Грег Диналло - Фиаско
Рабиноу не стал терять времени на всякие церемонии, а с ходу предъявил свое любимое детище — масштабную модель просторного курортного комплекса для отдыха и развлечений, которая занимала почти все свободное пространство кабинета, так что места для совещаний не оставалось. Макеты нескольких дюжин гостиниц, красочные фасады которых были обращены к океану, были почти нашего роста, вокруг больших бассейнов гроздьями лепились очаровательные бунгало, изящные разграничительные линии обозначали места соревнований по гольфу. В мягком свете подсветки весь комплекс величественной дугой спускался к белому прибрежному песку и уходил далее в море. Единственное, чего не хватало на макете, — естественного рокочущего шума прибоя.
Я в изумлении разглядывал всю эту красоту, а Скотто разглядывала Рабиноу. Он же улыбался, как добрый дедушка, представляющий на званом вечере долго отсутствовавшего наследника, который должен стать законным продолжателем семейного дела. Темный, в полоску, деловой костюм, бывший на нем в Нью-Йорке, он сменил на кремовую полотняную толстовку, которая еще больше оттеняла его глубокий загар.
— Это место называется Варадеро. — Он оживленно жестикулировал, расхаживая вокруг сверкающего макета. — Находится примерно в двух часах езды на машине от Гаваны, а от Майами туда на самолете всего час лету. — Рабиноу крутанул телескоп. — В ясный день его можно разглядеть прямо отсюда.
— Все это восхитительно, мистер Рабиноу, — живо откликнулась Скотто. — И весь проект осуществляет одна из ваших компаний, именно «Туристика интернасиональ». Так ведь?
— Верно.
— Тогда, может быть, вы объясните нам, почему контейнер с двумя миллиардами долларов наличкой, добытых всякими противозаконными путями — повторяю, два миллиарда, — отправляется как часть груза, адресованного компании «Туристика интернасиональ» на Кубе?
— Два миллиарда, говорите? — спокойно переспросил Рабиноу, поворачиваясь к нам.
— Примерно столько, — подтвердила Скотто. — У меня еще не было возможности подсчитать точно.
— И все это в контейнере, который на судне отправляется на Кубу?
— Да, это я и хотела сказать.
— Но это же целая куча деньжищ!
— Наркодоллары. Одни из тех, что в последнее время оказывались на крыльце вашего дома. Одна из таких куч.
Рабиноу с минутку молчал, сердито разглядывая макеты башенных гостиниц, а затем сказал:
— А ведь, похоже, вы угрожаете мне, агент Скотто?
— Ни в коей мере, мистер Рабиноу. Всего лишь излагаю факты.
— Я-то думал, что у нас состоится дружеский разговор, не для протокола, так сказать. Но если меня в чем-то обвиняют, то я сейчас же позвоню своим адвокатам.
— Звоните кому угодно. И не забудьте упомянуть, что у вас есть одно здание в Балтиморе, где невзначай оказались что-то с полмиллиарда долларов — и все наличкой.
Рабиноу так и прожег Скотто глазами, словно пустил в ход лазерный луч. Любопытно, что он предпримет дальше: пустит себе пулю в лоб? Разорвет нас на мелкие клочочки? Позовет охрану?
Ничего подобного не произошло. Он нехотя кивнул и, к моему удивлению, ответил так:
— Я скажу вам то же, что уже говорил Каткову. Я не отвечаю за то, что хранится в помещении, взятом у меня в аренду, и вам это хорошо известно. — Он перевел взгляд с нее на меня и сказал по-русски с каким-то вызовом: — Что за чертовщина здесь закрутилась, Катков? Я просил вас передать ей, чтобы она не тратила понапрасну время. А она все-таки приперлась.
Уголком глаза я наблюдал за Скотто. Мастерски владея собой, она совершенно естественно притворилась, будто перемена языка сбила ее с толку.
— Все зависит от того, как на это посмотреть, господин Рабиноу, — ответил я тоже по-русски. Почему он разговаривает со мной таким тоном, будто я нахожусь у него в подчинении или, по крайней мере, с ним заодно? — Откровенно говоря, на вашем месте я бы сильно надеялся, чтобы дело обстояло именно таким образом. Кроме того…
— Послушайте, Катков, — перебил он, — когда потребуется ваш совет, я вам об этом скажу. Вы меня поняли?
— Я-то понимаю, но и вы должны кое-что понять. Я у вас не мальчик на побегушках, и мне не по душе ваши намеки.
— Ну что ж, сказано вполне откровенно.
Скотто удостоила меня ободряющей улыбки. Рабиноу ее заметил, но не понял, что бы она означала. Но я отлично все понял. Теперь мне стало ясно, зачем мы здесь.
