Бентли Литтл - Возвращение
— И что? — спросила Мелани. — Что он видел?
— Мы не знаем. Ночью он умер от сердечного приступа. А утром, когда мы его нашли — вернее, когда я его нашел, потому что в тот день была моя очередь открывать музей, — он стоял на коленях перед мумией, как будто молился ей.
Мелани вспомнила, где нашли мумию — в гробнице в стене ковбойского дома в давно покинутом городе. Посмотрев на Глена, она поняла, что он думает о том же.
— Эту картину я буду помнить до конца жизни! Я бежал оттуда со всех ног, в полицию, а когда они приехали, мы с Хэмом Хэмсоном и Эриком Эймосом отвезли мумию на склад. И знаете что? С тех пор у нас не было проблем! Мы ежегодно оплачиваем аренду склада, мумия остается там, и с тех пор ее никто не видел.
Глен смущенно покашлял.
— Мне показалось, вы сказали, что ничего особенного не случилось.
— Я солгал, — буркнул Хаффман. — Понятно? Я солгал. А теперь… вы по-прежнему хотите увидеть мумию?
— Конечно, — ответила Мелани. — За этим мы сюда и приехали.
— Она на другом краю города. Поедем в моей машине. Только дверь запру.
Мелани думала, что историческое общество арендует бокс с роллерными дверьми, в специальном здании за прочными металлическими воротами. Но мумия хранилась в жалком деревянном сарае в глубине обшарпанного пакгауза. Всего таких сараев, примыкавших к голой стене каньона, было четыре.
— Тот, что слева, — сказал Хаффман, вручил Глену тусклый ключ и пошел назад, к своей машине.
— Страшновато, — призналась Мелани.
Глен улыбнулся.
— Кульминационный момент!
Они подошли к сараю. Мелани почувствовала слабый запах — изнутри тянуло какой-то мертвечиной, чем-то тошнотворным, вызвавшим воспоминания о той душной комнате с так называемой «ацтекской мумией». Женщина не была уверена, что хочет видеть то, что находится в сарае. Она представила, что мумия стоит прямо за дверью и, улыбаясь, ждет, когда дверь откроют.
Висячий пружинный замок был затянут паутиной, нити которой тянулись к дверной ручке и в которой застряли сухие коричневые листья нескольких сезонов. Глен смахнул паутину, вставил ключ в замок, повернул и открыл дверь, потянувшую за собой спутанные нити. Мелани облегченно выдохнула, увидев, что мумия лежит на деревянном щите между двумя козлами для пилки дров в дальнем углу сарая. Хаффман сказал, что ее завернули в пленку, но Мелани не удивилась, когда увидела, что полиэтилена нет. Под козлами лежала груда черных обрывков.
Удивили ее крысы и змеи. Совершенно непонятно, как они могли попасть в запертый сарай, но десятки мертвых животных — в разной стадии разложения — цепочкой тянулись от двери к сморщенному, почерневшему телу. Все они лежали головой к мумии, словно умерли, когда поклонялись ей, молились ей.
Бог или демон, как сказал Пейс. Может, он прав? И это тело мертвого бога? Или демона?
Стоявший рядом с ней Глен вдруг отпрянул, с шумом втянул в себя воздух и непроизвольно попятился.
— Что случилось? — спросила Мелани. — Что-то не так?
Он покачал головой, показывая, что всё в порядке, но испуганное выражение его лица и внезапно напрягшаяся спина говорили об обратном. Потрясение было таким сильным, что Глен не доверял своему голосу, и Мелани стала всматриваться в темноту, пытаясь понять, что же она пропустила. Да, вид у мумии был жутковатый, особенно спутанные рыжие космы, а десятки мертвых грызунов делали картину еще более мрачной, но ничего, что вызвало бы такую реакцию Глена, она не заметила — особенно с учетом того, что они уже видели и знали.
— Что случилось? — повторила Мелани. — Крысы? Змеи?
— Ничего, — ответил он, но прозвучало это не более правдоподобно, чем «ничего» Хаффмана. Мелани не настаивала, но нежелание Глена сказать правду задело ее.
Они вошли, ногами расчищая проход от разлагающихся трупов мышей и крыс. Приблизившись к мумии, Мелани пыталась дышать ртом, но даже зажатый нос не избавлял от тошнотворного запаха. Они подошли к иссохшему, почерневшему телу и посмотрели на него. Мелани ожидала, что почувствует… нечто. Признак остаточной силы или неукрощенной энергии. Мрачной, злобной, наводящей ужас. Густой воздух, о котором рассказывал Кэмерон. Ничего!
Несколько секунд они молча разглядывали мумию.
— Пора заканчивать с этим, — сказал Глен.
Они повернулись и вышли. Глен закрыл дверь, запер замок, и они пошли к машине, где на водительском месте сидел Хаффман, не отрывавший взгляда от дороги. Глен постучал в окно, и президент исторического общества неохотно опустил стекло.
— Сколько вы за нее хотите? — спросил Глен.
— А сколько вы готовы заплатить?
