Андрей Ильин - Настоящий полковник
— Зачем? Зачем вам все это надо было? — спросил полковник. — Провоцировать меня…
— Надо было. Чтобы вы больше не помышляли о побеге.
— Вы думаете, поможет?
— Поможет. Ведь вы не будете знать, каким будет ваш следующий побег — настоящим или инсценировкой. И не будете знать, какие вам достанутся патроны.
— И что, каждый новый побег вы будете бить меня сильнее?
— Будем сильнее, — серьезно подтвердил командир. — С каждым разом все сильнее и сильнее. А если вы во время побега случайно кого-нибудь покалечите — переломаем все кости. И в конечном итоге убьем.
«Эти выполнят свое обещание, — понял полковник. — Эти — убьют».
Но не это страшно. Вернее, не только это. Не одни лишь переломанные кости, отбитые внутренности и смерть. Но еще и позор. Участие в разыгрываемой помимо твоей воли комедии. Когда ты играешь всерьез, а все вокруг тебя потешаются, потому что в отличие от тебя знают финал пьесы.
Вот что обидно и страшно. Вот что удерживает на месте надежней любых кандалов и колодок! Невозможно готовить побег, подозревая, что это не побег, а водевиль, придуманный до тебя и за тебя. Водевиль, за игру в котором тебя будут жестоко бить и будут убивать.
Ну чем не поводок для любителей бега на дальние дистанции?
Идеальный поводок!
Неодолимый поводок!..
* * *— Что у вас?
— Дополнительная информация по операции «Полковник».
— Что там приключилось?
— Ничего особенного. Мы закончили профилактические мероприятия по психологическому подчинению агента Шакал.
— Каков результат?
— Положительный. Шакал получил серьезную прививку. Он готовился к побегу, мы организовали ему побег. Очень неудачный побег. Теперь мы гарантированы от сюрпризов с его стороны. Он стал ручной.
— Надолго стал?
— До конца операции.
— Вы в этом уверены?
— Уверен. Он морально надломлен. Он не рискнет вновь оказаться в ситуации, которую пережил.
— Но он может отказаться сотрудничать. Раз вы отняли у него надежду.
— Надежду отнять невозможно. Особенно надежду на жизнь. Он будет работать. Так как будет продолжать надеяться. Я думаю теперь — еще больше, чем раньше.
— Почему больше?
— У него появились новые мотивы для сохранения жизни. Кроме инстинкта самосохранения.
— Какие?
— Месть! Он потерпел поражение и теперь жаждет реванша. Отказ от сотрудничества равен для него смерти. А смерть — отказу от мести.
Он не откажется от мести. Он будет мстить. И, пока будет готовиться к мести, будет работать. Будет работать на нас.
— Тогда форсируйте операцию. Мы должны закончить ее не позже, чем через две недели.
— Но по плану — через три.
— План пересмотрен. Вы должны завершить работу за две недели.
— Но…
— Повторите приказание.
— Операция должна быть завершена в двухнедельный срок.
— Вы все правильно поняли. Выполняйте.
— Есть выполнять!
Глава 47
— Торопитесь, полковник. У нас очень мало времени!
— Когда выезжать?
— Через сорок пять минут.
— Почему вы предупредили меня так поздно?
— Мы сами только четверть часа назад узнали.
— Что узнали?
— Что объект прибыл на место. Четверть часа назад.
— Кто он?
— Номер четыре.
Четвертым в списке приговоренных был известный в городе бизнесмен. Как и все прочие, участвующий в дележе наследства покойного Боровицкого. И претендующий на немалую его часть.
Ну вот и до него очередь дошла. Только почему-то не вовремя…
— Почему сегодня? Мы должны были работать четвертого через два дня. Почему такая спешка?
— Потому что погоняют.
— Начальство?
— Обстоятельства.
Значит, начальство. В обстоятельства полковник не поверил. У мелких сошек, вроде этого командира, обстоятельств не бывает. Бывают только приказы. Разрешающие. Запрещающие. И погоняющие.
В этом случае был, по всей видимости, погоняющий.
А зачем начальству вдруг погонять исполнителей? К торжественной дате отрапортовать? Так вроде это теперь немодно. Красных дат не осталось. Кроме дней рождений непосредственных начальников.
Тогда зачем? Непонятно. Совершенно непонятно…
— Ну что же вы, собирайтесь. Собирайтесь, полковник, — поторопил командир.
Что безработному полковнику собираться — только подпоясаться. Ременной сбруей через грудь и плечи, под кобуру скрытого ношения…
Готов полковник! Как говорится, к труду и обороне! Особенно к обороне. В первую очередь к обороне.
