Стивен Кинг - Конец смены
Фредди как можно быстрее возвращается в спальню. Достает из шкафа старый чемодан — но тут ей не хватает кислорода, и от волнения и неглубокого дыхания ноги становятся словно резиновые. Фредди возвращается к кровати, садится на неё, опустив голову.
Понемногу, полегоньку, думает она. Отдышись. Не все сразу.
Только вот из-за глупой попытки взломать тот сайт она не знает, сколько времени у нее осталось. И тут с комода звучит песенка «Буги Вуги Багл Бой» — и она тихо вскрикивает. Фредди не хочет отвечать на звонок, но встает. Иногда лучше знать.
2Снег еще не слишком густой, но когда Брейди съезжает с федеральной автострады на выезде номер 7, на внутриштатное шоссе 79 — теперь он в такой глуши — сыплет уже сильнее. Асфальт пока мокрый и черный, но довольно скоро снег нападает, а до того места, где он решил залечь и приступить к делу, отсюда все сорок миль.
Озеро Чарльз, думает он. Вот где начнется веселуха.
И тут ноутбук Бэбино просыпается и подает трехкратный сигнал — на это его настроил Брейди. Ведь береженого Бог бережет. У него нет времени останавливаться на обочине, когда надо мчаться сквозь эту чертову метель, но и не посмотреть он себе позволить не может. Вон там впереди забитое досками здание, на крыше которого две металлические девушки в ржавых бикини держат вывеску с надписями «ПОРНОДВОРЕЦ», «ХХХ» и «РАЗДЕТЬСЯ НЕ БОИМСЯ». Посреди грунтовой парковки — теперь уже притрушенной снежком — табличка «Продается».
Брейди заезжает, останавливает машину и открывает ноутбук. От сообщения на экране его прекрасное настроение дает заметную трещину.
11:04 — НЕАВТОРИЗОВАННАЯ ПОПЫТКА
МОДИФИЦИРОВАТЬ / ОТМЕНИТЬ ЗИЗЕЭНД.COM (ZEETHEEND.COM)
ОТКАЗАНО
САЙТ АКТИВНЫЙ
Он открывает бардачок «малибу» — там лежит потрепанный мобильник Эла Брукса: он всегда держит его там. Это тоже хорошо, а то Брейди забыл взять телефон Бэбино.
Ну что, подай на меня в суд, думает он. Ты ничего не помнишь, а я занят.
Он не утруждает себя рытьем в контактах, просто набирает номер Фредди из головы. Со старых добрых времен «Дисконт Электроникс» она телефон не меняла.
3Когда Ходжес извиняется и выходит в туалет, Джером ждет, пока закроются двери, а потом подходит к Холли, которая стоит возле окна и смотрит на снегопад. Здесь в городе еще светло, и снежинки танцуют в воздухе, словно вопреки законам притяжения. Холли снова скрестила на груди руки так, чтобы обхватить себя за плечи.
— Насколько ему плохо? — тихо спрашивает Джером. — Что-то он не очень хорошо выглядит.
— Это рак поджелудочной железы, Джером. Разве может человек с таким выглядеть хорошо?
— Он вообще сможет этот день выдержать, что скажешь? Потому что он хочет с ним покончить, и, мне кажется, от этого ему станет легче.
— Ты хочешь сказать — с Хартсфилдом? С этим долбодятлом Брейди Хартсфилдом. Даже при том, что он, долбодятел, мертвый.
— Да, я это имею в виду.
— Я считаю, что это плохо. — Холли разворачивается и с усилием смотрит ему в глаза: от этого она всегда чувствует себя словно обнаженной. — Ты замечал, как он за бок хватается?
Джером кивает.
— Он так уже неделями делает и говорит, что у него несварение. К врачу его я практически загнала. А когда он узнал, что с ним, пробовал соврать.
— Ты не ответила. Он сможет продержаться до конца дня?
— Пожалуй. Надеюсь. Ибо ты прав, ему это нужно. Только мы не должны его оставлять. Оба. — Холли отпускает одно свое плечо и берет парня за запястье. — Пообещай, Джером. Не отсылай худенькую девочку домой, чтобы ребята играли в своей избушке на дереве сами.
Он снимает ее руку со своего запястья и сжимает ее.
— Не волнуйся, Холлиберри. Наша банда не распадется.
4У Брейди нет времени играться с ней. Снег густеет с каждой секундой, а драндулет Z-Мальчика на лысой резине и с более сотней тысяч миль пробега вряд ли справится со снежной бурей, если она разгуляется. При других обстоятельствах он хотел бы знать, как это она до сих пор жива, но так как обратно возвращаться и исправлять ситуацию он не намерен, то это вопрос интересует его чисто теоретически.
