Джонатан Келлерман - Выживает сильнейший
– Директриса уверяет, что у Майерса не было никаких проблем во взаимоотношениях.
– Либо не в курсе, либо врет, чтобы уберечь свое заведение от нежелательного внимания общественности. Откуда нам знать, может, этот Уилсон Тенни устроился в школу сторожем и повздорил с Майерсом? Скажем, воровал какую-нибудь мелочь, а Майерс засек его. С одной стороны Тенни, убивший уже троих – не белых! С другой – слепой Майерс с дурным характером, пообещавший устроить скандал.
Даниэл молчал.
– Гипотеза дикая, но не абсурдная. – Жене испытующе посмотрел на друга. – Согласись, ее стоит проверить.
– Проверю.
– У меня полно времени, мне нечего делать. Могу смотаться в школу под видом престарелого джентльмена, готового предложить свои услуги по... – Жене вновь заворочался на сиденье.
– Спасибо, но нет.
– Ты уверен?
– Уверен. У меня самое совершенное оборудование. – Даниэл помахал в воздухе искалеченной рукой.
– Как ты собираешься все устроить, не вызвав негодования Стерджиса?
– Найду способ.
– Хорошо. – Жене вздохнул. – Дай мне знать, если передумаешь.
– Обещаю. И еще, Жене...
– Понял, понял. Не совать свой нос.
– Я очень благодарен тебе за то, что ты сделал, но...
– Держись в сторонке, – закончил за него Жене и рассмеялся.
– Вещи пакуешь?
– Хочешь сменить тему? Уже упаковал. Вся моя яркая жизнь теперь покоится в коробках и ящиках. Есть новости от агента по недвижимости. Она подыскала супружескую пару, которая будет снимать дом до той поры, пока ситуация на рынке не улучшится. Оба – врачи-терапевты, работают в госпитале Лютера Кинга, так что плата будет им по карману. Сам я в отличной форме, готов наслаждаться жизнью в краю, где много песка и солнца.
– Замечательно. – Даниэл был рад, что Жене даже после смерти Луанны не утратил своего оптимизма. Хотя бы и чуточку деланного. – Значит, новое жилище вот-вот закончат?
– Они обещают уложиться в пять дней. – Внезапно Жене сник. – Придется привыкать к собственной никчемности.
– Ты мне просто необходим, Жене.
– Ну уж. Папка, кроссовки – велика услуга... Честно говоря, Дэнни, меня очень беспокоит это дело. Оно отвратительно. Даже для таких, как мы с тобой. Чересчур. И прости меня, старика, но не похоже, чтобы у тебя намечались сдвиги.
Глава 42
В среду утром явился Майло, рассказал о встрече с Лори-ном Буковски, руководителем местного отделения «Менсы».
– Неплохой парень, Алекс. Был удивлен моим интересом к «Мете». Я сказал ему, что занимаюсь негласным финансовым расследованием, намекнул на кражу компьютеров и попросил не распространяться на эту тему. Он обещал держать язык за зубами, и, я думаю, ему можно верить. «Мету» он не любит из-за невыносимого, по его словам, снобизма членов клуба. Считает, будто они смотрят на «Менсу» сверху вниз.
– Потому что «Менса» для них недостаточно интеллектуальна?
– Буковски категорически с этим не согласен.
– А вдруг он не выдержит и проболтается кому-нибудь из «Меты»?
– Будем готовы и к такому повороту событий. Это может даже обернуться преимуществом; мы точно узнаем, с кем имеем дело. Уже что-то.
– Не слишком ли ты рационален?
– Нет, Алекс, это не рационализм, а реальность. Мы ничего не испортим. В данный момент о «Мете» ничего не известно. Даже Буковски, при всей его неприязни к членам организации, знает крайне мало. Да, они пробрались сюда с востока, обосновались в Лос-Анджелесе года два-три назад, перетянули к себе кое-кого из «Менсы» и затаились.
– Два года. Примерно в то же время, когда вышла статья Санджера и «Утечка мозгов». А имен перебежчиков Буковски тебе не назвал?
– Сказал, что не может. Списки конфиденциальны. Если я передумаю и решусь действовать более открыто, он согласен допустить меня на одно из собраний «Менад», где можно будет поговорить с другими. Представляешь ситуацию – элита общается с уличной чернью?
– По-моему, для них это будет уроком.
– Ну да. Следующий пункт: добыл налоговые декларации Зины Ламберт за последние три года. До этого весь ее доход составляла зарплата, которую она получала в лаборатории. Как ей удалось открыть магазин, пока остается загадкой.
– Может, наследство? Нечто вроде Эндрю Десмонда?
– У Эндрю оказались богатенькие родители? – Майло взглянул на меня.
– Более или менее. – Я поделился деталями своей новой биографии.
– Очаровательная личность. Да, могу сообщить, что в теле Мелвина Майерса не обнаружено никаких следов наркотика. Пирс говорит, местные дельцы его не знали, так что в улочку он зашел вовсе не для того, чтобы купить себе дозу... Значит, ты уже полностью вошел в роль секретного агента?