— Сто баксов.
— Она ваша.
— Спасибо.
— Я не преувеличивал, когда говорил, что буду счастлив, если эта штуковина навсегда покинет город. — Он поднял взгляд на Мелани и Глена. — Деньги не возвращаются. Вы покупаете, и она ваша. Как я уже говорил, никаких гарантий.
— Понятно.
Хаффман явно расслабился.
— Хотите приехать сюда на своей машине и забрать ее? Сделку можно заключить в музее. Мы некоммерческая организация, и поэтому мне придется заполнить кучу бумаг.
— Отлично, нам подходит. Подождете минутку? Сначала я кое-что должен сделать.
— Конечно, — кивнул Хаффман.
Глен взял у Мелани сотовый телефон и позвонил Винсу.
— Мы ее нашли, — сказал он. — И купили. Возвращаемся домой.
IVРону надоело сидеть в этом проклятом убогом мотеле в этом проклятом городе и ждать этого проклятого суда. У копов и прокурора есть письменное согласие той сучки. Почему они не снимают обвинения? У них на него ничего нет. Господи Иисусе…
Конечно, зря он связался с местной деревенщиной. Нужно было приостановить работу своего сайта на лето, вкалывать на раскопках и делать фотографии для университета, копить деньги, а с началом осеннего семестра вернуться к нормальной жизни.
Рон встал с кровати, раздвинул занавески и выглянул в окно. Шоссе было пустым. В последние несколько дней тут было необычно тихо. Он нечасто выходил из номера, только в контору к Иену, в «Джек из коробочки» и «Тако Белл», но увиденное ему не нравилось. Люди стали злыми, животные — недружелюбными, и даже дома казались более мрачными и обшарпанными, чем несколько дней назад.
Рон не был суеверным и, несмотря на зависимость от Интернета, не верил в теории заговоров. Особой чувствительностью он тоже не отличался и обычно ничего не замечал, пока не получал хороший пинок под зад. Тем не менее даже ему казалось, что в городе происходит что-то странное. Необъяснимое исчезновение Эла, Джуди, Рэнди и Бака, которые словно растворились в воздухе, было только началом. Со всем Бауэром творилось нечто странное. Даже Иен выглядел как-то не так, когда Рон последний раз приходил к нему в офис. Еще более чудны́м, чем обычно. Он зачем-то снял свои традиционные черные брюки и белую рубашку и вырядился в грязные, линялые джинсы, слишком широкие для него, словно чужие, и яркую рубашку с изображениями животных, похожую на женскую блузку. Весь час, в течение которого они беседовали, адвокат выглядел каким-то рассеянным, и у Рона сложилось впечатление, что Иен не надеется завершить это дело.
Почему?
Тогда у него закралось подозрение, что Иен собирается сбежать из города. Или даже покончить жизнь самоубийством. Но теперь Рон подумал, что адвокат, скорее всего, не рассчитывает, что его клиент доживет до окончания процесса.
Мимо проехал одинокий пикап. Медленно. Водителя Рон не видел, но в кузове сидели четверо мужчин, одетые в некое подобие меховых шуб, и голая женщина, лицо которой было разрисовано, как камуфляжная форма.
Ему это не нравилось. Совсем не нравилось.
Рон опустил занавески и вернулся в кровать. Сериал «Я люблю Люси» закончился, и началось шоу «Факты из жизни». Черт возьми, в этих маленьких городках даже нет приличных кабельных каналов. Ему не терпелось вернуться в реальный мир и вычеркнуть из памяти это ужасное лето. Он взял пульт и принялся переключать каналы. Мультфильмы, автомобильные гонки, мыльная опера, ток-шоу…
Внезапно картинка на экране застыла, и на ней появились помехи в виде «снега». Рон подумал, что телевизионные каналы закончились, и нажал стрелочку обратной прокрутки. Когда стало ясно, что телевизор не работает, он встал с кровати, чтобы проверить кабельный разъем.
Пол под ногами слегка вздрогнул, оконные стекла задребезжали, и издалека донесся раскатистый звук, похожий на гром. Ему еще не приходилось видеть землетрясение, но Рон знал, что большинство жертв такой природной катастрофы гибнут под обломками рухнувших зданий, а не проваливаются в трещины в земле. Повинуясь инстинкту, он со всех ног бросился к двери и выскочил наружу.
Прямо в материализовавшийся ночной кошмар.
Воро́ны падали с неба на крыши бунгало и скользили вниз, оставляя красные полосы крови. Газопровод, похоже, был поврежден; пламя вырывалось из заваленных камнями наземных участков в центре мотеля, на противоположной стороне улицы и в нескольких местах вдоль шоссе. Перед самым высоким столбом пламени — великолепный кадр, и Рон пожалел, что у него нет фотоаппарата, — двое мужчин в звериных шкурах и головных уборах с рогами длинными заостренными палками тыкали ползущую на четвереньках женщину. Маленькое чахлое дерево перед мотелем исчезло, словно тень, пропадающая при выключении света.
