Дэвид Бальдаччи - Коллекционеры
— Нет, не он.
— А этот? — Стоун показал фото Альберта Трента. — Он тоже занимал высокое положение в штате Брэдли.
— Не-а. — Официант пробежал глазами по всем фотографиям и наконец остановился на одной. — Вот этот. Теперь я вспомнил. Очень деловой.
Стоун посмотрел на фото Майкла Эйври, который был сотрудником Брэдли в Комиссии по разведке.
Когда они выходили из клуба «Федералист», Милтон спросил:
— Что теперь?
— Теперь побеседуем с людьми, которые работали с Брэдли.
— Но не с Эйври? Это может его спугнуть.
— Нет, с Трентом или Уорреном.
— Но мы же не можем им соврать, что ведем расследование по поручению семьи Брэдли; они, наверное, тут же поймут, что это неправда.
— Нет, мы скажем им правду.
— Что?!
— Мы скажем им, что расследуем обстоятельства смерти Джонатана де Хейвна.
Деннис Уоррен был дома, когда Стоун ему позвонил, найдя его фамилию в телефонном справочнике. Он сразу согласился на встречу. По телефону он сообщил, что хотя и слышал о смерти де Хейвна, лично знаком с ним не был. И добавил:
— У меня даже читательского билета нет. Стыдно признаться, но это так.
Милтон и Стоун доехали подземкой до дома Уоррена в Фоллз-Черч, штат Виргиния. Это было скромное жилище в старом районе. С первого взгляда становилось понятно, что Уоррен не любитель свежего воздуха и вообще не любит возиться с хозяйством. Газон перед домом зарос высокой травой, дом нуждался в ремонте.
Внутри, однако, было уютно и удобно. И, несмотря на признание Уоррена, что у него нет читательского билета, полки были заставлены книгами. Валявшиеся повсюду теннисные туфли, спортивные куртки и всякие молодежные прибамбасы указывали на то, что у него есть дети.
Уоррен оказался высоким плотным человеком с редеющими каштановыми волосами и широким лицом, изрытым оспинами. Его бледная прозрачная кожа свидетельствовала о многих годах службы на благо страны под светом люминесцентных ламп. Он провел их через холл в гостиную.
— Не обращайте внимания на беспорядок. Трое сыновей, от четырнадцати до восемнадцати. Никакой жизни, и дом словно тебе не принадлежит. Я вполне способен выдержать длительное заседание да еще представить Комитету начальников штабов или министру обороны комплексный геополитический анализ разведывательных стратегий, но, кажется, совершенно не в состоянии заставить собственных детей регулярно мыться или питаться чем-нибудь, кроме чизбургеров.
— Мы знаем, что вы были в штате Комиссии по разведке, — начал Стоун.
— Точно. Я перешел вместе с Брэдли в конгресс, когда он стал спикером. А теперь вот безработный.
— Потому что его убили? — уточнил Милтон.
Уоррен кивнул.
— Я работал с полной отдачей, и это было здорово — работать с ним. Он был великий человек! Такой, какой нам сейчас и нужен: надежный как скала и честный.
— А вы не могли остаться в Комиссии по разведке? — спросил Стоун.
— Да нет, такого выбора у меня не было. Брэдли хотел, чтобы я перешел вместе с ним, вот я и перебрался в конгресс. Спикер палаты только один. И шеф его аппарата тоже только один. Дел полно, и каждый тебе звонит и перезванивает. Плюс к этому у нового главы Комиссии по разведке был свой штат, и он хотел всех их пристроить. На Холме это обычное явление. Ты накрепко привязан к хвосту собственного шефа. И когда этот хвост идет на повышение или понижение… вот так и получилось, что я сижу дома посреди рабочего дня. Хорошо еще, что у меня жена адвокат, а то мы оказались бы в финансовой пропасти. Сказать по правде, у меня еще до сих пор не прошел шок от того, что тогда случилось. И новую работу я еще и искать не начинал. — Он помолчал, внимательно их разглядывая. — Но вы сказали, что расследуете смерть того парня, де Хейвна, да? Какое это имеет отношение к Брэдли?
— Может, никакого, а может, и весьма значительное, — туманно ответил Стоун. — А вы слышали про смерть Корнелиуса Бина?
— Да кто не слышал? Ужасная трагедия для его жены, верно?
— Да, наверное… Де Хейвн жил по соседству с Бином, и киллер стрелял в Бина из дома де Хейвна.
— Черт, этого я не знал! Но все равно пока не вижу связи с конгрессменом Брэдли.
— Если откровенно, я как раз пытаюсь выявить такую связь, — признался Стоун. — Вы в тот вечер были в клубе «Федералист»?
Уоррен кивнул.
— Предполагалось, что это будет праздником для старика, а превратилось в кошмар.
