Патрисия Корнуэлл - След
– Спустите комбинезон, – приказывает доктор Полссон.
Люси колеблется, хотя и знает, что нужно делать. Потом расстегивает молнию, стаскивает комбинезон и поправляет ручку с видеокамерой.
– Слишком сильно, – подсказывает Бентон. – Наклони примерно на десять градусов.
– Бюстгальтер тоже, – говорит доктор Полссон.
– Снять? – робко спрашивает она. – Раньше я…
– Мисс Уинстон, – в его голосе слышится нетерпение, – я действительно очень спешу. Пожалуйста, делайте, что вам говорят. – Вооружившись стетоскопом, доктор Полссон подходит к ней и останавливается в ожидании. Люси стаскивает спортивный бюстгальтер через голову и замирает.
Доктор Полссон прослушивает легкие, сначала левое, потом правое. Касается одной груди, потом другой. Дыхание учащается, сердце бьется все сильнее, но не от страха, а от злости. «Интересно, – думает она, – что видит Бентон?»
Доктор Полссон переходит к спине и легонько наклоняет Люси вперед.
– Глубокий вдох. – Его руки повсюду. Она ощущает его прикосновения… выше… ниже… – Шрамы, родимые пятна? Ничего? – Он проводит ладонью по спине.
– Нет, сэр.
– Совсем ничего? Аппендикс удаляли? Или что-то еще?
– Нет.
– Все, – говорит Бентон, и Люси слышит в его голосе злость. Нет, еще не все.
– Поднимитесь и встаньте на одной ноге.
Люси выпрямляется, подтягивает комбинезон, застегивает молнию – на бюстгальтер нет времени – и смотрит на доктора Полссона. Она уже не играет, не изображает страх и смятение, и он сразу замечает перемену – зрачки его расширяются. Люси поднимается с кушетки и делает шаг вперед.
– Сядьте, – говорит она.
– Что вы делаете?
– Сядь!
Он изумленно смотрит на нее и не двигается. Люси и раньше приходилось иметь дело с подобными типами, и доктор Полссон ведет себя типично. Ему страшно. Чтобы напугать его еще больше, Люси подходит ближе и вынимает из нагрудного кармана ручку, демонстрируя проводок.
– Проверка, – говорит она, обращаясь к Бентону, который имеет возможность проверить работу спрятанных в приемной и на кухне передатчиков.
– Чисто, – отвечает он.
Хорошо. Значит, внизу все спокойно.
– Ты даже не представляешь, какие тебя ждут неприятности, – говорит Люси доктору Полссону. – Ты даже не представляешь, кто сейчас слышит и видит нас. Вживую. Сядь! – Она засовывает ручку в карман.
Доктор Полссон отходит к столу, выкатывает кресло и опускается. Лицо у него белое, в глазах страх.
– Кто вы? Что вы делаете?
– Я твоя судьба, ублюдок! – Люси пытается взять под контроль гнев, загнать в клетку ярость, но ей легче притвориться испуганной, чем подчинить злость. – Ты этим занимался с дочкой? С Джилли? Ты так с ней играл, сукин сын?
Он смотрит на нее бешеными глазами.
– Отвечай, тварь! Не молчи. Ты меня слышал. И не сомневайся, ФАА7 скоро все узнает.
– Покиньте мой кабинет. – Доктор Полссон хочет наброситься на нее – Люси видит это по его глазам, по тому, как напряглись мышцы.
– Даже не пытайся, – предупреждает она. – Будешь сидеть, пока я не разрешу встать. Когда в последний раз видел Джилли?
– А в чем дело?
– Роза, – напоминает Бентон.
– Здесь я задаю вопросы! – режет Люси, обращаясь не только к доктору Полссону. – Твоя бывшая жена много чего рассказывает. Ты об этом знаешь?
Он облизывает губы и нервно оглядывается.
– По ее словам, это ты виноват в смерти Джилли. Слышал такое?
– Роза, – повторяет Бентон.
– По ее словам, ты приезжал к Джилли незадолго до ее смерти. Принес ей розу. Да, нам и это известно. Можешь поверить, по ее комнате прошлись частым гребнем.
– У нее в комнате была роза?
– Пусть опишет, – подсказывает Бентон.
– Это ты мне расскажи. Где взял розу?
– Я ничего не знаю ни о какой розе. Не понимаю, о чем вы говорите.
– Не тяни.
– Вы же не пойдете с этим в ФАА…
Люси смеется и качает головой.
– Неужели думаешь, тебе это сойдет с рук? Пораскинь мозгами, придурок. На сей раз ты влип по-крупному. Расскажи мне все о Джилли, а потом поговорим насчет ФАА.
– Выключите. – Он показывает на камеру.
– Выключу, если расскажешь о Джилли.
Доктор Полссон кивает. Люси дотрагивается до ручки, делая вид, что выключает камеру. Доктор Полссон смотрит на нее испуганными, недоверчивыми глазами.
– Роза, – повторяет Люси.
