к согласию. Он направился к Оливетти, и солдаты расступились, давая ему пройти.
— Ничего, — поднял глаза коммандер. — Но на плане обозначены не все церкви. Здесь указаны только самые крупные. Всего около пятидесяти.
— Где мы сейчас находимся? — спросил Лэнгдон.
Оливетти показал на пьяцца дель Пополо и провел от нее линию точно на юго-запад. Линия проходила на довольно значительном расстоянии от скопления черных квадратов, обозначавших большие соборы или церкви. К сожалению, самые значительные церкви Рима были и самыми старыми… теми, которые уже должны были существовать в начале семнадцатого века.
— Я должен принимать решение, — сказал Оливетти. — В направлении вы уверены?
Лэнгдон представил ангела, указывающего перстом на юго-запад, еще раз подумал, что времени у них остается в обрез, и произнес:
— Да. Вне всякого сомнения.
Оливетти пожал плечами и еще раз провел пальцем по воображаемой линии на карте. Линия пересекала мост Маргариты, виа Кола ди Рьенцо и, миновав пьяцца Рисорджименто, упиралась прямо в центр площади Святого Петра. Других церквей на ее пути не имелось.
— Но чем вас не устраивает Святой Петр? — спросил один из солдат. Под левым глазом швейцарца виднелся глубокий шрам. — Ведь это тоже церковь.
— Это место должно быть доступно публике, — вздохнул Лэнгдон. — Вряд ли собор сейчас открыт для посетителей.
— Но линия проходит через площадь Святого Петра, — вмешалась Виттория, заглядывая через плечо Лэнгдона. — Площадь бесспорно доступна публике.
Лэнгдон уже успел все взвесить и, не раздумывая, ответил:
— Там нет никаких статуй.
— Но по-моему, в центре площади стоит обелиск.
Она была права. В самом центре площади находился монолит, привезенный из Египта. Высокая пирамида. Какое странное совпадение, подумал он, а вслух, с сомнением покачав головой, произнес:
— Этот обелиск не имеет никакого отношения к Бернини. В Рим его привез Калигула. И с воздухом он никоим образом не связан. Кроме того, здесь возникает еще одно противоречие, — продолжил он. — В четверостишии говорится, что ангелы указывают путь через Рим, площадь же Святого Петра находится не в Риме, а в Ватикане.
— Это зависит от того, кого вы спросите, — снова вмешался солдат со шрамом.
— Не совсем вас понял, — сказал Лэнгдон.
— Вопрос о принадлежности площади постоянно служит яблоком раздора, — продолжил швейцарец. — Большинство карт показывают площадь Святого Петра в пределах границ Ватикана. Но поскольку она находится за чертой стен города-государства, римские чиновники уже много веков утверждают, что площадь является частью Рима.
— Вы, наверное, шутите? — спросил Лэнгдон, никогда не слышавший об этом вековом споре.
— Я упомянул о площади только потому, что коммандер Оливетти и мисс Ветра говорили о скульптуре, имеющей отношение к воздуху.
— И вам известна такая на площади Святого Петра? — не скрывая скептицизма, спросил Лэнгдон.
— Не совсем. Вообще-то это вовсе не скульптура и к делу, видимо, отношения не имеет.
— Но мы все же хотим тебя выслушать, — сказал Оливетти.
— Я знаю о существовании этого изображения потому, что обычно несу службу на площади и знаком с каждым ее уголком.
— Говорите о скульптуре, — остановил его Лэнгдон. — Как она выглядит?
«Неужели у иллюминатов хватило духу поставить второй указатель в самом центре площади, рядом с собором Святого Петра?» — думал он. Ему почему-то начало казаться, что это вполне возможно.
— Я прохожу мимо нее каждый день, — продолжил солдат. — Она находится в центре площади, как раз в том месте, куда указывает линия. Именно поэтому я о ней и подумал. Но, как я сказал, это… не совсем скульптура. Это скорее мраморный блок.
— Блок? — переспросил Оливетти.
— Да, синьор. Мраморный блок, вделанный в мостовую. В основании монолита. Он не похож на другие мраморные основания, поскольку имеет форму эллипса, а не квадрата, как бывает обычно. И на этом мраморе вырезано изображение существа, выдыхающего ветер. — Швейцарец подумал немного и добавил: — Выдыхающего воздух, если использовать более научный термин.
