KnigaRead.com/

Кэти Сьюэлл - Западня

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Кэти Сьюэлл, "Западня" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Вдалеке послышался волчий вой. Давид продолжал бежать, но вдруг понял, что бежит прямо по направлению, откуда раздавался вой. Худший из его ночных кошмаров становился реальностью. Много раз, особенно в последнее время, ему снился один и тот же сон: капкан, красная кровь на снегу и… вой волчьей стаи. Предвидел ли он это или видел собственного сына… на пороге смерти, пойманного белым медведем в арктических широтах?

Давид замедлил бег, сказывалась усталость. Ему вдруг показалось, что решение действовать в одиночку было глупым. Следовало поднять тревогу, организовать поиски. Но Иен не переживет такой задержки.

— Иен! — отчаянно закричал Давид, прикрывая рот на вдохе перчаткой. Его затошнило, и в какой-то момент показалось, что он бежит и падает одновременно. Дальше идти он не мог. След лыж терялся вдали. — Иен, пожалуйста… ответь!

Снова завыли волки. Они были уже ближе. Нельзя кричать, это их привлечет. Он как-то читал, что волки нападают на людей, если только они голодают, больны бешенством или если человек уже находится на грани смерти. Они убивали и съедали собак, даже крупных хаски. Волки действуют сообща, стаями, к тому же они очень умны. О Боже… Он поднялся и побежал. Сама мысль, что на Иена могут напасть, порвать на части и съесть живьем…

И вдруг, в нескольких шагах впереди, в бешено скачущем луче фонарика Давид увидел, что след лыж резко сворачивает вправо, к деревьям. Снова забрезжила надежда. Иен не мог уйти далеко по глубокому снегу — это просто невозможно. Как только Давид сошел с накатанной колеи, то провалился по пояс. В некоторых местах снег был достаточно плотным и мог выдерживать его вес — таким образом он карабкался по сугробам на четвереньках каких-то десять-двадцать ярдов.

И тут он увидел Иена, прислонившегося к дереву. Во рту торчала наполовину выкуренная сигарета. Он сидел прямо, глаза были закрыты, голые руки лежали на коленях. Воротник куртки расстегнут, но капюшон надвинут глубоко на лоб. Рядом валялись лыжи с палками.

— Иен, слава Богу… Иен! — Давид упал перед ним на колени и прижал неподвижное тело к себе. — Поговори со мной, давай, Брэннаган, скажи что-нибудь! — Он отстранился и похлопал друга по щеке. — Просыпайся!.. Проснись! — Он с силой потряс беднягу за плечи, но ответа не было. Давид был в отчаянии. Иен, может, при смерти, а он ничем не может ему помочь. Его руки онемели от холода, было страшно снимать перчатки, чтобы развести костер. Но выхода не было. Он яростно сорвал их и торопливо вывалил бумагу и растопку из рюкзака. Казалось просто безнадежным пытаться развести костер, имея всего несколько газет и горстку сучков, но огонь был единственной возможностью спасти жизнь на таком морозе. И он решил попробовать. Осветил фонариком все вокруг в поисках веток и сучьев, которые могли бы поддержать огонь. Но все вокруг было покрыто прекрасным белым снегом, который он так любил! Выругавшись, Давид попытался справиться со слезами; он не мог позволить себе плакать. Его пальцы с каждой секундой все больше теряли чувствительность. Когда он возился со спичками, они почти все высыпались в снег. Он снова чертыхнулся. Сделал еще одну попытку, и на сей раз уронил в снег уже сам коробок. Он полез за ним в сугроб — ощущение было такое, будто опустил руку в бушующее пламя. Давид стиснул зубы и застонал от гнева и ярости. Попробовал снова, другой рукой. Когда он согнул пальцы в снегу, чтобы захватить коробок, в глазах потемнело от боли и перед ними заплясали крошечные ледяные иголочки. Он не чувствовал руки и не мог ничего схватить. Спички потерялись, и фонарь начал слабеть. Давид быстро надел перчатки, понимая, что для некоторых пальцев это было, вероятно, уже слишком поздно.

Иен не двигался. Давид стащил капюшон с головы и посветил ему в лицо. Выражение лица было умиротворенным — на самом деле, он выглядел почти счастливым, — но руки были белее снега. Если он выживет, ему придется обходиться без рук: циркуляцию крови в них не восстановить. Это будет непросто, но живут же люди. Не такая уж это и редкость здесь, в Арктике. Давид с ужасом заметил, что под курткой на Иене одна футболка. Он не собирался защищаться от холода. Давид вынул сигарету из замерзших губ и стал тереть лицо друга, кричать на него, хлопать по лицу перчатками. От одного сильного удара Иен стал заваливаться набок. И тут стало совершенно ясно, что с Иеном. Он был мертв, практически окоченел, превратился в лед. Подозрения уже давно закрались в душу Давида, но теперь это стало очевидным. Как и то, что и сам он играет со смертью. Давид сел на снег и уставился на друга. То, что лежало в неуклюжей позе в глубоком снегу, — только оболочка, съежившаяся, пустая оболочка. Как быстро замерзло его несчастное тело! Давид снова услышал голодный волчий вой, на сей раз он раздался дальше.

Оставалось только одно — спасаться. Какое-то мгновение он размышлял, не попытаться ли снять с Иена лыжные ботинки и надеть их на себя, чтобы можно было пойти на лыжах, но его пальцы на руках и ногах не справились бы сейчас с этой задачей. Поэтому он встал и придал такое положение телу Иена, в котором он его нашел.

