Максим Шаттам - Хищники
— Найдите медиков, пусть они эвакуируют всех, кто живет рядом, на случай, если пожар распространится. Быстро!
И, не дождавшись ответа, бросился в огонь.
Бочки с бензином были опрокинуты в проходах, — среди опасного голубого, колышущегося моря взметались огромные красные гребни. Фревен увидел Энн. Покрыв голову мокрой тканью, она пробиралась под пылающими перекрытиями. Он торопливо выплеснул на себя воду из кропильницы и побежал вслед за медсестрой. Он пробежал под горящим перекрытием, а в это время церковь трещала над ним. Фревен поднял голову и увидел, что горит вся деревянная балюстрада. Она шла полукругом по средней части нефа, возвышающейся над главным входом, вдоль панелей, скрывающих орган. Фантастическое пламя, полыхавшее в верхней части церкви, пламя, охватившее балконы, карабкалось так высоко вверх, что в самом верху, под куполом, образовалась пылающая бездна.
Огонь с шумом пожирал здание. Дерево трещало, исчезая, камень со свистом плавился, стекло взрывалось. Бушующее пламя уничтожало все, ничего не жалея.
Сорвалось перекрытие и рухнуло прямо перед Фревеном, рассыпавшись мириадами искр. Он машинально сжался. Несмотря на смоченную водой одежду, жар становился нестерпимым. Лейтенант искал глазами Энн в пылающем хаосе, защищая лицо рукой. Но она исчезла.
— Энн! — напрасно кричал он.
Пиршество пламени было слишком всеобъемлющим, чтобы он смог перекричать его. Фревен шел вперед, когда заметил на полу чьи-то ноги.
Подбежав, он увидел, что это солдат, стоявший на посту у входа. У него было перерезано горло, глубокая рана шла по всей шее. Фревен заметил, что крови было немного. Он убил его снаружи, а затем притащил сюда.
Не задерживаясь, он поспешил на хоры, где исчезла Энн. Здесь пламя было менее яростным. Фревен озирался, ища медсестру. Возвышение было пока целым, пожар распространялся по сторонам. Но тут скрипнула дверь, и Фревен повернулся. Оба входа, ведущие на колокольню, по обеим сторонам абсиды были открыты. Может быть, Бейкеру повезло, и он остался жив. Фревен направлялся к ближайшей лестнице, когда в церкви неожиданно зазвучала жуткая симфония.
Зловещее монотонное пение стало апофеозом опустошения. Орган заиграл сам по себе. Огонь мощно задувал воздух в оловянные трубы, и раздавались звуки различной интенсивности.
Фревен подошел к башенке, намереваясь пройти к ступеням. Раздался глухой треск, а вслед за этим от камня рядом с его лицом брызнули осколки.
Выстрел! — сразу же догадался он и бросился на пол.
Щелкнул второй выстрел, пуля врезалась в стену в метре от него. Фревен перекатился по полу, чтобы спрятаться за кафедрой, противоположная сторона которой уже начинала гореть. Он вытащил из кобуры пистолет и снял его с предохранителя. Ему показалось, что стреляли из помещения напротив, рядом с ризницей. Справа что-то сильно дымилось, и он быстро взглянул туда. Языки пламени лизали статую Девы, краска расплавилась и черными слезами стекала с ее лица.
Выстрелы возобновились.
55
Фревен приник к деревянному боку кафедры, которая дрожала от ударов пуль. Он не осмеливался стрелять в ответ, боясь попасть в Энн, которую не видел. Кто же стрелял в него сверху? Поджигатель, ответственный за все это? Неужели Хришеку удалось сбежать? Фревен сквозь зубы выругался. Он слегка вытянулся, чтобы рассмотреть хоры и дверь, ведущую в ризницу. Но обзор закрывал раскаленный занавес огня.
За долю секунды до очередного выстрела рядом с алтарем вспыхнула яркая точка. Просвистела пуля, срикошетив от статуи, лишившейся части губы.
Фревен открыл огонь, четыре раза нажав на спусковой крючок, целясь под углом в сторону алтаря. Из укрытия выскочила фигура и бросилась к двери ризницы. Лейтенант опустошил обойму, сознавая трудность попадания в движущийся объект. Уверенным движением он вынул и отбросил в сторону пустую обойму и быстро вставил в пистолет полную. Он посмотрел вперед, но ничего не увидел.
Из ризницы прогремело два выстрела. Фревен втянул голову в плечи. Заградительная стрельба, без сомнения, это военный. Стреляет не целясь, чтобы его не выследили.
Огонь охватил почти всю кафедру, следовало уходить. Дым проник ему в легкие, и Фревен начал кашлять. Он в последний раз осмотрел алтарь, побежал к возвышению на хорах и прижался там спиной к балюстраде.
