Дмитрий Грунюшкин - Под откос
Как работает «Заря» Никифоров знал. У них тоже были на вооружении «лампочки», как ОМОНовцы называли эти гранаты. Бросившись вперед, он зажмурил глаза, чтобы не ослепнуть, хотя и рисковал врезаться в косяк и завалить всю операцию. Зато это дало ему полсекунды форы перед спецназом.
От вспышки он защитился, но удар звуковой волны был так силен, что едва не парализовал его. Он даже грохота почти не слышал – оглох сразу, и импульс ударил его напрямую по мозгам и откликнулся во внутренностях. Почти на автопилоте он влетел в вагон, и сходу, как футболист на пенальти, пробил по голове стоящего на коленях боевика, который таращил ослепшие глаза и зажимал обеими руками уши, бросив оружие.
Навстречу ему валили бойцы второй группы, паля вверх из автоматов и что-то крича. Что они орут, Леха не слышал. Только видел, как они срезали боевика, державшего другой конец вагона. А в следующий миг что-то толкнуло его в спину, и он кубарем полетел на пол. И сквозь килограмм ваты в ушах до него донесся крик Быстрова:
– Свой!
Майор, сбив Леху с ног, фактически, спас ему жизнь. Алексей был в «гражданке», а у спецназа была четкая установка – валить всех, кто с оружием и не в форме.
Леха судорожно шарил по полу, нащупывая упавший из рук автомат. Звуки возвращались к нему нехотя, издалека, и он не сразу понял, почему все, вдруг, остановились.
Первым, что он увидел, были женские ноги в паре метров от него. Сердце сбойнуло и перестало биться, пока он поднимался с пола. А потом постыдное облегчение. Это была не Ольга, а Наташа. За ее спиной прятался боевик, приставивший к ее голове пистолет. Леха узнал его – один из тех, опоздавших.
Спецназ наставил на террориста стволы, медленно сжимая круг, переступая мелко, по сантиметру, почти незаметно, но неуклонно приближаясь.
В сильную оптику казалось, что поезд совсем близко, но опытный снайпер не обманывался – несмотря на мощную винтовку, расстояние еще велико. На такой дистанции на пулю влияет слишком много факторов, а он не мог себе позволить промахнуться даже на сантиметр. Он медленно вел стволом винтовки вдоль состава, заглядывая в окна купе, и прислушиваясь к монотонному речитативу напарника.
– Дистанция тысяча пятьсот… Дистанция тысяча четыреста…
Расстояние сгорало, как спичка, а он еще не нашел, куда стрелять. Снайпер усилием воли отогнал подступающую панику. Вот нужный вагон. Седьмое купе. Девять купе в вагоне. Третье окно слева.
– Я его вижу, – одними губами улыбнулся снайпер.
– Объект обнаружен, выстрел возможен, – продублировал на КП наблюдатель. И тут же ретранслировал напарнику распоряжение начальства. – Выстрел разрешен, огонь по готовности.
Полковник Волков встал с кресла и оперся о стол кулаками, нависая над остальными. Даже он не смог остаться невозмутимым. Сейчас решалось все. Малейшая оплошность, неточный или несвоевременный выстрел – и вся его группа, весь отряд, все парни, бывшие ему как сыновья – превратятся в радиоактивный пепел. Все! Напряжение достигло звенящей ультразвуком предельной точки. На КП повисла вакуумная тишина. Все застыли на своих местах. Губа Рамовича мелко-мелко тряслась, как у древнего старика. Прудников застыл, как костлявый памятник. Забелин впился зубами в свой кулак. Трофимов вцепился в край стола, и, не мигая, смотрел на красную точку на электронной карте.
Пора на выход! – решил Тагир. Тупые бородачи, считавшие себя крутыми воинами, жидко обгадились. Спецназ смел их, как женщина смахивает тряпкой мусор со стола. И если бы не он, то этот недоносок Мурат сейчас тоже бы облажался. Но пора было выкладывать козыри.
– Оружие на пол! – орал Дикаев. – На пол, я сказал!
– Спокойно, мужик! Спокойно! – увещевал его Быстров. – Все уже кончено. Ты один остался. Зачем все ухудшать?
– Кончено? – расхохотался Руслан. – Все только начинается! С моими людьми вы справились. А что вы сделаете с бомбой? А? Я готов умереть за веру, а вы? Все в руках Аллаха. Он создал все на земле, и пламя его очищает. Мой человек отпустит кнопку, и мы с ним полетим в рай. А куда полетят те несколько сотен неверных, которых вы вроде как освободили? Даже если вы их высадили с поезда – все равно. От ядерного взрыва нет спасения! Всевышний на моей стороне!
«А ведь он только изображает истерику!» – неожиданно подумал Алексей. Глаза этого террориста не вязались с той лабудой, что он сейчас нес. Острые, внимательные, ждущие.