— Прощай, друг. Ты наконец обрел покой, — сказал он, постоял несколько секунд перед застывшим телом и отправился в обратный путь.

Он бежал, спотыкался, размахивал руками, чтобы восстановить циркуляцию крови в замерзающих кистях. Стиснув зубы, он старался сдержать слезы. После всего выпитого у него пересыхало горло, оставляя привкус пива и виски, тело было обезвожено. Он уже много часов ничего не ел. Казалось, чаепитие с Тилли и детьми было тысячу лет назад. Все теперь будет по-другому и никогда не станет прежним.

Он остановился на просеке и повесил рюкзак на ветку дерева, чтобы утром было легче разыскать дорогу к телу Иена. Фонарь совсем разрядился, несколько раз мигнул и потух. Под деревьями было совершенно темно. Давид вглядывался в темноту, пытаясь разглядеть просвет между деревьями. Он все еще неуклюже бежал, скованный сотней одежек, и старался не сходить с накатанной тропы. Наконец он заметил вдалеке огонек хижины. В этом свете не было радости. Какая-то часть его души была не прочь присоединиться к ледяному сну Иена. Не самый плохой способ закончить жизнь!

В хижине царил беспорядок — он разбросал вещи Иена, когда собирался. Он закрыл дверь и подошел к печке. Не было ни единого тлеющего уголька, чтобы развести огонь. Давид стащил перчатки и осмотрел свои пальцы. Они были красными и опухшими, вокруг вздулись большие водянистые пузыри. Боль была мучительная, но это радовало, потому что только омертвевшие ткани теряют чувствительность.

Ему снова пришлось разыскивать спички. Он нашел их и смог зажечь рулон туалетной бумаги. Он бросил сверху пакет кукурузных хлопьев со всем содержимым и осмотрелся вокруг в поисках других горючих предметов. Дров было много, но сучки и газеты он запихал в рюкзак. Неоплаченные счета, бумажные одноразовые тарелки, салфетки, поломанная плетеная корзина — все пошло в печь. Вскоре огонь горел, и он сунул в печку самое маленькое полено. Огонь — это драгоценность, за ним нужно было смотреть. Бог знает, что могло с ним случиться, не будь огня. Он почувствовал, что начинает бредить. Порылся в шкафах в поисках еды. Поставил на печку чайник, поел рассыпчатого творога прямо из пакета, стоя перед раскрытым холодильником. Холодильник рассмешил его. Самая необходимая вещь в этом климате! На дверце холодильника стояла полупустая бутылка белого вина. Зажав ее в ладонях, он вылил вино прямо в горло. Холодная жидкость пролилась по щекам, за воротник, по груди. Чайник закипел, и Давид снял его с печи. Подбросил в печку еще несколько поленьев. Потом пошел в маленькую спальню. К его удивлению, там было довольно чисто. Иен застелил постель. Давид снял покрывало — ему показалось, что он заслужил право на такую вольность. Он улегся полностью одетым, натянул на себя одеяло и крепко заснул.

* * *

Было еще совсем темно, когда он проснулся. Сначала он не мог понять, как сюда попал, но потом сразу все вспомнил. События этой ночи совершенно свалили его с ног, и он лежал неподвижно, глядя в потолок. Он не смог бы пошевелиться, даже если бы захотел, но он и не имел ни малейшего желания делать что-либо — хотелось просто неподвижно лежать. Мозги не работали. Руки бешено пульсировали. Наконец он повернул голову. На тумбочке стоял маленький электронный будильник. Было 5.37 утра. Через минуту до него донесся тихий шорох — легкий, как дыхание. Давид отбросил одеяло и вскочил. Его тут же накрыла волна тошноты. Схватившись за голову, он ринулся в гостиную.

Торн… Где Торн? Несчастный старый пес… Как он мог забыть? Оказалось, Торн все время был в хижине, он тихо лежал в уголке, впав в беспамятство от горя и боли. Давид упал на колени около собаки и потряс его безвольно опущенную голову. Торн не реагировал, но мудрые глаза старого пса были открыты и смотрели в пространство. Пес уже видел все, что хотел увидеть. Дыхание собаки было слабым, почти неслышным. Давид потер его задние лапы, и Торн тихонечко заскулил. Давид знал, что у Иена были таблетки от артрита для собаки, и в поисках их он пошел в ванную. Таблеток нигде не было видно, но в верхнем ящике зеркального шкафчика Давид нашел ампулы. Ампулы Иена. Давид уставился на них. Там было около двадцати хрупких стеклянных колбочек, заполненных ядовитой жидкостью. В приступе ярости он схватил коробку запястьями и хотел разбить о пол. Уже было поднял коробку над головой, набрал побольше воздуха для размаха, но тут замер. Потом осторожно поставил коробку на крышку унитаза. Огромными распухшими пальцами захватил несколько ампул. Осмотрелся в поисках шприца. Чистого не было, он поискал использованный в мусорном баке — тоже не было. Наконец нашел врачебный чемоданчик Иена, и там, среди бланков для рецептов и каких-то таблеток, нашел большой шприц и несколько иголок. Он старался не плакать, но слезы бежали по лицу. Пальцами, распухшими до размеров мяча для гольфа, он набирал одну ампулу за другой, пока не наполнил шприц.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*