Джек Кертис - Сыны Зари
– Скажи Протеро, что я направляюсь домой.
– В самом деле?
– Ну, более или менее. Проверь для меня одно имя. Ральф Портер. Мне надо знать, существует ли он вообще. Мне надо знать, существует ли галерея с таким же названием. Мне надо знать, что он и есть наш кандидат. Я перезвоню тебе через четыре часа, хорошо?
– Какая там погода у тебя?
– Пошел в задницу.
– А здесь дождь, – сказал Доусон.
Кэлли прошел еще три квартала до банка. Ему сказали, что на его имя денег никто не переводил.
* * *В комнате было кожаное кресло и старый пружинный диван, покрытый одеялами. Нина выбрала диван, чтобы переждать на нем отсутствие Кэлли. Она сидела, подобрав ноги под бедро, положив щеку на валик дивана и закрыв глаза. Когда Кэлли прошел по комнате, она сказала:
– Я не сплю. – Капсулы с блюдца уже исчезли. – Тебя не было дольше, чем я думала.
– Извини, – сказал он. – Надо было уладить кое-какие дела.
– Билеты на самолет?
– Да, точно.
– Во Францию или в Англию?
Он обнаружил, что почему-то лгать труднее, когда тебе предлагают выбор. Нина открыла глаза и смотрела на него, не поднимая головы.
– В Англию, – сказал он, а потом, как бы маскируя свою нерешительность, добавил: – А попозже и во Францию.
Он приготовил две чашки травяного чая и принес их в комнату. Нина держала свою чашку обеими руками, поднеся ее почти к самым губам. Так пьют горячий бульон после того, как промерзнешь в дороге. Не сводя с нее глаз, Кэлли сказал:
– Я говорил с твоим отцом.
Глаза Нины казались пустыми окнами в темной комнате.
– И что он сказал?
– Он хочет, чтобы ты вернулась назад... в общем, суть его слов была в этом.
– А почему ты говорил с ним?
– Я чувствовал, что обязан это сделать.
– Что ты ему сказал?
– Что мы собираемся уехать вместе.
– Я люблю его, – сказала она, – но я не хочу возвращаться туда. Раньше я думала, что уехать будет невозможно. Я просто не видела, каким образом сделать это. Я полагала, что не хочу этого, и довольно долго просто не хотела уезжать. А потом я так устала, понимаешь? Все стало таким запутанным...
Она, казалось, задремала на несколько минут. Кэлли внимательно смотрел на нее. Рот ее выглядел каким-то помятым, под глазами тяжелые круги – следствие переизбытка сна. Кэлли заинтересовал блеск паутины шрамов, которую он увидел на ее руках и ногах. Глаза Нины внезапно открылись и, остановившись на Кэлли, смягчились.
– Один человек пошел к врачу, – сказала она. – Он был в очень подавленном состоянии. Ты знаешь... он был... он чувствовал себя ужасно все время, только чернота и отчаяние. Вот такая история. – Кэлли кивнул. – И вот он рассказал врачу, как он себя чувствует. А врач и говорит: «Здесь в городе есть цирк. Я слышал, что у них там потрясающий клоун, ужасно потешный, любого заставит хохотать. Почему бы вам не сходить в этот цирк, не посмотреть на клоуна, он бы вас развеселил». А тот человек отвечает: «Я и есть этот клоун».
Кэлли подождал немного, а потом спросил:
– Почему ты мне это рассказала?
– Это самая печальная история, которую я когда-либо слышала, – пожала плечами Нина.
* * *Кэлли принес пива к телефонному аппарату. Доусон сказал:
– Ты знаешь, сколько стоит оплата звонка из Штатов?
– Понятия не имею, – ответил Кэлли. – Ну и что мы имеем?
– Ральф Портер существует. Галерея Ральфа Портера тоже существует. Картины он в самом деле и ввозит и вывозит. Но он – это просто имя для вывески. Часть денег приходит от этаких мало кому известных темных лошадок, все они богаты, а многие влиятельны.
– Как именно влиятельны?
– Ну, старые деньги, новые деньги, деньги, взятые в долг, левые деньги... Не так много партнеров, но все нужные.
– Из этого будет прок, – сказал Кэлли. – Передай Протеро, что я вылетаю домой завтра, когда точно, пока не знаю. Это должно его успокоить.
– Я что-то сомневаюсь, – сказал Доусон. – А какая там погода?
– Имел я тебя с твоей погодой, – сказал Кэлли.
– А здесь все еще дождь.
* * *Самолет Кэлли вылетал в половине первого на следующий день, а до тех пор у него почти не было дел, так что оставалось проводить время с Ниной. Подобно мужу, уже запланировавшему уход от жены, но пока еще досиживающему за столом до конца рождественского торжества. Подобно путешественнику, опоздавшему на поезд и вот вступившему в близость с какой-то незнакомкой на железнодорожной станции. По пути обратно после звонка Доусону Кэлли купил немного еды, и нечто зловеще хозяйственное было в том, что он купил ровно столько, сколько должно было хватить, чтобы два раза поесть. Нина стояла рядом с ним, пока он готовил им запоздавший обед. В какой-то момент она сделала так, что их бедра слегка столкнулись, и Кэлли... Кэлли слегка обвил рукой ее талию и тут же отвел ее, чтобы взять помидоры и нарезать их.
