Майкл Грубер - Ночь Ягуара
— Соболезную вашей утрате, — сказал Рамирес, судя по тону не испытывавший ни малейшего сочувствия.
Паз наградил его взглядом, какой бросают на громко рыгающего пьяницу, и снова обратился к Финнегану:
— Мне потребуется пара часов, чтобы ознакомиться с этими материалами. Мне бы хотелось встретиться с вами обоими после того, как я закончу.
— Если мы будем свободны, — ответил Финнеган, после чего двое детективов полиции округа встали и вышли из комнаты.
Рамирес, выходя, напевал «Эта старая черная магия».
— Ты еще не читал эти материалы, Тито?
— Нет, но Финнеган просветил меня по части того, что он нарыл.
— Но вообще-то в округе нас не любят, дескать, они такие профессионалы, а мы такие испорченные.
— Это я такой испорченный, — поправил Моралес.
— Моя ошибка. Почему бы тебе не воспользоваться ситуацией и не почитать? Уверен, тут полно всякого дерьма, о котором Финнеган и не заикнулся.
Оба они погрузились в чтение. Правда, Паз время от времени делал пометки в блокноте, а вот Моралес просто читал и, как показалось Пазу, не особо внимательно.
— Что скажешь? — спросил Паз, когда они оба закончили.
— Это согласуется с версией о том, что оба убийства — дело рук колумбийской банды.
— Все, что угодно, согласуется с любой теорией, если правильно подобрать улики. Но ради дискуссии предположим, что ты прав. Объясни тогда, при чем здесь ягуар?
Моралес пожал плечами и отмахнулся.
— Эй, мы же вообще ничего не знаем об этих людях. Может быть, это фирменный знак. Некоторые банды перерезают горло и вытягивают язык через разрез, некоторые банды отрезают парню пенис и засовывают ему в рот. Ну а фишка этой шайки в том, чтобы выпотрошить жертву, забрать часть внутренностей и представить дело так, чтобы убитый выглядел растерзанным ягуаром. Может, они называют себя бандой ягуаров или еще как. Вообще хрен их, колумбийцев, знает, что им может взбрести в голову.
— Вот оно что; значит, ты думаешь, будто никакого ягуара вообще не было?
— Не совсем. Следы, конечно, были, но их вполне могли нанести палкой с отпечатком лапы ягуара.
— И то же самое с отметинами от когтей.
— Правильно.
— И повреждения жертвам нанесены холодным оружием, какой-то разновидностью клинка.
— Это возможно, но…
— То же самое ты думаешь насчет прыжка на высоту пятнадцати футов в окно виллы Кальдерона, а потом, когда дело сделано, перемахивания через десятифутовый забор.
— Возможно, парень был профи, альпинист или кто-то в этом роде.
— Отлично, Тито. Значит, колумбийский альпинист, псевдоягуар, убийца, имея в своем распоряжении лишь какой-то клинок, запросто взбирается по голой пятнадцатифутовой стенке. Повиснув на ней, он открывает окно, расправляется с Кальдероном, который вооружен, поскольку ожидает нападения, заодно приканчивает колумбийского охранника, тоже вооруженного и даже успевшего пальнуть. Потом он смывается от целой оравы вооруженных охранников, причем ни один из них его даже не видит, ибо больше в ту ночь стрельбы там не было, хотя ребята такого типа склонны выпускать по целой обойме по куда меньшему поводу. Это даже больше того, что способен проделать обычный колумбийский ниндзя, альпинист, псевдоягуар и убийца. С другой стороны, мы про него знаем две важные вещи.
— Какие?
— Ну, первое — он оставляет отпечатки пальцев. Полиция округа обнаружила прекрасную их подборку за железными воротами заднего двора дома, куда дал деру этот малый. Они не совпадают ни с одними из тех, кого им удалось найти, но не это главное. Этот парень выигрывает кубок года, но забывает надеть перчатки. Такой вот он забывчивый и небрежный, наш колумбийский ниндзя, альпинист, псевдоягуар и убийца.
— Ладно, и какова твоя версия?
— Ты не собираешься спросить меня, что второе?
Моралес глубоко вздохнул.
— Ты знаешь, Джимми, до этого момента я не понимал, почему каждый долбаный детектив Департамента полиции Майами тебя на дух не переносит, но…
— Но теперь ты можешь примкнуть к коллективу, — холодно бросил Паз, но тут же вспомнил, что недавно провел свыше двух часов в отделе среди людей, с которыми работал бок о бок более десяти лет, и ни один из них не удостоил его не то что слова, но и дружеского кивка. Поэтому он добавил: — Извини, Тито. Но эти двое субъектов подпортили мне настроение, и я сорвал досаду на тебе.