Орган продолжал изрыгать адскую музыку. Фревену показалось, что к ней добавился такой же зловещий хорал. Реквием завершали нечеловеческие вопли, жуткие крики страдания. Лейтенант на секунду закрыл глаза.
Пленные.
В этом пекле он искал место проникновения бензина в крипт и нашел его под пылающими емкостями. Бензин вытекал из отверстий, постепенно заполняя подземную часовню, выливаясь на бедных людей, попавших в адскую западню. Тот, кто убил часового у главного входа, устранил и того, кто нес караул со стороны ризницы, и теперь уже никто не мог эвакуировать пленных. Фревену необходимо было выйти и спасти тех, кто еще могли быть в живых. А Энн? Он не мог оставить ее внутри. Раздираемый противоречиями, Фревен два раза выстрелил перед собой и бросился к ризнице. Прижавшись к стене, он пробрался вдоль нее до двери. Резко наклонившись, с пистолетом наготове, он оглядел помещение.
В середине, между походными кроватями, на полу лежало тело. Фревен по крупной фигуре узнал: Хришек. Направляя оружие во все стороны, он убедился, что в ризнице нет никого живого. Труп второго солдата, охранявшего внешнюю выходную дверь крипта, находился в углу, тоже с перерезанным горлом. Фревен обошел вокруг мощного блондина и отбросил ударом ноги его пистолет. Руки и ноги солдата задергались в конвульсиях. Фревен опустился на колено.
Две пули попали Хришеку в спину. В область сердца. Это сделал он. Он не промахнулся.
Фревен взял в руки голову Хришека, лицо которого сплошь было покрыто розовыми шрамами, и посмотрел ему прямо в глаза. Он не заметил в них ни тени страха, только растерянность. Жизнь покидала это тело, солдат не понимал, что произошло, его огромный кулак был прижат к сердцу и давил на него, пока оно еще билось.
— Ты сейчас сдохнешь, — сказал ему Фревен.
Он не испытывал никакой жалости к этому зверю. После того, что Хришек сделал с его людьми и с Энн. Эта боль в нем была слишком сильна.
Хришек медленно моргал. Его дыхание участилось. Струйка слюны стекла на руку лейтенанта, не обратившего на это внимания. Мощное тело стало дрожать сильнее. Хришек молчал. Он уже был без сознания. Веки двигались все медленнее, дыхание стало более коротким. Он умер.
Фревен отпустил его голову, стукнувшуюся об пол.
И тут страшный треск раздался в центральном нефе, следом — чудовищный грохот. Фревен бросился на хоры. Теперь его волновало только одно — Энн.
Рухнула вся балюстрада, повсюду разлетелись горящие обломки, постепенно зажигавшие все вокруг. Но намного серьезнее было другое: металл полных бочек с бензином начал плавиться, и сотни литров топлива стали выливаться на пол. Пожар охватил большую часть хоров, и Фревен понял, что Энн вскоре не сможет выйти. Он увидел, как волна огня метнулась к возвышению, к малым алтарям, адский прилив набросился на распятие, висящее на самом видном месте церкви.
Жар все усиливался.
Больше не доносились вопли из подземной часовни, а орган снова начал стонать. Плавились его оловянные трубы.
Фревен изо всех сил закричал:
— Энн! Энн! Оставайтесь наверху, мы поможем вам выбраться через крышу! Не спускайтесь!
Накатила огненная волна, поглотив свечи, аналой и приношения верующих. Поток пламени захватывал все на своем пути, направляясь прямо к лейтенанту. Тот бросился к проему и к двери, ведущей из ризницы.
Он оказался на улице, а свежий воздух подействовал на него как ледяной душ после сна. Сначала появилась боль в легких, его сотрясал приступ кашля.
Вокруг — ни одного человека. Он был один. Какие-то тени метались вдалеке, на паперти. Пошатываясь, Фревен прошел несколько метров, постепенно приходя в себя. Надо вытащить Энн из этого пекла.
Внутри раздался еще один мощный взрыв. Огненный шар выкатился из открытой двери, поднялся в небо и там превратился в черное облако.
Фревен поспешил к двери крипта, чтобы сбить висячий замок и распахнуть ее. Оттуда клубами повалил серый дым, а потом вырвался тошнотворный запах горелого мяса. Внутри светился голубоватый огонь.
Энн, надо спасти Энн, для пленных он больше ничего не мог сделать.
Отходя, он услышал донесшийся из ризницы глухой удар. Он обернулся, и эта секунда показалась ему вечностью.
Оттуда выбежала, размахивая руками, человеческая фигура. На ней была желтая колышущаяся одежда с длинными полыхающими кусками ткани, трепещущими на ветру. Этот огненный наряд буквально пожирал ее тело. Никакого крика. Фигура бежала, спасаясь от боли.