Что-то в этот момент обеспокоило ее: возможно, она ощутила какой-то холодок. Его нужда в ней исчезла, и вместе с ней исчез почти весь пылкий интерес, почти все вожделение. Нина вышла из кухни и села на диван.
– Так когда мы поедем? – спросила она.
– Завтра, – ответил он. – Вечером. А где-то в полдень я должен забрать билеты.
Эта маленькая деталь делала ситуацию реальной для нее, и Нина снова поверила ему. Они поедут, потому что они оба хотят этого. И будущее, лежащее перед ними, – это он и она вдвоем, а прошлое станет какой-то незнакомой страной.
Всю вторую половину дня и ранним вечером она пыталась справиться с колебаниями своего настроения. Она украдкой бросала на него взгляды и в какой-то миг, изучая его лицо, стала выискивать признак того, что его мысли блуждают где-то еще. Но уже в следующее мгновение принялась мысленно помещать рядом его и свои черты в тяжелом альбоме с фотографиями, который она составила в уме.
Робин и Нина в лондонском парке: она бросает толстые ломти хлеба прямо в огромную стаю уток, а он обвивает рукой ее плечи. Нина и Робин бродят по «Булыжнику», и их плащи сдувает набок ветер, и дымка водяных брызг поднимается по сторонам. Робин и Нина веселятся на пикнике во время поездки на автомобиле по Франции. Нина и Робин гуляют по Фиджеаку, раннее утро, они направляются за теплыми булочками. Робин и Нина в его лондонской квартире, они вернулись из всех этих путешествий и разглядывают разные другие фото в альбоме...
Они съели то, что он приготовил, и выпили немного вина. И пока вечер расплывался в пятнах сумерек, она все просила и просила его рассказывать ей разные истории, которые подходили к придуманным ею фотографиям. И он рассказывал их, стараясь не выдать свои чувства вины и раздражения, которые она боялась услышать в его голосе.
* * *Светлое небо, отчетливые силуэты гор. Шестеро человек неторопливо идут к «джипу», стоящему у дома Кемпа. Айра Санчес брел на привязи, слегка покачиваясь, чтобы удержать равновесие. Его руки были связаны за спиной, а петля из веревки, на которой его вели, накинута на шею. Генри Глинвуд открыл заднюю дверцу «джипа».
– Дайте мне повидаться с Кемпом. – Санчес, повернувшись, с треском врезался коленом в кузов «джипа». Глинвуд взглянул на него, но не ответил. – Дайте мне по крайней мере поговорить с ним. – Сознание Айры прокручивало разные возможности.
«...Не знал, что она была... она просила меня взять ее с собой. Они никогда не говорила... сказала, что ей нужно пойти в книжный магазин, поэтому...»
Остальные четверо мужчин забросили Айру назад, словно куль с пшеницей. Один из них сел на место водителя, рядом с Глинвудом.
– Только потому, что я возил ее? – спросил Айра.
– Все это чепуха, Санчес, – взглянул назад Глинвуд. – Тебя видели с ними обоими. Служащий из регистратуры в его гостинице говорит, что ты привел ее туда и забрал оттуда. Ты его знаешь. Кому-то понадобилось подслушивать телефоны в доме. Кому? Кэлли. Мы знаем это и знаем почему. Кто-то поставил это туда. Кто? Правильно – это ты.
Глинвуд похлопал по руке водителя, и они двинулись к воротам.
– Почему я не могу поговорить с Кемпом?
– Он не желает разговаривать с тобой. Я это сделаю. Я дам ему знать, что ты расскажешь, хорошо? А теперь заткнись.
– Ты неправильно все делаешь, ты знаешь это?
– Заткнись.
Водитель притормозил, дожидаясь, пока привратник распахнет для них ворота.
– Дайте мне поговорить с ним. – Капельки слюны стекали изо рта Санчеса.
Глинвуд повернулся на своем сиденье и сказал одному из сидевших сзади:
– Ты только сделай так, чтобы он молчал, хорошо? Поставь ногу на его проклятую морду.
* * *Небо, как бы присыпанное пудрой, сине-фиолетовое, горы, запачканные сумерками. Нина все думала и думала об этих рассказах, прокручивая в голове сцену за сценой. Реальность это или выдумка? Она поднялась с дивана и быстро сорвала все с себя, став бледной колонной во мраке комнаты. Потом направилась в спальню. Кэлли двинулся за ней. Ей казалось, что она может проверить правдивость Кэлли на самой себе, как термометр, подстерегающий вспышку жара, как камертон, ловящий верную ноту...
![Айзек Азимов - Роботы зари [Роботы утренней зари]](/uploads/posts/books/58421/58421.jpg)
![Айзек Азимов - Роботы утренней зари [ Сборник]](/uploads/posts/books/59876/59876.jpg)