Словно услышав его, Дикаев встретился с ним взглядом. Он замолчал, вглядываясь. А потом рот его растянулся в довольной ухмылке. У Руслана была отличная зрительная память. Он узнал этого человека. Он видел его в купе с двумя девушками. Одну из них он потом пошел провожать. И обе они сейчас были у него в руках.
– А ну-ка, иди сюда, красавица! – бросил он через плечо. – Быстро, или я снесу твоей подруге башку!
Наталья вскрикнула, когда ствол пистолета больно впился в ее висок. Ольга послушно подошла и встала рядом. Руслан, не отрывая глаз от Никифорова, приобнял девушку, и мгновенным движением перенес пистолет к ее голове.
Ольга виновато улыбнулась Алексею. А у него разом ослабли колени.
– Ну, что там?! – потребовал Хазрат.
Макар пожал плечами.
– Кажется, вагон они взяли. Стрельбы больше нет.
– Это я и без тебя слышу, – раздосадовано заметил Энверов.
– Да не знаю я, отсюда плохо видно, а ближе подходить мне что-то не хочется. Стоят, говорят что-то. Кажется, кого-то из заложников взяли в заложники, – скаламбурил Макар. – Сейчас разбираются.
«Партизаны» сгрудились в передней части ресторана, напряженно ожидая развязки. В противоположном конце вагона Бек пришел в себя. На нем лежало мертвое тело. Он медленно сдвинул его в сторону, освобождая руки. Оружия не было. Бек нащупал в кармане разгрузки гранату, и довольно осклабился.
– Дистанция тысяча сто… Дистанция тысяча… Снайпер, не отрываясь от прицела, перенес руку на маховички настройки оптики, сделал несколько щелчков на слух. Он принял решение. Стрелять надо с трехсот метров. Как раз на этом расстоянии от их лежки пути описывали дугу, то есть в секторе стрельбы объект будет секунд десять-пятнадцать. А больше и не надо.
– Оружие на пол и отойдите от меня подальше! – Руслан больше не бился в истерике, а давал распоряжения.
Спецназ безмолвствовал.
– Вы меня не слышите что ли? Терминаторы хреновы! Если вы попытаетесь меня взять – я ее застрелю. И тогда мой человек отпустит кнопку. Что тут неясного?
– Мужики, опустите оружие, – хрипло попросил Алексей.
– Сдурел? – не глядя, сказал Быстров. – Фильмов насмотрелся? Мы не убираем оружие. Договариваться надо по другому.
– А я и не прошу положить его на пол. Просто опустите, и отойдите на пару метров назад.
Быстров с сомнением посмотрел на Алексея, не тронулся ли тот часом головой. Леха сделал шаг вперед, и положил свой автомат. Быстров посмотрел на его спину, подумал несколько секунд.
– Ты уверен?
– Уверен, – внезапно севшим голосом подтвердил Леха.
Быстров махнул рукой. Спецназовцы попятились назад, не выпуская бандита из прицелов.
– Ты тоже отойди! – потребовал Дикаев.
Никифоров кивнул, сдал назад, одновременно подняв руки вперед ладонями, положил их за голову, и чуть дернул себя за воротник джемпера. Теперь он не закрывал рукоять «Стечкина», заткнутого за пояс на спине.
– Выстрел на триста, – сообщил снайпер.
– Понял – выстрел на триста, – подтвердил напарник. – Параметры без изменений. Дистанция восемьсот.
Марка прицела легла на затылок человека в нужном купе. Светловолосый боевик сидел неподвижно. Что-то в его облике насторожило снайпера. Он не привык разглядывать цели. Ему требовалось только обнаружить цель и уничтожить ее. Условия и команду дает командир. Но сейчас что-то было не так.
Черт! На боевике серая форменная рубашка железнодорожника! Откуда?
Он молниеносно прокрутил в голове все условия. Вагон СВ, седьмое купе. Девять купе в вагоне. Третье окно слева. Да почему третье?! А туалет?!!! Четвертое окно!
Снайпер чуть двинул винтовку вправо на безупречно смазанном шарнире треноги. И все встало на свои места. Вот он – объект! Стоит в дверях купе, держит в руке пульт управления фугасом.
Снайпер облегченно поместил марку прицела туда, куда ей полагается на настоящую цель, а не на случайного человека. О своей ошибке он решил промолчать. Не стоит портить репутацию лучшего снайпера группы.
– Дистанция семьсот…
– Не стрелять! – выкрикнул Быстров, когда дверь соседнего купе отъехала в сторону, и на пороге появился молоденький парнишка.
Сначала он принял его за еще одного заложника, но через секунду изменил свое мнение. Парень жег их испепеляющим взглядом, воинственно топорща тонкие усики над почти детской губой. А самое главное – в его руке был пульт, примотанный к кисти тряпкой, а за спиной, в чемодане, поблескивало отполированным металлом и посверкивало лампочками устройство, которое они искали. Быстров намеренно не называл его бомбой. Бомба это или нет – можно решить только после осмотра. А пока – устройство.
