Карин Слотер - Кровь отверженных
– Ник! – заорал он и побежал в узком пространстве.
Наверху раздался топот бегущих ног. Джеффри молился, чтобы человек Ника, стоявший на страже с задней стороны дома, быстро отреагировал.
Впереди он увидел пару ног, бегущих по узкой вентиляционной шахте. Джеффри бежал так быстро, как только мог, при этом ударился головой о газовую трубу. Не обращая внимания на боль, он несся на свет, пробивая себе дорогу: раствор в старом доме был слабым, и кирпичи падали под ударом ноги. Джеффри протолкнулся сквозь отверстие и почувствовал сильную боль, когда его брюки зацепились за разбитый кирпич.
– Стой! – закричал Роббинс.
Роббинс был еще совсем пацаном. Расставив ноги, он направил оружие на бегущую в его сторону фигуру.
Джеффри знал, что сейчас произойдет. Так и вышло: фигура со всего маха налетела на Роббинса. Тот выронил оружие. Джеффри застыл, узнав, кого преследует.
– Дотти! – закричал он.
Дотти встретилась с ним взглядом. Она подняла руки, словно намереваясь сдаться, и вдруг бросилась бежать к заднему двору. Джеффри присел и быстро вытащил револьвер из кобуры на лодыжке, собираясь стрелять. Дотти тем временем перемахнула забор и вбежала во двор, в котором было полно играющих детей.
Джеффри пустился за ней, энергично работая руками. Он, не останавливаясь, взлетел над забором, словно участник бега с препятствиями, а детей обежал, словно слаломист. Увидел, что Дотти вбежала в дом, захлопнув за собой дверь. Джеффри, перескакивая через две ступеньки, примчался к двери, плечом отворил ее и ворвался в коридор, едва не сшибив вереницу детей. Первый ребенок едва доходил Джеффри до пояса. Он отступил в сторону, чтобы не сбить его, и со всего размаха стукнулся о стену. Рука загорелась огнем, и Джеффри уронил револьвер.
– Сэр! – воскликнула молодая женщина.
Ей было около двадцати, темно-каштановые волосы стянуты в конский хвост. Лицо страшно испуганное.
Джеффри, тяжело дыша, прижал пальцы к руке, чтобы проверить, не сломал ли ее. Вокруг него было по меньшей мере десять детей. Все они смотрели на него со страхом. У Джеффри замерло сердце, когда он понял, что находится в детском центре. Рядом с Дотти ребятишкам грозила опасность.
– Сэр? – повторила девушка, привлекая к себе детей.
Джеффри вынул из заднего кармана полицейский значок, показал ей. Постарался привести дыхание в норму.
– Где… – начал он. – Женщина…
– Уэнди? – спросила девушка. – Уэнди Джеймс?
Джеффри покачал головой, думая, что она его не поняла.
– Она только что ушла, – сказала девушка. – Пробежала через дом и…
Джеффри подскочил, схватил револьвер. Дети бросились врассыпную. Он побежал в открытую дверь во двор и на улицу. Увидел впереди автомобиль. Машина повернула направо и влилась в оживленное движение автострады. Машина могла быть белой, или коричневой, или серой. Она могла быть четырехдверной, или купе, или машиной с открывающейся вверх дверью. Он не знал, что это был за автомобиль. Все, что он знал, это то, что он его упустил.
20
Джеффри обошел пирс позади дома Сары. Луна стояла высоко над деревьями, с озера дул легкий ветерок. Джеффри стоял в траве, смотрел на Сару и чувствовал, что стресс потихоньку отступает. Она сидела на пирсе в шезлонге, скрестив в щиколотках ноги. Джеффри видел, что она смотрит на камни в воде. Рядом с ней были борзые. Она положила руку на голову Боба. На Саре были шорты и его старая рубашка. Джеффри смотрел на нее и думал, что сейчас она даже красивее, чем накануне.
Сара повернулась, когда заслышала его шаги по деревянному пирсу. Билли и Боб, не поднимая голов, смотрели на воду.
– Смотри, не испугайся, – поддразнила его Сара.
– Они такие свирепые, – сказал Джеффри.
Опустился на одно колено и потрепал Боба по голове. Собака перевернулась на спину и дрыгнула ногой, когда Джеффри принялся чесать ей брюхо.
Сара положила руку Джеффри на плечо.
– Как Лэйси?
Он вздохнул.
– Получше. Снотворные перестали действовать, но она все еще не пришла в норму.
– Они что-нибудь нашли?
– Свидетельств недавнего насилия не обнаружено, – сказал Джеффри.
– Только недавнего?
Он кивнул.
– Ранее над ней совершали насилие.