— Ты знаешь, кто я, и я знаю, что ты пыталась сделать. Еще попробуй — и я подошлю к тебе тех, кто следит за твоим домом. Тебе повезло, что ты выжила, Фредди. Второй раз не дрочи судьбу.
— Извините… — почти шепчет Фредди. Это совсем не та свирепая и мятежная девушка, которая работала в «Киберпатруле» и высказывалась выражениями вроде «ёб тебя и твою мать!». Но она и не до конца сломана, иначе сейчас бы не полезла ковыряться на тот сайт.
— Ты кому-нибудь говорила?
— Нет! — Кажется, сама эта мысль ее ужасает. Ужасает — это хорошо.
— А скажешь?
— Нет!
— И это правильный ответ, потому что если скажешь — сама знаешь, что будет. Ты под колпаком, Фредди, не забывай.
Он сбрасывает, не дожидаясь ответа. Его больше злит, что она жива, чем то, что она пыталась сделать. Поверит ли она в выдуманных людей, которые следят за домом, даже учитывая то, что он, уходя, считал ее мертвой? Он думает, что да. Она имела дело и с Доктором Z, и Z-Мальчиком; кто знает, сколько еще дронов в его распоряжении?
Как бы там ни было, а сейчас он ничего с этим поделать не может. Брейди имеет долгий-долгий опыт обвинения других людей в своих проблемах, и сейчас он винит Фредди в том, что она не сдохла, как должна была бы.
Он переключает передачу и давит на газ. Шины пробуксовывают на тонком ковре снега, который укрыл парковку перед закрытым «порнодворцом», но на внутриштатном шоссе снова прочно сцепляются с покрытием, где некогда коричневые мягкие обочины уже белеют. Брейди разгоняет машину Z-Мальчика до шестидесяти миль в час[56]. Скоро это для таких условий будет многовато, но он будет держать такую скорость, пока может.
5У «Найдем и сохраним» общая уборная с турагентством, расположенным в соседнем офисе, но прямо сейчас Ходжес в мужском туалете один-одинешенек, за что и благодарен. Он склоняется над одной из раковин, держится правой рукой за край, а левой нажимает на бок. Ремень у него до сих пор не расстегнут, а штаны свисают на бедрах под тяжестью карманов: мелочь, ключи, кошелек, телефон.
Он пришел сюда справить большую нужду — обычное физиологическое действие, которое он всю жизнь выполняет. Но только поднатужился, как в левой половине живота его прошибла термоядерная боль. По сравнению с ней все те боли, которые у него были ранее, казались легкой увертюрой к предстоящему концерту, и если сейчас ему так плохо, то страшно подумать, что будет дальше.
Нет, думает он: страшно — это не то слово. Его охватывает не страх, а настоящий ужас. Впервые в жизни я страшусь своего будущего, в котором все, чем являюсь или был, сначала начнет тонуть, а потом исчезнет. Если это сделает со мной не боль, то тяжелые препараты, которые её тормозят, они меня точно доконают.
Теперь он понимает, почему рак поджелудочной железы считают коварным и почему он практически всегда смертелен. Он таится, скрывается, собирает войска, готовит диверсантов в легкие, лимфоузлы, кости, мозг. А потом начинает блицкриг, в собственной алчности не понимая, что победа принесет ему только смерть.
Ходжес думает: а может, ему именно это и надо? Может, это ненависть болезни к себе самой и действует она так не от желания уничтожить носителя, а от жажды самоуничижения? Вот потому рак и является настоящим князем самоубийства.
Он громко, долго срыгивает, и ему становится немного легче — не известно почему. Это ощущение долго не продлится, но каждое облегчение ему дорого. Он вытряхивает три таблетки обезболивающего (которые наводят его на мысль о стрельбе из игрушечного ружья в разъяренного слона) и запивает их водой из-под крана. Потом умывается холодной водой, пытаясь немного устранить бледность. Это не помогает, и он хлопает себя по щекам — две пощечины по каждой. Холли и Джером не должны знать, как ему плохо. Ему пообещали этот день, и надо им воспользоваться — каждой минутой. До полуночи, если надо.
Он выходит из уборной, напоминая себе выпрямиться и не хвататься за бок, — и тут гудит его телефон. Пит хочет поделиться результатами своего «сукотлона», думает он, но нет: это Норма Уилмер.
— Я нашла папку, — говорит она. — Ту, что покойница, большая Руфь Скапелли…
— Я понял, — сказал он. — Список посетителей. И кто же там?
— Нет там списка.
Он прислоняется к стене и закрывает глаза: «Ой, бл…»
— Но есть одна записка на бумаге с «шапкой» Бэбино. Там сказано, цитирую: «Фредерика Линклэттер должно допускаться и во время посещения, и по его окончании. Она способствует выздоровлению Б. Хартсфилда». Это понадобится?
«Какая-то девушка, стриженная под ежика… — думает Ходжес. — Страшненькая девушка с кучей татуировок».