— Может, вам действительно лучше позвонить своим адвокатам? — скромненько так попросила Скотто тоже по-русски. И выждав, когда Рабиноу оправится от смущения, продолжала: — А пока что, может, вы соизволите упомянуть и о своем складе в штате Мэриленд, откуда был вывезен контейнер с двумя миллиардами баксов?
— Склад вовсе не в Мэриленде, а в Хейгерстауне, — перешел он на английский, не желая признавать, что Скотто и здесь уложила его на обе лопатки. Она лишь кивнула с каким-то странным выражением на лице.
— Ну, продолжайте дальше, агент Скотто. Вы же эти грузы не проверяете. Их отправляют без таможенного досмотра.
— Но ведь отправитель и получатель — ваши компании.
— Не могу же я за всем усмотреть и отвечать за все, что происходит на местах.
— Но кто-то все-таки должен нести ответственность.
— Вы полагаете, что меня тоже задействовали? — спросил он.
— А разве не так?
— В целом все возможно.
— В таком случае что вы намерены предпринять?
— А кто говорит, что я не предпринимаю? Посмотрите, я проверил все свои записи: то здание в Балтиморе арендовала компания «Коппелия пейпер продактс».
— Для нас это не новость. О ней мы знаем.
— И знаете, что именно эта компания отправила контейнер с деньгами?
— Даю голову на отсечение, что это так.
— Хорошо, но имейте в виду, что вот этот проект, — Рабиноу показал на масштабную модель туристского комплекса, — осуществляется согласно договору с кубинским правительством. Мое участие в нем заключается в финансировании строительства из доходов, полученных за счет других моих коммерческих сделок и работы разных предприятий.
— Госдепартамент подтвердит ваши слова?
— Можете не сомневаться.
— Как и вы можете не сомневаться, что я сделаю запрос и выясню, почему они нарушили свое же эмбарго.
— Не трудитесь, все делается по стародавним порядкам и укоренившимся традициям.
— Такая практика мне хорошо знакома.
— Думаю, очень даже знакома.
— Не сочтите за обиду, но, учитывая ваш опыт, почему бы правительству Соединенных Штатов…
Рабиноу так и вспыхнул от негодования.
— Дальше не надо. Вы ссылаетесь на опыт мистера Лански?
— Да, именно это я и хотела сказать.
— В таком случае я обязан принять меры, чтобы меня не оскорбляли.
— Успокойтесь, мистер Рабиноу. Не распаляйтесь, лучше вернемся к моему вопросу. Почему же американское правительство решило иметь дело с вами, а не с другим бизнесменом, тоже владеющим сетью гостиниц и заправляющим игровым бизнесом?
— А это вовсе и не наше правительство, — ответил он, пряча в уголках губ самодовольную улыбку. Неспешно поправил галстук, заставив Скотто помучиться в недоумении, и лишь затем выложил самое главное: — Так решил сам Кастро — лично он.
У Скотто от удивления аж челюсть отвисла. Признаться, у меня тоже.
— Неужели правительство США согласилось с этим? — Она все еще не пришла в себя от изумления.
Рабиноу, явно наслаждаясь ее замешательством, с апломбом пояснил:
— Это история длинная. Можете выкроить еще полчасика? Мне не терпится показать вам кое-что интересное.
Не дожидаясь ответа, он двинулся из кабинета, зная наперед, что мы пойдем вслед за ним.
32
Скоростной лифт опустил нас в подземный гараж финансового центра, где уже наготове стоял «линкольн». Глянцевитый, вылизанный, отполированный до черного зеркального блеска, своими изящными формами он затмевал правительственный российский «ЗИЛ» — по сравнению с американским лимузином тот выглядел грубой бронированной колымагой. Вместе с Рабиноу я сел на заднее сиденье, а Скотто — на выдвигающееся, лицом к нам. По спиральному пандусу машина выехала на бульвар Бискейн, затем повернула на Флаглер и помчалась через реку Майами.
Мы проезжали по городу, где стояла неимоверная жарища, наслаждаясь прохладой аэрокондиционера. Я заметил, что на фасадах баров и магазинов стали все чаще появляться вывески и надписи на испанском языке. Вскоре мы въехали в городской квартал, где на улицах царило грубоватое веселое оживление, напомнившее мне улицы Гаваны двадцать лет назад. Повсюду виднелись разноцветные неоновые, пластмассовые, просто намалеванные краской зазывные и рекламные надписи вроде таких: «КАФЕ КУБАНО», «РЕСТОРАН ЛОС ПИНАРЕНОС», «МАКСИМО ГОМЕС ПАРК», «ЛАС КАСА ДЕ ЛОС ТРУКОС», «БАНК ЭЛЬ КРЕДИТО», «ВАРАДЕРО МАРКЕТ».