— Ладно, прощаю, — сказал Моралес. — Вот теперь я позволю себе вопрос простофили: что второе?
— В лаборатории полиции округа произвели анализ такого же отпечатка лапы, какой ты брал с места убийства Фуэнтеса, и по его глубине рассчитали вес того, кто его оставил. И получилось у них четыреста пятьдесят три с хвостиком фунта, ну конечно, плюс-минус фунт-другой. В твою версию о том, что там наследил кошачьими лапами какой-то парень, это не больно-то укладывается.
— Почему. Разве это не могли быть двое парней, вставших, скажем, на блюдо, или что-то в таком же роде?
— Ну да, конечно, пара парней. Пара долбаных, здоровенных парней, которых никто ни хрена не видел! Я так понимаю, они перебросили убийцу, этого забывчивого ниндзя-певдоягуара в окно и через забор, после чего сами попросту растворились.
— Ты хочешь сказать, что мы снова возвращаемся к дрессированному коту?
— Нет, я и сам сбит с толку.
Моралес вскинул глаза и перекрестился.
— Слава тебе господи! Оказывается, я не полный идиот.
— Черт! — выругался Паз. — Ненавижу это дерьмо!
— Какое?
— Это отдельный вопрос, Тито: я тебе расскажу, но только, чтобы все осталось между нами. Годится?
— Конечно. Валяй, выкладывай.
— Ладно, начнем с того, что месяц назад, близко по времени к убийству Фуэнтеса, но раньше, чем ты пришел ко мне, мне и Амелии начали почти каждую ночь сниться сны, в которых присутствовал огромный пятнистый кот. По моим догадкам, такого же рода сны преследуют и Лолу. Она, конечно, ни в чем таком не признается, но последнее время она не в себе, не спит и глотает уйму таблеток. Кроме того, я отправился к матушкиному сантес, и он раскинул на Амелию ифа. Знаешь, что это такое?
— А то! Гадание в сантерии.
— Правильно. Так вот, он был расстроен результатом и сказал, что Амелии грозит опасность со стороны какого-то хищного животного вроде льва. Потом я дал ей мой енкангуэ, и у нее сны прекратились, но не у меня. Да и Лола, вероятно…
Паз прервался, некоторое время молча смотрел перед собой невидящим взглядом, а затем с силой ударил кулаком по столу.
— Проклятье! — воскликнул он и, схватив папку, начал листать ее, пока не нашел сделанное полицией округа описание таинственного индейца. — А ведь я видел этого парня! Мы с Амелией ездили на пляж — он подплыл к берегу на пластиковом ялике и разговаривал с ней. Он находился не более чем в десяти футах, а когда увидел меня, быстро погреб прочь.
Моралес воззрился на него с недоверием и кислой усмешкой.
— Джимми, какое отношение твоя дочь и ее сны могут иметь к двум убийствам и банде из Колумбии? Лихо! И мы собираемся заявиться и объяснить это Финнегану?
— Нет, забудь о Финнегане. Он-то нас дурит, это точно. Этот отчет не полон.
— Не полон?
— Нет. Они установили постоянное наблюдение за Гарсой и Ибанесом, верно? Ну и где результаты? Нет ни фотоснимков, ни записей телефонных переговоров. Это значит, они полагают, будто нашли что-то важное, и не собираются этим делиться с нами. По моему мнению, оба дома битком набиты подозрительного вида латиноамериканскими джентльменами.
— Но ты сам сказал, что это были не колумбийцы.
— Нет, я сказал, что убийства не были гангстерскими разборками. Боссы «Консуэлы» имели дело с какими-то колумбийскими бандитами, мне это сказала Виктория Кальдерон. Но эти бандиты пытались защитить кубинцев и к убийствам отношения не имеют. Идея же о том, что это дело рук конкурирующей банды, просто нелепа: это возвращает нас к нашему забывчивому ниндзя-псевдоягуару, которого быть не может. Нет, это связано с индейцем. А единственная наша ниточка к индейцу — это мистер Волосатик, к которому нас может привести эмблема на его футболке. Нам необходимо снова повидаться с этой секретаршей.
Они покинули офис шерифа, «намазав» тонкий слой дерьма на Финнегана и Рамиреса. Из машины Паз позвонил Виктории Кальдерон и выяснил, что офис «Консуэла Холдинг» временно закрыт. Мисс Туэро, секретарь, отправлена в отпуск до тех пор, пока оставшиеся в живых совладельцы не разберутся с ситуацией.
— Ну а как ты провел это время? — спросила Виктория после передачи этой информации вместе с номером телефона и домашним адресом женщины.
— Не без пользы. Покопался в полицейских файлах. Как ты и говорила, они думают на колумбийцев.
— А что об этом думаешь ты, Джимми?
