Лиза Гарднер - Убить чужой рукой
Бобби задумался.
— Я оправдан по делу Джимми Гэньона и Копли, теперь все в порядке. Но я ушел из отряда специального назначения. Моя связь с Кэтрин, тот способ, каким я начал свое расследование… Я сжег все мосты. Служить в отряде специального назначения — значит быть командным игроком. А теперь слишком многие сомневаются в том, что я способен работать в команде.
— А вы сами как думаете?
— Я скучаю по ребятам, — ответил он, — по своей работе. У меня неплохо получалось. И если мне снова придется доказывать свою компетентность — я ее докажу. Я не боюсь бросать вызов.
— Мне и вправду интересно, Бобби. Вы действительно считаете себя командным игроком?
— Конечно. Но работа в команде — это не оправдание для глупости. Если все твои друзья бросаются в пропасть, должен ли ты за ними последовать или во имя их спасения встать и сказать: «Эй, парни, прекратите!»? При всем моем уважении к Д.Д. и прочим, они не догадались, что именно происходит в семье Гэньонов. А я понял. И пошел своим путем. И я этому рад. Честное слово, именно так и должен поступать полицейский.
— Что ж, Бобби, путь был долог.
— Я старался.
Она заговорила тише, и Бобби понял, о чем сейчас спросит доктор Лейн.
— Вы все еще думаете о ней?
— Иногда.
— Как часто?
— Не знаю… — В его голосе зазвучала нежность. Он не смотрел на Элизабет, а разглядывал развешанные на стене дипломы. — Может, три-четыре раза в неделю.
— Это лучше, чем прежде.
— Ну да.
— Вы хорошо спите?
— В общем, да. Этот путь… вы правы, он долгий.
— Как вы думаете, наступит ли день, когда вы перестанете думать о Джимми Гэньоне?
— Я убил человека — это нелегкая ноша, особенно когда ты знаешь, что были смягчающие обстоятельства. И если проблема именно в этом. Прошло два месяца, а я все еще не уверен в событиях того вечера.
— Полиция не возбудила дело против Кэтрин?
— Нет никаких доказательств.
— Но вы же сказали, в спальне нашли пистолет?
Бобби пожал плечами:
— И что это доказывает? Она дважды выстрелила в собственном доме? Это законом не запрещается. Решение убить Джимми принял я, и только я. Я был единственным, кто видел его лицо в тот момент. И тем человеком, который спустил курок.
— Вы ее ненавидите?
— Иногда.
— А в другие разы?
Он усмехнулся:
— А в другие разы я ненавижу самого себя.
Доктор Лейн покачала головой:
— Она опасная женщина, Бобби.
— Вы правы.
— Что ж, полагаю, на этом можно закончить. Я заполнила все бумаги и отослала их лейтенанту Бруни. Но конечно, вы всегда можете мне позвонить.
— Я учту.
— Удачи, Бобби.
Он искренне сказал:
— Спасибо, док. Большое вам спасибо.
Бобби ехал в Паблик-гарденс. Под деревьями бегали дети, стараясь поймать языком снежинки. Взрослые стояли, закутавшись от холода. Одни наблюдали за детьми, другие выгуливали собак всех пород и мастей.
Бобби не сразу их увидел, а когда заметил, то был приятно удивлен.
Он подошел к Кэтрин — как всегда, такой красивой, в черном шерстяном пальто, темно-лиловом шарфе и перчатках в тон. Натан играл в салочки с двумя другими детьми, а по пятам за ними носился щенок.
— Я его просто не узнаю, — сказал Бобби, садясь.
Кэтрин взглянула на него, улыбнулась и снова принялась наблюдать за сыном.
— За две недели произошли серьезные изменения.
— Полагаю, новая диета действительно ему помогает.
— Это все кукурузный сироп с повышенным содержанием фруктозы. Он выводит из организма избыточную глюкозу, она скапливалась там из-за генной мутации. Теперь Натан не только получает больше калорий, но и обрел наконец источник энергии, который его тело может использовать, чтобы расти.
— Кэтрин, это великолепно.
Она снова улыбнулась, но затем выражение ее лица, как нередко в эти дни, вновь стало угрюмым.
— Он вынужден оставаться на жесткой диете всю жизнь — и даже в этом случае могут возникнуть проблемы. Его организм не усваивает питательные вещества так, как следует. Натану все время придется находиться под наблюдением — и одному Богу известно, какими осложнениями все это грозит закончиться.
— Но вы оба настоящие профи.
— Как я жалею, что причину не обнаружили сразу же и я не смогла помочь ему раньше. Я о многом жалею.
Здесь нечего было добавить. У них обоих нашлись бы поводы для сожаления.
— Как там с домом? — наконец спросил Бобби.
— Уже продан.
— Так быстро?
— Люди выстраиваются в очередь, чтобы обзавестись жильем в Бэк-Бэй, невзирая на цены.