— Вы своими глазами видели, что там произошло? — спросил Милтон.
— Да, я имел такое «удовольствие». Я стоял рядом с Майком, Майком Эйври. Сенатор Пирс как раз закончил свой замечательный тост, и тут бах! — выстрел. Все так быстро произошло… Я только поднес к губам бокал с шампанским. И тут меня всего кровью забрызгало. Ужасно! Меня даже затошнило. Да и не только меня.
— Вы хорошо знаете Эйври?
— Конечно, мы ж десять лет вместе работали, день и ночь.
— А где он сейчас?
— Перешел вместе со мной, когда Брэдли стал спикером. И теперь тоже без работы.
— Насколько нам известно, именно он собирал всех в зал на общий тост.
— И я тоже. Мы вместе помогали.
— Кому?
— Альберту. Альберту Тренту. Это он предложил тост. Альберт всегда занимается подобными вещами. Я по сравнению с ним всего лишь жалкий приготовишка с недоразвитыми навыками поведения в обществе.
— Альберт Трент? Он организовывал мероприятие?
— Не знаю. Но точно он собирал народ в этот зал.
— Он теперь тоже безработный?
— О нет. Альберт так и остался в Комиссии по разведке.
— Но вы же сказали, что все последовали за своим конгрессменом? — удивился Стоун.
— Обычно так оно и бывает, да. Но Альберт не захотел уходить из комиссии. Брэдли это не понравилось, точно могу вам сказать. Трент сумел как-то договориться с новым председателем комиссии и стал его приближенным. Альберт вообще умеет быть незаменимым. А в офисе спикера всегда полно дел, так что отсутствие Альберта поставило нас в затруднительное положение. Я вам ничего нового не открываю: это всем известно.
— Но Брэдли все же позволил ему там остаться?
Уоррен улыбнулся:
— Вы, по-видимому, совсем не знали Роберта Брэдли. Как я уже сказал, он был человек необыкновенно добрый и честный. Труженик. Конечно, на такой высокий пост не заберешься, если тебе не хватает жесткости и последовательности. И еще он не любил, когда его подчиненные поступают против его воли. Могу спорить, что в итоге Альберт все равно оказался бы в аппарате спикера, причем довольно скоро.
— Но теперь, когда Брэдли погиб, вопрос так уже не стоит?
— Конечно. Мы с Майком старались все сделать как надо, и вот теперь мы безработные. А Трент поступил наперекор старику — сидит себе сейчас и в ус не дует. А у Майка четверо детей и жена-домохозяйка. Трент одинок, детей у него нет. Вот и говори после этого, что судьба со всеми играет по-честному.
Выйдя из дома Уоррена, Милтон заметил:
— Я уже понял. Надо раскопать все, что можно, про Альберта Трента.
Стоун кивнул.
— Мне, однако, кажется, что это вполне очевидный мотив для убийства. Странно, что полиция упустила это из виду. Да и Уоррену, видимо, такое в голову не приходило.
— Какой мотив? — насторожился Стоун.
— Оливер, да это ж ясно! Если Брэдли остается в живых, Трент вынужден оставить свой пост в Комиссии по разведке. Если же он умирает, Трент остается там, где сейчас сидит.
— Ты, стало быть, считаешь, что он убил спикера палаты, чтобы избежать перемены места службы? И это не он нажимал на спусковой крючок, потому что он в это время был в клубе. Значит, ему пришлось нанять бойца, чтобы тот сделал для него эту работу. Это уж слишком, чтобы всего лишь сохранить за собой пост среднего уровня. И, как сказал Уоррен, место в аппарате спикера гораздо более престижное.
— Значит, тут должно быть еще что-то.
— Согласен. Но мы пока не знаем, что именно.
А Деннис Уоррен в это время поднял телефонную трубку и переговорил со своим другом и бывшим коллегой Майком Эйври. Потом набрал другой номер.
— Альберт? Привет, это Деннис. Извини, что отрываю от работы, но ко мне тут приходили и задавали разные странные вопросы. Майку Эйври я уже позвонил, чтоб предупредить. Скорее всего ерунда, но я все же решил тебе сообщить.
— Спасибо, очень тебе признателен, — ответил Трент. — А что именно они хотели узнать?
Уоррен пересказал ему весь разговор, а потом добавил:
— Я сообщил им, что ты собрал народ в зале, чтобы все слышали тост в честь Брэдли, и что ты остался на своей должности в комиссии.
— Какие они из себя?
Уоррен описал внешность Стоуна и Милтона.
— Ты их что, знаешь?
— Да нет, откуда… Но это и впрямь странно.
— Ну вот, я просто хотел тебя проинформировать. Надеюсь, я не сказал им ничего такого, чего не следовало.