В соседней комнате шумно, топая и переговариваясь, собирались бойцы.
Интересно, что будет на этот раз? Дело? Или инсценировка? С последующим воспитательным мордобоем. Если он поддастся на провокацию…
В дверь заглянул командир.
— Ну как вы?
— Я почти готов.
— Что значит — почти?
— Осталось оружие.
— Оружие — на месте. И не дай вам бог… Это понятно. Бог далеко, а его наместники здесь, на земле. Вот эти вот бравые ребята. Взявшие на себя право казнить и миловать. Вернее, только казнить, потому что миловать вряд ли…
— На выход!
Полковника обступили телохранители. Которые должны были его не столько хранить, сколько стеречь.
— Быстрее!
Сбежали по лестнице вниз, на первый этаж. На выходе приостановили бег, пошли неспешно, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Изображая гуляющих приятелей, прошли в соседний двор. С интервалом в одну-две минуты на улицу вышли остальные бойцы.
На этот раз все сели в один микроавтобус.
— Куда едем? — спросил водитель.
— В магазин.
В какой магазин? При чем здесь магазин?.. Машина остановилась возле небольшого магазина одежды.
— Валера.
— Я! — привстал Валера с сиденья.
— Сходи. Ты на него вроде похож.
— Как я? Я в этих модах вообще ни фига не соображаю.
— Мы все не соображаем. А ты похож. Вот деньги. Да смотри там не увлекайся.
— Может, лучше мне сходить? — предложил свои услуги Зубанов. — Я могу. И тоже похож…
— Нет, вам нельзя. Это дело наше. Вон — Валеры. Чего смотришь? А ну — шагом марш!
Валера взял деньги. Прошел в магазин. Вернулся быстро. Буквально через несколько минут.
— Вот, — протянул сверток.
— Ты как его выбирал?
— По цене. Этот — самый дорогой.
— Я же говорил — не увлекайся.
— А как я иначе выберу? Кабы это камуфляж…
— Эх, Валера!
— Ну…
— Ты его хоть примерял?
— Я? Нет. Зачем мне мерить? Я же носить его не буду.
— А как же?…
— Я попросил костюм для себя. Продавцы принесли. Сказали, что этот будет впору.
— Ну Валера…
— Чего Валера? Я же сказал, что не понимаю в гражданском обмундировании. Кабы вы меня послали пистолет купить…
— Примерьте, — протянул командир сверток полковнику.
В свертке был костюм. Вполне приличный костюм.
— Зачем мне? У меня свой есть.
— Ваш не подойдет. В вашем вас туда не пустят.
— Куда не пустят?
— Туда, где вам предстоит работать. В ресторан. В ресторан «Вечерний», где в настоящий момент находится Четвертый номер. И где вы, попав туда в своем нынешнем виде, привлечете всеобщее внимание. Что ни вам, ни нам ни к чему.
— В сценарии о ресторане речь не шла.
— Значит, нам придется работать без сценария.
— Почему?
— Он съехал с квартиры, под которую писался сценарий. Не исключено, что по соображениям безопасности.
— Почему вы так считаете?
— Он съехал оттуда сразу после гибели братьев Заикиных.
— Куда?
— В загородный коттедж. Где достать его будет затруднительно. В отличие от ресторана. Так что поторапливайтесь. Он заказал уже второе.
Полковник, задевая головой крышу микроавтобуса, снял пиджак и брюки.
— Кобуру тоже снимите. Кобура вам не нужна.
— А пистолет?
— Я же сказал, пистолет будет на месте. Полковник надел новенький, только что принесенный из магазина, костюм.
— Ну что, подошел? Менять не надо?
— Не надо.
Костюм был действительно впору.
— Тогда поехали в ресторан. Объект занимает дальний от входа столик. Возле самой стены. Он не один, с дамой. Телохранители рядом, за соседними столиками, — инструктировал на ходу командир. — Вы расположитесь справа от него через проход. За седьмым от входа столиком.
— Как я его узнаю?
— На нем стоят две солонки.
— Когда начинать работать?
— Когда будет удобно. Это решать вам.
— Я буду работать один?
— Да. Но в зале будете не один. Там находятся наши люди. И у парадного и у служебного входов. Так что…
Это понятно. Насчет людей у парадного и служебного входов. Непонятно, отчего они с таким маниакальным упорством заставляют его работать соло, толкая на чужие пистолеты. Могли бы помочь, раз все равно сидят в зале… Иначе зачем им быть там, где работают другие, а они палец о палец…