– Клянусь Богом, я ничего не знаю ни о какой розе. И я бы никогда не обидел Джилли. Что она говорит? Что говорит эта дрянь?
– Сьюзен много чего рассказывает. И так получается, что Джилли умерла из-за тебя. Точнее, убита.
– Господи, нет. Нет!
– Ты ведь играл с ней, да? Заставлял надевать камуфляж и ботинки? Отвечай, дрянь. Ты приводил в дом извращенцев, и вы устраивали там свои мерзкие игрища? Так?
– Господи… – стонет доктор Полссон и закрывает глаза. – Сука… Это все она… Да…
– Что?
– Мы с ней устраивали такое. Пару раз.
– Кто еще в этом участвовал? Кого вы туда приглашали?
– Это мой дом, и я имею право…
– Ну ты и свинья. – Люси угрожающе подступает к нему. – Делать такое на глазах у собственной дочери.
– Вы из ФБР? – Он открывает глаза, мертвые, как у акулы. – Вы ведь из ФБР. Я так и знал. Так и знал, что это случится. Меня подставили.
– Конечно. Это ФБР заставило тебя потребовать, чтобы я разделась на обычном медосмотре?
– При чем тут это… Мелочь.
– Кому как, – усмехается Люси. – Мне мелочью не показалось. И имей в виду, я не из ФБР, так что на снисхождение не рассчитывай.
– Так это все из-за Джилли? – Разбитый и деморализованный, он обмякает. – Я любил ее. И мы не виделись с ней со Дня благодарения. Истинная правда.
– Щенок, – подсказывает Бентон, и Люси хочется вырвать чертов приемник из уха.
– Думаешь, кто-то убил твою дочь, потому что ты стукачишь на Национальную безопасность? – Люси знает, что это не так, но ей нужно чем-то его зацепить. – Ну же, Фрэнк. Колись! Не осложняй свое положение.
– Ее убили, – бормочет доктор Полссон. – Не может быть.
– Может.
– Нет, нет!
– Кто бывал у тебя дома? Кто еще с вами забавлялся? Знаешь Эдгара Аллана Поуга? Парня, что жил за вашим домом? Там, где раньше жила миссис Арнетт?
– Ее я знал. Была моей пациенткой. Страдала ипохондрией. Изрядная зануда.
– Это важно, – говорит Бентон, как будто Люси сама не знает. – Расположи его к себе.
– Миссис Арнетт была твоей пациенткой? В Ричмонде? – Меньше всего ей хочется располагать его к себе, но Люси смягчает тон, изображая интерес. – Когда?
– Когда? Господи, давным-давно. Я даже купил у нее дом в Ричмонде. У нее их было несколько. Несколько лет назад ее семья владела там едва не целым кварталом. Потом все поделили между родственниками и в конце концов выставили на продажу. Вот и я купил домишко. Без скидок. Выложил кругленькую сумму.
– Похоже, она не слишком тебе нравилась, – усмехается Люси, делая вид, что у них все прекрасно, что они просто мило беседуют, как будто он не лапал ее пять минут назад.
– Приходила ко мне по каждому пустяку. И на работу, и домой. Вечно жаловалась.
– И что с ней случилось?
– Умерла. Лет восемь – десять назад. Давно уже.
– От чего? От чего она умерла?
– Болела. Рак. Умерла дома.
– Подробнее, – говорит Бентон.
– Расскажи, что знаешь. Умирала одна? Похороны были большие?
– Вам-то это зачем? – удивленно спрашивает доктор Полссон. Он успокоился, почувствовав, что она смягчилась.
– Это может иметь отношение к смерти Джилли. Мне известно то, что неизвестно тебе. Так что отвечай на вопросы.
– Осторожнее, – предупреждает Бентон. – Не спускай с него глаз.
– Хотите знать, спрашивайте, – пожимает плечами доктор Полссон.
– Ты ходил на ее похороны?
– Не помню, чтобы они вообще были.
– Похороны должны были быть.
– Да она ненавидела Бога, проклинала его за все свои страдания, за то, что осталась одна. А кому она была нужна? Отвратительная старуха. Невыносимая. Докторам за таких пациентов надо приплачивать.
– Миссис Арнетт умерла дома? Не в хосписе?
– Нет.
– Богатая женщина, а умирает дома, одна, без сиделки, не получая медицинской помощи?
– Можно и так сказать. Да какое это имеет значение? – Он успокоился и держится увереннее. Оглядывает кабинет.
– Имеет. И не забывай про свой интерес, – напоминает Люси. – Мне нужна ее медицинская карточка. Покажи. Выведи на экран.
– Никакой карточки нет, а если бы и была, я бы все стер. Она же мертва. – Доктор Полссон позволяет себе усмехнуться. – Да, вспомнил. Похорон не было, потому что дражайшая миссис Арнетт завешала свое тело науке. Так что скорее всего попала под нож к какому-нибудь студенту-медику. – Чем увереннее он себя чувствует, тем большее отвращение чувствует к нему Люси.