Сара почувствовала, что он не хочет сейчас говорить о подробностях и спросила:
– Что сказал ее отец?
Джеффри почесывал брюшко Боба, и оба испытывали удовольствие от процесса.
– Он сказал, что рад ее вернуть.
– Он не возражает против того, что я буду завтра с ней разговаривать?
– Нет, – сказал Джеффри. – Он во всем винит Дотти.
Сара завела ему за уши волосы.
– А детей опознали? Тех, что были в том доме?
– Стараются выяснить по отпечаткам пальцем. Кто знает, с чем придется столкнуться? Судя по выговору, один из них – канадец. Этот мальчик… – Джеффри замолчал, не зная, стоит ли рассказывать Саре, что они обнаружили в доме.
Впечатления разъедали ему мозг, словно раковая опухоль.
– А что насчет детского центра позади дома?
– Она недавно туда устроилась, – сказал Джеффри. – Примерно неделю назад. Детей проверяют. Думают, что она ничего не успела.
Сара задала ему вопрос, который прошлую ночь не дал ему спать.
– Как думаешь, найдешь ли ты когда-нибудь Дотти?
– Есть надежда, что она не знает о том, что нам стал известен номер карточки социального обеспечения, оформленный на имя Дженни, – сказал он и не забыл уделить равное количество времени ушам и животу Билли. – По словам одного из рабочих, она там раньше брала почту. Этот почтовый ящик она арендует около года. Туда направлялась почта из двух других ящиков.
Сара сжала губы.
– Похоже, она знает, что делает.
– Мы связались с этой кредитной компанией. Завтра они вышлют деньги. В почтовом ящике они окажутся через два дня.
Джеффри пожал плечами.
– Нам остается лишь сидеть и ждать. Она должна скоро объявиться. Ей очень нужны деньги, чтобы начать дело, где бы она в этот момент ни находилась.
– Думаешь, она опять этим займется?
Он печально улыбнулся.
– Человек из почтового отделения говорит, что в настоящий момент в ящике уже есть карта другой компании.
– А как насчет связи с общественностью? – спросила Сара, ей ли не знать, что люди сейчас неохотно помогают полиции. – Их не придется вызывать повесткой в суд?
– Нет. Когда дело касается детей, люди тут же откликаются.
– Итак, – сказала Сара, – что дальше?
– Мы пойдем в школу, чтобы выяснить, сколько детей было вовлечено в эту историю.
– Я проверю каждую историю болезни.
– Если хочешь, Молли тебе поможет.
Сара кивнула.
– Я с ней уже говорила. Нам нужно действовать осторожно. Самое трудное – иметь дело с истерично настроенными родителями, дети которых никогда не вступали в контакт с Дейвом Файном, Дотти и Грейс.
– Думаешь, начнется истерика?
– Да, – сказала Сара. – Нельзя их в этом винить. Нам необходимо найти способ, с помощью которого удастся отделить пострадавших детей от тех, кого миновал злой жребий. Нам еще повезло, что мы имеем дело с ребятами, которые могут рассказать о том, что случилось.
– На фотографиях они выглядят совсем еще маленькими.
– ФБР умеет определять возраст. Они пользуются шкалой Таннера. Существуют определенные признаки, по которым можно с точностью назвать возраст ребенка.
– Ужасно, что приходится к этому прибегать.
– Если хочешь, я пойду в школу вместе с тобой.
Джеффри вздохнул, думая, какими тяжелыми будут для него несколько следующих дней. Конечно, не ее дело – говорить с Лэйси Паттерсон.
– Знаю, ты не должна этого делать, Сара, но ты не возражаешь?
– Нет, конечно нет.
– Чего я никак не пойму, это – почему дети защищают таких людей? – спросил Джеффри, потому что он и в самом деле никак не мог взять этого в толк. – Почему Лэйси или Дженни не поговорили с кем-нибудь из учителей или с тобой?
– Это им трудно было сделать, – сказала Сара. – Они близки только с родителями, знают только их. Родители убеждают их, что это нормально или что у них нет альтернативы.
– Похоже на стокгольмский синдром, – заметил Джеффри. – Жертва симпатизирует своему мучителю.
– Хорошая аналогия, – одобрила Сара. – Родители совершают над детьми насилие, а после покупают им мороженое. Или вовлекают их во все это обманным путем, или начинают делать это с ними в качестве наказания. Дети не знают, что этого не должно быть.
Сара вздохнула.
– И дети любят своих родителей. Хотят угодить им. Они не хотят, чтобы родители пострадали. С одной стороны, им хочется, чтобы это прекратилось, а с другой стороны, они боятся потерять маму с папой.
Сара помолчала.
