Пол Мейерсберг - Жестокая тишина
Пандора с криком бросается вперед, обнимает корчащееся тело Уайлдмена. Из его ран сочится кровь. Дрожащей рукой он взял ее ладонь и стал целовать ее окровавленные пальцы. Пандора перестает плакать и успокаивается.
Лора кричит. Она бросается вперед. Полетт все еще сжимает в руке пистолет. Она вся напряжена. Она больше не стреляет. Пандора целует Уайлдмена. Между их губ сочится кровь. Уайлдмен сползает с кресла. Он умирает с открытыми глазами.
По мансарде струится дым от выстрела. Он втягивается в открытый ящик, как вдыхаемый сигаретный дым.
Часть седьмая
Пандоре, которой до сих пор удавалось избежать встречи с полицией, пришлось встретиться с полицейскими, чтобы получить из морга тело Хэммонда и похоронить его. Ее долго и подробно расспрашивали о его друзьях и врагах. Она думала, что с ней будет беседовать офицер, который приходил в ее дом, когда Алек исчез. Однако полицейские лишь ссылались на его материалы. Эти полицейские были менее агрессивны, хотя для них загадка его смерти была ничуть не более легкой, чем тайна его исчезновения. Про себя они думали, что у Хэммонда была какая-то другая, тайная жизнь, возможно, он был гомосексуалистом. Один из полицейских недавно занимался двумя жестокими убийствами на почве гомосексуализма. Пандора не стала их переубеждать. Пусть думают, что хотят. Главное, что Уайлдмен не убивал Алека. Он все время был с ней, любил ее.
Главной задачей Пандоры было защитить дочь. Они не должны ничего узнать. Смерть Уайлдмена сильно потрясла Полетт. Полиция, к счастью, отнесла ее состояние за счет переживаний по поводу смерти отца. В то же время полицейский психиатр, который разговаривал с Пандорой, был доволен, что ее несвязный рассказ полностью совпадал с тем, что было известно об убийстве Хэммонда. Он посоветовал им обеим проконсультироваться у специалиста.
В течение двух дней Полетт молчала. Казалось, она не слышит никого, не реагировала ни на звонки, ни на стук в дверь. Пандора подумала, что она заразилась от нее этой странной болезнью тишины. В чем-то это было даже и хорошо. Пандора боялась, что Полетт заговорит об Уайлдмене, о котором полиция вообще ничего не знала. Если бы полиция что-нибудь о нем узнала, Пандора готова была взять вину на себя. В конце концов, это был ее пистолет.
Пандора внимательно читала каждый номер «Лос-Анджелес таймс», надеясь найти там сообщение о его смерти, о том, что обнаружено его тело, хоть что-нибудь. Она не могла отделаться от воспоминаний о его теле, живом и мертвом. А ведь там была женщина, другая женщина, чьего имени она даже не знала. Что стала делать она? Если она все рассказала полиции, то им придется столкнуться и с этим. Может быть, попытаться связаться с ней? В этой мансарде? Нет, она больше никогда в жизни туда не вернется, может быть, только во сне, в ночных кошмарах.
Пандора погрузилась в тишину. Нет, со слухом у нее было все в порядке. Со смертью Уайлдмена ее болезнь исчезла, она это знала. Тишина, окружавшая ее теперь, была тишиной тайны, событий и чувств, которые до конца ее дней останутся безгласными. Она так и будет жить в этой тишине и привыкнет к ней.
Во время похорон Алека, таких же грустных и гнетущих, как похороны ее отца, Пандора совсем не думала об Алеке. Ее удивило то, что сообщила о его убийстве полиция. Она оставила полиции решать вопрос, кто это сделал. Муж давно уже стал ей чужим человеком. Она смотрела, как его гроб исчезает, отправляясь в недолгий путь в объятия пламени, но думала только об Уайлдмене. Это он лежал в ящике. Память о его теле, живом и мертвом, заслоняла для нее все. Она никогда не отделается от этой неистовой чувственности. Она не знала, любила она его или нет, но знала, что никогда не сможет больше испытать ничего подобного. И если когда-нибудь она и вступит в близкие отношения с другим мужчиной, то отношения эти будут поверхностными.
После похорон Пандора заехала к Уингам за Полетт. Было бы безумием брать ее с собой на похороны. Полетт молча сидела с Дэвидом в гостиной. Она молчала уже пять дней. Дэвид был готов расплакаться, когда они отправились в аэропорт. Он поцеловал ее на прощанье, но она никак не отреагировала. Казалось, она не узнает его.
Пандоре приснился сон. Она занималась с Уайлдменом любовью где-то на пляже Средиземного моря. Когда проснулась, было три часа ночи. Она бросила взгляд на кровать Полетт. Приехав в Нью-Хэмпшир, они спали в одной комнате. Кровать была пуста, и Пандора испугалась, схватила халат и бросилась искать Полетт.
Она переходила из комнаты в комнату, окликая ее. В зимнем саду Пандора почувствовала, как откуда-то тянет прохладой. Стеклянные двери были открыты. Пандора выбежала наружу, зовя Полетт. Та стояла на лужайке в лунном свете в белой ночной рубашке. Полетт смотрела в ясное черное небо. Звезды мерцали и сверкали, как алмазы. Ей казалось, что через миллионы километров она слышит их звон.
Глядя на небеса, Полетт что-то напевала. Пандора ничего не сказала. Она крепко обняла дочь и почувствовала, как налилось ее тело. Она становится женщиной. Полетт продолжала что-то тихонько напевать. Пандора не могла разобрать слов, она расслышала только имя «Винсент».
Но сообщение о смерти Уайлдмена было помещено в «Таймс», Пандора просто его не заметила.
«ОБНАРУЖЕНА МЕРТВАЯ ПАРА. Сегодня полиция обнаружила тела обнаженных мужчины и женщины в мансарде в деловой части города. В мужчину были сделаны четыре выстрела. У женщины имеется единственная смертельная рана в сердце. Следствие предполагает, что женщина застрелила мужчину и затем убила себя из того же оружия. Во время трагедии в мансарде находились две собаки. Имена погибших не сообщаются. Полиция не исключает возможности, что оба они убиты кем-то третьим».
Примечания
1
Наделенная всеми дарами (греч. – Примеч. ред.)