Бобби покачал головой. Кэтрин оценила свой особняк в четыре миллиона. Он никогда не мог понять, откуда у людей такие деньги.
— И что теперь?
— Думаю переехать в Аризону. Там тепло, Натан сможет целый день проводить на улице. Там никто не слышал о Джеймсе Гэньоне и Ричарде Умбрио. Мы с Натаном начнем новую жизнь.
— А Марианна?
— Она совершенно убита тем, во что втянул нас Джеймс. Наверное, она бы тоже хотела начать все сначала и больше времени проводить с внуком. С другой стороны… она действительно любила Джеймса. Даже после всего случившегося вряд ли она его оставит.
Джеймс лежал в коме. Учитывая потерю крови и внутренние повреждения, его организм фактически прекратил функционировать. Врачи сомневались, что к нему может вернуться сознание. Они по большей части удивлялись тому, почему он вообще до сих пор жив.
— Может, когда-нибудь, — сказал Бобби.
Кэтрин кивнула.
— Марианна любит Аризону. Она как-то обмолвилась, что они собирались купить там дом. Наверное, однажды…
Теперь кивнул Бобби. Оба они наблюдали за Натаном. Щеки у мальчика раскраснелись, дыхание паром повисало в морозном воздухе. Игрун хватал ребятишек за пятки, и те хохотали.
— Его мучают кошмары по ночам? — негромко спросил Бобби.
— Уже не так часто. — Кэтрин слабо улыбнулась.
— А тебя?
Она снова улыбнулась, но вид у нее был грустный.
— И меня. И знаешь, что самое странное? Мне больше не снится Умбрио. Впервые в жизни я не боюсь незнакомца, заехавшего на нашу улицу. Мне снится Джимми. Выражение его лица в последнюю минуту. А иногда среди ночи я слышу, как Натан зовет папу.
— Ого!
— Вот так. — Кэтрин помолчала. — Когда мы переберемся в Аризону, я найду хорошего врача. Специалиста, который поможет Натану оправиться после потрясения. Наверняка кто-нибудь сумеет помочь и мне.
— Это было бы здорово.
— Ты мог бы поехать с нами.
— Что, сменить климат?
Она крепко сжала ему руку.
— Бобби, я боюсь.
— Я знаю.
— Если ты не хочешь работать, я вполне обеспеченна…
— Не нужно.
Кэтрин тут же отвернулась, смутившись, но Бобби снял напряжение, коснувшись ее щеки.
— Ты самая интересная женщина из всех, кого я знал, Кэтрин, — сказал он, не сводя глаз с Натана. — Ты любишь своего сына, ты, наконец, бросила вызов Умбрио. У тебя все будет хорошо. У тебя и у Натана. Просто нужно время.
— Если я такая уж особенная, — сдавленно возразила она, — то почему ты не хочешь поехать с нами?
Бобби снова улыбнулся, убрал руку, обхватив пальцами колени. Он смотрел на Натана, который, смеясь, бегал с другими детьми, а потом сказал то единственное, что еще оставалось:
— Мне позвонила детектив Уоррен.
Кэтрин вдруг стала спокойной.
— Она отрабатывала связи между судьей Гэньоном и Колин Робинсон — изучала записи телефонных переговоров, денежные переводы — все. Судья был умен. Ди-Ди нашла записи, свидетельствующие об изъятии некоторых денежных средств, однако нет указаний на то, куда именно отправились эти суммы. Прослушивая телефонные разговоры, Ди-Ди тоже не обнаружила никаких свидетельств. По крайней мере звонки от судьи не поступали. Зато она обнаружила два звонка от тебя.
Бобби обернулся и посмотрел на Кэтрин. Ее взгляд был холоден, и в нем отражалась настороженность, которая говорила сама за себя.
— Как выяснилось, Колин Робинсон пришлось нелегко в тюрьме. Освободившись, она стала ходить на тренинги для женщин, чтобы снять посттравматический стресс. Ты, наверное, их знаешь, Кэтрин. Если верить консультанту, ты посещала эти собрания.
— Однажды я попробовала групповую терапию, — спокойно отозвалась Кэтрин. — Но это было очень давно. Еще до того, как я встретила Джимми. Неужели ты думаешь, что я помню какую-то женщину?
— Ты, может, и нет. Но вероятно, она запомнила тебя. — Бобби тряхнул головой. — Всю неделю я пытался сложить все эти фрагменты воедино. С одной стороны, я не думаю, что у тебя хватило бы связей вытащить Умбрио из тюрьмы. Но когда ты узнала о его освобождении и о судье… Колин тебе позвонила? Она желала отступного или просто пыталась помочь, хотела предупредить тебя? Конечно, ее звонок ничем бы тебе не помог, ведь Умбрио освободили на законном основании. А полиция была слишком занята тем, что подозревала тебя в убийстве, и явно не собиралась предлагать тебе защиту. И тогда тебе в голову пришла эта мысль — обернуть оружие судьи против него самого.