– У меня каблуки напичканы микрофонами.
* * *В четыре позвонил Даниэл.
– Хочу показать вам квартиру на Женесси. Пользоваться ею, возможно, и не придется, но побывать все-таки нужно.
– Там и встретимся. Точный адрес?
– Я нахожусь неподалеку. Если вы не против, заеду.
Он прибыл минут через десять с большим пакетом из коричневой бумаги. Внутри оказалась одежда: легкие черные брюки, черная водолазка, после многочисленных стирок ставшая почти серой, серебристая спортивная куртка с фирменным ярлыком магазина в Сент-Луисе и черные туфли на резиновой подошве.
– Предстоит маскарад?
– Нечто вроде этого.
– А нижнее белье?
– Подберете по своему вкусу.
– Действительно. Мне кажется, Эндрю носит трусы из розового шелка.
Я осмотрел куртку. От подкладки исходил слабый сладковатый запах одеколона.
– Сент-Луис, конечно, неплохой город, но Эндрю живет в Лос-Анджелесе.
– Он не любитель ходить по магазинам. Куртку ему прислала мать.
– Старая добрая мамочка. – Я переоделся. Куртка оказалась чуть великовата, но сидела неплохо.
В зеркале я увидел мужчину в неброской ношеной одежде – таких в городе десятки тысяч. Бородка тоже вписывалась в образ, жесткая и густая, вот только седых волос в ней оказалось больше, чем я ожидал. Всю нижнюю часть лица, от скул до кадыка на шее, покрывала непроницаемая, хотя и коротковатая, щетина.
Серая «тойота» стояла рядом с домом.
Проезжая мимо Беверли-Хиллз, Даниэл протянул мне очки – круглые едва затемненные стекла в металлической бронзового цвета оправе. Я надел их.
– Неплохо, – заметил Даниэл. – Только время от времени их стоит снимать. У вас сейчас очень подходящие для роли глаза – уставшие и красные. Ночью спали?
– Да, – соврал я.
– А выглядите измученным.
– Вживаюсь.
– У Эндрю бессонница?
– Эндрю – не самый счастливый на земле человек.
Даниэл улыбнулся.
* * *Дом на Женесси представлял собой двухэтажное серое, как наша «тойота», здание на четыре семьи, расположенное почти точно посередине между Беверли и Роузвудом. Плоская крыша, решетки на окнах – ни дать ни взять складское помещение. Входная дверь закрыта.
– Маленький круглый ключ, – подсказал Шарави.
Мы вошли. В покрытом дешевым синтетическим ковром коридоре пахло жареным луком. У дальней стены лестница на второй этаж.
На двери с номером 2 висела картонная карточка – Десмонд. Моими соседями оказались Вайнштейн, Палья и Левин.
– Оба замка открываются квадратным ключом, – негромко подсказал Даниэл.
Квартира была темной и душной, в воздухе витал аромат уже знакомого мне одеколона, к которому примешивался легкий запах нафталина и плесени.
Голым деревянным полам не помешал бы новый слой лака, отдельные доски чуть коробились. Белые стены, белые шторы на маленьких окнах, давно бывшая в употреблении землисто-серых тонов мебель, довольно скудная.
Одну стену гостиной занимали полные книг стеллажи из толстой прессованной фанеры. Меж томов втиснута небольшая стереосистема тайваньского производства. Кухня, несмотря на свой убогий вид, оказалась вполне чистой. В конце узенького коридора располагалась спальня с брошенным на пол матрасом и ванная комната, где плитка местами потрескалась, а местами просто отвалилась. Рядом с ванной задняя дверь, за ней – крошечный дворик: провисшая веревка для белья и гараж на три машины.
Я вспомнил жилище Нолана Дала. Жизнь одинокого холостяка. Куда она ведет...
– Ну как? – спросил Шарави.
Я осмотрелся. Старые, покрытые пятнами, потертые вещи. Никому и в голову не придет, что все это бутафория. Кто, интересно, здесь живет?
– Отлично.
Мы вышли во дворик. Почти засохшая трава, загаженная птицами бетонная площадка перед гаражом.
– Позади участка небольшая улочка, – сообщил Даниэл. – У гаража два выезда – туда и сюда.
Он достал из брюк пульт дистанционного управления, нажал кнопку. Дверь гаража поползла вверх, и я увидел небольшой желтый автомобиль – «карманн-гиа».
Даниэл отдал мне пульт, и мы вернулись в дом. Я направился к стеллажу. Подборка музыки представляла собой небольшую коллекцию пластинок, кассет и лазерных дисков, всего штук пятьдесят: Бетховен, Вагнер, Брукнер, Малер, Бах, Кэт Стивене, Джимми Хендрикс, «Битлз», «Дорз». Ни одного современного исполнителя. Отдельные записи были помечены ярлычками музыкального магазина Аарона с Мелроуз-стрит, который уже несколько лет как закрылся.
